Его фамилия Малруни. О нем мне тоже хотелось бы знать побольше. Покопайся в личных делах сотрудников. Понял?
Торп был обескуражен. Это было не совсем по его части.
– Да, сэр Джеймс, но мисс Кук справится с этим в два раза быстрее меня. Или может поручить кому‑нибудь еще...
– Верно, она могла бы это сделать. Но я хочу, чтобы этим занимался ты. Если ты начнешь копаться в личных делах или протоколах заседания Совета, все решат, что дело связано с финансами. И лишних вопросов не возникнет.
До Мартина начало доходить.
– Вы хотите сказать... Они там что‑то нашли, сэр Джеймс?
Мэнсон смотрел на уже потемневшее чернильного цвета небо, на море огней под ним, в то время как брокеры и дилеры, клерки и финансисты, банкиры и налоговые инспекторы, страховые агенты и маклеры, покупатели и продавцы, представители закона и, несомненно в некоторых конторах, нарушители его, дорабатывали хмурым зимним днем до заветных пяти тридцати.
– Неважно, – хрипло сказал он стоящему перед ним молодому человеку. – Делай, что тебе сказано.
Выйдя через заднюю дверь и спускаясь по лестнице к себе в контору, Мартин Торп широко улыбался.
– Хитрая сволочь, – прошептал он себе под нос. Сэр Джеймс Мэнсон повернулся, когда динамик селектора нарушил звуконепроницаемую торжественную тишину его кабинета.
– К вам мистер Брайант, сэр Джеймс. Мэнсон встал из‑за стола и прошел к расположенному в стене выключателю. Включил верхний свет, подошел к селектору и нажал кнопку. – Пусть войдет, мисс Кук.
Существовало три причины, по которым служащие среднего звена могли быть вызваны на ковер десятого этажа. Первая – выслушать указания или представить отчет, которые сэру Джеймсу хотелось отдать или выслушать лично, то есть вызов по делу. Вторая причина – когда человека нужно было пропесочить до основания, выжав из него последние соки. Это был сущий ад. В третьем случае главный администратор решал поиграть в доброго дядюшку со своими любимыми подчиненными. Это обычно ничем не грозило.
Еще на пороге кабинета Ричард Брайант, в СВОИ тридцать девять не поднявшийся выше среднего уровня, но исполняющий поручения ответственно, со знанием дела и держащийся за свое место, сразу понял, что из трех возможных причин, по которым он мог оказаться здесь, первую придется отмести. Он заподозрил вторую и вздохнул с облегчением, когда увидел, что речь идет о третьей.
Сэр Джеймс направился к нему с приветливой улыбкой.
– Заходите, Брайант, заходите.
Когда Брайант вошел в кабинет, мисс Кук прикрыла за ним дверь и вернулась к своему столу.
Сэр Джеймс жестом предложил подчиненному сесть на одно из небольших кресел, на солидном удалении от стола, в противоположном конце просторного кабинета, где обычно проходили коллективные обсуждения. Брайант, все еще недоумевающий, почему его вызвали, уселся на указанное место, опустившись на блестящее кожаное сиденье. Мэнсон подошел к стене и раскрыл дверцы, за которыми оказался прекрасно оснащенный бар.
– Выпьете, Брайант? Солнце уже зашло.
– Благодарю вас, сэр, э‑э... Виски, пожалуйста.
– Вот это верно. Моя любимая отрава. Я тоже присоединюсь.
Брайант взглянул на часы. Без четверти пять. Популярный в тропиках афоризм «солнце село – выпей смело» вряд ли подходил для коротких зимних дней в Лондоне. Но он запомнил, как во время одной вечеринки для сотрудников сэр Джеймс с презрением отзывался о любителях хереса и прочей дряни, весь вечер налегая на виски. «Полезно запоминать такие мелочи», – отметил Брайант, пока его шеф наполнял два старинных хрустальных бокала своим любимым отборным гленливетом. Ведерко со льдом он даже не подумал доставать.
