– Что именно? – Рука Райана пыталась найти пульт дистанционного управления; наконец, он включил телевизор в спальне.
– Вы не поверите, сэр. Мы сняли передачу со спутника Си‑эн‑эн, Атланта сейчас посылает её в сеть. Не знаю, как израильские цензоры пропустили такое. В любом случае…
– Хорошо, сейчас начинается. – Райан успел вовремя протереть глаза. Он заглушил звук, чтобы не разбудить жену. Впрочем, комментарии не требовались.
– Господи Боже мой…
– Так точно, сэр, этим сказано все, – согласился старший дежурный.
– Немедленно вышлите за мной машину. Свяжитесь с директором – пусть немедленно прибудет в Лэнгли. Позвоните дежурному офицеру в отделе связи Белого дома. Он сообщит кому надо. Нам понадобятся все заместители директора, руководители отделов Израиля, Иордании – чёрт возьми, вызывайте всех, кто связан с Ближним Востоком. Позаботьтесь, чтобы Госдеп не остался в неведении…
– У них есть свои…
– Знаю. Все равно, сообщите им. Никогда не полагайтесь на кого‑то в таком деле, ясно?
– Так точно, сэр. Что ещё?
– Ещё? Пришлите мне четыре часа сна. – Райан положил трубку.
– Джек… это было… – Кэти приподнялась в постели. Она успела увидеть повторение эпизода.
– Совершенно верно, милая.
– Что это значит?
– Это значит, что арабы нашли способ уничтожить Израиль.
Если только мы не придём к нему на помощь, промелькнуло в голове Райана.
* * *
Девяносто минут спустя Райан включил свою автоматическую кофеварку «Уэст Бенд», стоящую позади его стола, прежде чем взяться за бумаги, оставленные ночным персоналом. Сегодня ему понадобится немало кофе. Райан побрился в машине по дороге в Лэнгли, однако взгляд в зеркало убедил его, что качество бритья оставляет желать лучшего. Джек подождал, пока наполнится чашка, взял её и направился в кабинет директора ЦРУ. У Кабота там сидел Чарлз Олден, советник президента по национальной безопасности.
– Доброе утро, – поздоровался доктор Олден.
– Доброе, – ответил заместитель директора хриплым голосом. – Только что в нём доброго? Президенту уже сообщили?
– Нет. Я не хочу беспокоить его, пока нам не будет известно что‑то определённое. Поговорю с ним, когда он проснётся – сразу после шести. Маркус, что ты думаешь сейчас о своих израильских друзьях?
– Что нам известно, Джек? – повернулся директор ЦРУ к своему заместителю.
– Стрелявший – капитан полиции, судя по нашивкам на мундире. Имя пока неизвестно, а следовательно, и его прошлое. Израильтяне заперли его где‑то и молчат. На основании плёнки можно заявить, что двое точно убиты и несколько человек, наверно, ранены. Наш представитель в Израиле не знает подробностей, кроме того, что произошло, а это видели и мы на плёнке. По‑видимому, никому не известно, где телевизионная группа, которая вела съёмку. В момент случившегося на Храмовой горе у нас не было агентов, поэтому все наши заключения основаны только на средствах массовой информации. – Как всегда, хотелось добавить Райану, но он сдержался. Утро и без того выдалось тяжёлое. – Храмовая гора оцеплена подразделениями израильской армии, никого не впускают и не выпускают. То же самое относится и к Стене плача. Это, по‑видимому, произошло впервые. Наше посольство не делает никаких заявлений, ждут инструкций из Вашингтона. Другие посольства тоже. Из Европы пока не последовало никакой официальной реакции, но в течение часа, я полагаю, это изменится. Там начался рабочий день, и они получили ту же плёнку по каналу своей «Службы новостей с неба».
– Сейчас почти четыре, – заметил Олден, устало взглянув на часы. – Пройдёт ещё три часа, и у людей, садящихся за завтрак, испортится настроение: с самого утра такое страшное зрелище. Джентльмены, мне кажется, что это вызовет взрыв негодования. Райан, вы собрали нас. Я помню, что вы говорили в прошлом месяце.
– Рано или поздно арабы должны были поумнеть и выбрать правильную тактику, – сказал Джек. Олден кивнул. С его стороны это очень любезно, отметил Райан, он упомянул то же самое в одной из своих книг несколько лет назад.
– Мне кажется, Израиль выдержит и этот шторм, как всегда…
Тут Райан прервал своего директора:
– Вы ошибаетесь, босс, – сказал он, понимая, что кто‑то должен указать директору ЦРУ на суровые факты. – К данному случаю применимы слова Наполеона о физическом и моральном. Израиль во всём полагается на свою моральную правоту. Их характерной чертой является то, что они – единственная демократическая страна в регионе, носители справедливости. Эта концепция умерла три часа назад. Теперь они походят на Булла – кем бы он ни был – в Сельме, штат Алабама, только он прибегнул к пожарным шлангам. Узнав о случившемся, все защитники гражданских прав придут в ярость. – Джек помолчал, отпил кофе из чашки. – Всё дело в элементарной справедливости. Когда арабы бросали камни и бутылки с зажигательной жидкостью, полиция могла говорить, что она прибегает к силе в ответ на силу. Но только не в данном случае. Оба убитых сидели и никому не угрожали.
– Но ведь случившееся – это поступок психически ненормального человека! – сердито воскликнул Кабот.
– Вы ошибаетесь, сэр. Выстрел из пистолета можно объяснить как поступок безумца, однако первая жертва была результатом попадания двух этих резиновых пуль из однозарядного ружья с расстояния в двадцать ярдов – двух прицельных выстрелов. Это – хладнокровное убийство, и его нельзя объяснить случайностью.
– Вы уверены в том, что он действительно мёртв? – спросил Олден.
– Моя жена – врач, и она пришла к такому заключению. Его тело дёрнулось и сразу ослабло, что указывает, вероятно, на смерть от тяжёлой черепной травмы. Израильтяне не смогут утверждать, что он споткнулся и упал на край тротуара. Это меняет все самым коренным образом. Если палестинцы не дураки, они увеличат ставки. Будут и дальше придерживаться такой тактики и ждать, пока не отзовётся мировое общественное мнение. И если они поступят именно так, их выигрыш неизбежен, – закончил Джек.
– Я согласен с Райаном, – кивнул Олден. – Сегодня ещё до обеда в ООН будет принята резолюция, осуждающая действия Израиля. Нам придётся поддержать её, и это покажет арабам, что ненасильственные действия являются лучшим оружием, чем камни. Какой тогда будет реакция Израиля?
Олден знал ответ и задал этот вопрос лишь для того, чтобы просветить директора ЦРУ. Райан взялся сформулировать ответ за своего директора.
– Сначала они прибегнут к обструкции. Сейчас они, наверно, ругают себя за то, что не сумели перехватить плёнку, но это – запоздалая реакция. Происшедшее было почти наверняка незапланированным инцидентом, то есть, я хочу сказать, что правительство Израиля удивлено всем этим не меньше нас, иначе они сразу захватили бы телевизионщиков. В настоящее время этого полицейского капитана проверяют на предмет психической ненормальности. К обеду уже заявят, что он сумасшедший – черт побери, так наверно и есть – и что это был отдельный случайный поступок. Насколько успешной будет такая попытка оправдаться, трудно сказать, но…
– У них ничего не получится, – прервал его Олден. – Президенту придётся выступить с заявлением не позже девяти утра.