Сообщила, невольно отшатнувшимся операм, не без некоторой гордости: – Именной, ещё Щёлоков вручал!
– Я так полагаю, разрешение на ношение у вас имеется? – дипломатично поинтересовался у Тангановой Эйно.
Впрочем, даже если бы документа у неё не оказалось, он всё равно ничего не стал бы предпринимать.
К этой старухе Реглин моментально проникся большим уважением.
Женщина была СВОЯ, из ТОЙ, РАНЕШНЕЙ ЖИЗНИ. Именно подобные ей «волкодавы» и учили молодого Эйно уму-разуму. И, надо признать – учили неплохо!
– Позвони своему начальству, сынок, и поинтересуйся, – ответствовала Анна Евсеевна, пряча пистолет в карман халата. – Ну, с чем пожаловали, добры-молодцы?
– По поводу ваших постояльцев, Анна Власьевна, – объяснил Эйно. Протянул ей фотографии ОБЪЕКТОВ.
– Гляньте, пожалуйста, это – они?
– А тут и нечего особо разглядывать, – пожала женщина плечами, возвращая снимки назад. Казалось, она даже и не глянула на них, но Эйно успел поймать быстрый высверк её глаз: – Они самые. Что хоть натворили такого, что за ними министерский опер – не из последних, по всей столице гоняется?
Эйно не стал врать. Но ограничился самым минимумом правды.
– Пешки, Анна Власьевна, и ничего криминального не натворили. Просто совершенно случайно к ним в руки попали документы, способные доставить большие неприятности довольно крупным персонам. Если они первыми до ваших постояльцев доберутся, то… – он сочувственно развёл руками.
– Понятно, – сказала Анна Власьевна. И по её лицу нельзя было понять: поверила она или нет. – Но, к сожалению, ничем не могу вам помочь, майор! Они исчезли так же неожиданно, как и появились. И вряд ли вернутся назад! А где они спрятались, – она развела руками, – даже и предполагать не берусь. Москва – город большой… Разве что… – тут женщина на мгновение задумалась. Эйно не торопил, ждал молча. – Разве что, – повторила Анна Власьевна раздумчиво, – моя постоялица как-то упомянула, что у неё подруга работает в библиотеке, и что она вместе с ней училась в университете. Собиралась её повидать. Этого вам хватит, майор?
Эйно и не ожидал, что ему так повезёт.
– Несомненно, – горячо заверил он Анну Власьевну и подал своим орлам знак, чтобы уходили. А сам, повинуясь какому-то неосознанному порыву души, поцеловал хозяйке руку. И с чувством воскликнул: – Спасибо, Анна Власьевна! Вы нам очень помогли!
Коротко кивнул на прощание, чётко, как на параде, развернулся и был таков.
«А ведь парень – сука!», – подумала полковник в отставке, задумчиво глядя, как незваные гости спускаются вниз по лестнице. И только после этого захлопнула дверь.
Неуютно почувствовала себя Анна Власьевна после этого визита. И больше всего ей не понравился этот холёный майор с внешностью английского лорда.
Такие глаза, как у него, она видела у убийц. Настоящих, а не «бытовушников». Тех, кого сегодня окрестили новомодным словечком «киллер».
Майор был из этого поганого роду-племени, тут Анну Власьевну, бывшего «важняка», обмануть было трудно, спасибо, навидалась в своё время…
Интересно, что он в Министерстве делает? Спецназ какой-нибудь? Там таких «специалистов», как блох на барбоске!..
А может, тут мысли Анны Власьевны метнулись в другую сторону, есть, наверное, своя доля истины в досужих сплетнях о «Белой руке»? И майор как раз один из её боевиков. Или – мелькнуло совсем уж шальное предположение, Реглин совмещает охрану правопорядка с работой на бандитов?
А что – и такое сегодня тоже не редкость, времена нынче изменились…
«Позвоню утром в главк, – решила Анна Власьевна, чтобы не забивать себе больше голову слишком уж мрачными мыслями на сон грядущий. – Поинтересуюсь насчёт майора…»
* * *
Эйно не успел отъехать от дома Тангановой, как ему перезвонил помощник.
