– Они хотят денег, это облегчающий момент. Они сделали крупное капиталовложение, заключающееся в заложнике, поэтому они не будут без серьезных оснований уничтожать этот капитал.
– А как насчет этих людей?
– Кто бы они ни были, против них действует один мощный фактор, который может нам помочь или же, наоборот, усложнить нашу работу. Дело в том, что партизаны в Центральной и Южной Америке, мафия в Сицилии, каморра в Калабрии, горцы на Сардинии или Хезбалла в Южном Бейруте, все они действуют в родной обстановке. Им не нужно убивать, потому что им некуда торопиться. Они могут держаться вечно. Но наши похитители спрятались не где‑нибудь, а в Англии. Окружение для них – крайне враждебное. И сейчас они испытывают большой стресс. Им нужно будет быстро провернуть сделку и исчезнуть, что хорошо. Но их может спугнуть страх перед неизбежным разоблачением, и тогда они могут бросить все и бежать, оставив мертвое тело, что плохо.
– Вы согласитесь вести переговоры с ними? – спросил Рид.
– Если это будет возможно, если они выйдут на контакт, то кто‑то должен это сделать.
– У меня все внутри переворачивается, когда я думаю, что придется платить этим подонкам, – сказал Филипп Келли из отдела уголовного розыска ФБР.
В ФБР приходят люди с самыми различными биографиями; жизненный путь Келли лежал через департамент полиции Нью‑Йорка.
– По вашему мнению, профессиональные похитители более добросердечны, чем фанатики? – задал вопрос Брэд Джонсон.
– Добросердечных похитителей не существует, – кратко ответил Куинн. – Это самый грязный вид преступлений. Будем надеяться на их жадность.
Майкл Оделл оглядел своих коллег. Они медленно кивнули.
– Мистер Куинн, готовы ли вы попытаться договориться с похитителями об освобождении мальчика?
– Если похитители выйдут на контакт, да. Но у меня есть условия.
– Конечно, назовите их.
– Я работаю не на правительство США, но мне нужно его содействие во всех делах. Я работаю ради родителей и только ради них.
– Согласны.
– Я работаю в Лондоне, здесь слишком далеко от места происшествия. Обо мне ничего не должно быть известно, никакой рекламы, ничего. У меня должна быть квартира и телефонная связь. У меня должен быть приоритет в переговорах, об этом следует договориться в Лондоне. Я не хочу ссориться со Скотланд‑Ярдом.
Оделл посмотрел на госсекретаря.
– Я думаю, мы сможем уговорить британское правительство согласиться с этим, – сказал Дональдсон. – У них приоритет в расследовании, оно будет продолжаться параллельно с прямыми переговорами. Что еще?
– Я работаю так, как считаю нужным, и сам решаю, как обращаться с этими людьми. Возможно, придется заплатить деньги, они должны у меня быть. Моя задача – обеспечить возвращение мальчика. Когда он будет освобожден, можете преследовать их до края земли.
– Мы это и сделаем, – сказал Келли с угрозой в голосе.
– Деньги – не проблема, – заметил Юберт Рид. – Вы понимаете, что мы уплатим любую сумму.
Куинн молчал, хотя он понимал, что ставить похитителей в известность об этом было бы самым неверным шагом.
– Я не хочу никакой толпы, никакой слежки и никаких частных инициатив. И до отъезда я хочу встретиться с президентом Кормэком. Наедине.
– Вы говорите о президенте Соединенных Штатов, – сказал Ли Александер из ЦРУ.
– Он также и отец заложника, – ответил Куинн. – Есть вещи относительно Саймона Кормэка, которые только он может мне сообщить.
– Он ужасно расстроен, – сказал Оделл, – нельзя ли пожалеть его?
– По моему опыту, отцам часто нужно поговорить с кем‑то, даже с незнакомым человеком.
Может быть, именно с незнакомым. Поверьте мне.
Сказав это, Куинн понял, что надежды на это нет. Оделл вздохнул.
– Я посмотрю, что можно сделать. Джим, договоритесь об этом с Лондоном. Сообщите им, что едет Куинн, сообщите, что мы этого хотим. Кто‑нибудь, достаньте приличную одежду. Мистер Куинн, не хотите ли воспользоваться туалетом в холле и освежиться? Я позвоню президенту. Как быстрей всего добраться до Лондона?
– «Конкорд» из Даллеса летит через три часа, – сказал, не раздумывая, Вайнтрауб.
– Зарезервируйте на нем место, – сказал Оделл и встал.
За ним встали и остальные.
* * *
Куинна провели в личный кабинет на втором этаже административного здания через час после совещания в комнате Кабинета. Его проводил сам Оделл, и не через Розовый сад, а через коридор в подвале административного крыла, который заканчивался лестницей, ведущей в коридор первого этажа здания. В это время телеобъективы были нацелены на сад с расстояния в полмили.
Президент Кормэк был полностью одет в черный костюм, он был бледен и выглядел усталым.