– Разбавить водой или содовой? – спросил он, не отходя от бара.
Брайант обернулся и задержал взгляд на бутылке.
– Чистый солод, сэр Джеймс? В таком случае лучше неразбавленный.
Мэнсон несколько раз одобрительно кивнул и поднес бокалы.
Они чокнулись и начали смаковать виски. Брайант все ждал, когда начнется разговор. Мэнсон заметил это и придал себе вид заботливого дядюшки.
– Не волнуйтесь из‑за того, что я вас сюда вызвал, – начал он. – Просто разбирал старые бумаги в своем шкафу и случайно наткнулся на один из ваших отчетов. Видимо, в свое время прочитал его и забыл передать мисс Кук для архива...
– Мой отчет? – заволновался Брайант.
– Э‑э? Да, да. Тот самый, который вы составили после возвращения из... как там оно называется? Зангаро? Я правильно говорю?
– Совершенно верно, сэр. Зангаро. Это было полгода назад.
– Да, именно так. Полгода назад, конечно. Перечитывая, обратил внимание, что вам пришлось нелегко с этим субчиком, министром.
Брайант начал расслабляться. В комнате было тепло, в кресле – очень удобно, виски – словно старый добрый друг. Он улыбнулся своим мыслям.
– Но мне удалось заключить контракт о разрешении на разведку.
– Удалось, черт возьми, – поздравил его сэр Джеймс.
Взгляд его потеплел, он, казалось, вспомнил что‑то. – Я ведь тоже этим занимался в свое время, знаете?.. Отправлялся в рискованные путешествия ради куска хлеба. Хотя ни разу не добирался до Западной Африки в то время. Позже бывал там, конечно. Но только после того, как все это закрутилось.
При словах «все это» он обвел рукой свой шикарный кабинет.
– А теперь мне приходится проводить слишком много времени за бумажной работой, – продолжал сэр Джеймс. – Я даже завидую вам, молодым – ездите по свету заключать сделки, совсем как в былые времена. Ну, расскажите мне о своем путешествии в Зангаро.
– Тут уж действительно все было, как в былые времена.
После нескольких часов пребывания на месте я уже думал, что встречу туземцев с костяными кольцами вносу, – сказал Брайант.
– Правда? Боже правый. Глухое местечко, это Зангаро?
Сэр Джеймс чуть отклонил голову назад в тень, а Брайант слишком комфортно себя чувствовал, чтобы, вглядевшись пристальнее, уловить напряженное внимание в его глазах, которое никак не вязалось с ласковым тоном голоса.
– Совершенно верно, сэр Джеймс. Порядочная дыра. Прямой дорогой катятся в средневековье после того, как пять лет назад получили независимость.
Он припомнил одну фразу, которую обронил когда‑то его шеф в разговоре с группой сотрудников.
– Это классический пример того, что в большинстве африканских республик сегодня к вершинам власти пришли люди, которые не способны были бы руководить даже мусорной свалкой.
В результате, конечно, страдают простые люди.
Сэр Джеймс, который не хуже любого другого МОГ распознать свои собственные слова, обращенные к нему же, улыбнулся, встал и подошел к окну, чтобы взглянуть на кишащие людьми улицы внизу.
– Ну и кто же там всем заправляет? – тихо спросил он.
Президент. Или, скорее, диктатор, – отозвался со своего кресла Брайант. Его бокал был пуст. – Человек по имени Жан Кимба. Он победил на первых и единственных выборах перед самым получением независимости пять лет назад вопреки желанию колониальных властей. Как говорят, не без террора и одурманивания избирателей. Надо сказать, что народ там очень отсталый. Большинство из них даже не знали, что такое голосование. Теперь им это и не нужно.
– Суровый парень, этот Кимба? – спросил сэр Джеймс.
– Назвать его суровым неправильно, сэр. Он совершенно сумасшедший. Бредовая мания величия и, судя до всему, параноидальная шизофрения.