– Товарищ майор, тут снова от того самого участкового, ну который о двух постояльцах у Фанга информировал, сообщение пришло…
– Что там у него?
– Говорит, что парни «Марабута» только что отправились за этой парочкой, собираются везти их к «Хвату»…
– Группу за ними! – распорядился Реглин. – Пусть держатся сзади, себя не обнаруживают. Доведёте до особняка «Хвата» – и там возьмёте… Если начнут сопротивляться – не церемоньтесь, поняли меня? А вот с их пленников ни один волос не должен упасть, поняли меня?
– Так точно!
– Действуйте!
Но майору снова не повезло: «сладкая парочка» и в этот раз ускользнула от него.
Мельком глянув на то, как сотрудники группы захвата – все в чёрных масках и такого же цвета костюмах, с белыми буквами «МВД» на спинах, сноровисто забрасывали в свою «газель» трупы бандитов, Реглин повернулся к лежавшему в траве, лицом вниз, «Марабуту». Руки у «бригадира» были скованы за спиной наручниками, двое «собровцев» удерживали его на земле, придавив коленями.
Присев перед «Марабутом» на корточки, Эйно с интересом заглянул ему в лицо: «бригадир» яростно сверкал глазами, зло щерился окровавленным ртом, но – человек многоопытный, помалкивал.
– Я задам вам пару вопросов, – тихо произнёс Реглин, по-птичьи склонив голову на правое плечо и внимательно разглядывая «бригадира» – с лёгкой брезгливостью, словно ядовитое насекомое. – И в зависимости от того, насколько полно вы на них ответите, будет зависеть продолжительность вашей жизни. Итак?
– А почему я тебе должен верить? – прохрипел «Марабут».
Эйно перевёл взгляд на «собровцев», и те понятливо взмахнули пистолетами. Один удар пришёлся по затылку задержанного, второй – в левый бок, по рёбрам. «Марабут» взвыл от боли.
– Итак? – терпеливо повторил майор. И попросил: – На «вы», пожалуйста, юноша, мы с вами на брудершафт – не пили.
– Что вам надо?
– Куда подевались Терентьева и её приятель?
«Бригадир» помотал головой:
– Не знаю, честное слово! Когда началась стрельба, они ломанули куда-то к лесу…
– Он правду говорит, командир, – подтвердил один из «собровцев». – Мы видели, как они «рысачили» к лесу, но, к сожалению, организовать преследование не сумели, эти придурки палили так, что пришлось сначала их успокаивать…
– Второй вопрос: где письма?
– А хрен их знает, – пожал плечами «Марабут». – Это у них «Хват» собирался узнать…
Эйно встал. Молча ткнул пальцем в голову «бригадира» и ушёл к своей машине. Грохнул выстрел. Через пару минут возле особняка «Хвата» никого уже не было.
Пятница, 16 июля 2000 года, Париж-Москва. «А в это время Бонапарт переходил границу…»
Гюстав Делакруа (теперь, правда, он значился в паспорте, как Георг де Бриссак, директор департамента краткосрочных займов французского банка «Каннский Кредит») вылетел в Москву первым же рейсом. С собой взял только адьютанта – седовласый полковник Гартье, бывший СОРАТНИК, не утратил ФОРМЫ и мог пригодиться, если бы речь зашла о СИЛОВЫХ ВОПРОСАХ.
Но в душе генерал рассчитывал, что уладить проблему ему удастся без применения крайних мер. К тому же, «Капитан», с которым они встретились накануне, дал ему несколько адресов в Москве.
– Не беспокойся, старина, всё это – люди надёжные. У меня с ними там давний бизнес.
Делакруа едва удержался, чтобы не скорчить рожу. Какой у «Капитана» бизнес с русскими он вполне представлял – по данным Министерства внутренних дел Франции, Жюль Моретти – по кличке «Капитан» (а именно в таком звании его в своё время уволили из армии) возглавлял одну из наиболее одиозных преступных группировок страны, завязанную на торговле наркотиками.
Давно бы парень свёл знакомство с неподкупной парижской Фемидой, если бы не его услуги, оказываемые военному ведомству. Особенно – в Северной Африке.