– Пайес, – распорядился я, – ну-ка проверь кровать – не сломается?
Тихонько хихикая, Пайес опустился на четвереньки и пополз вокруг кровати, проверяя каждый винт и каждую гайку.
– А теперь, – обратился я к Мартину, – попрыгаем на ней вдвоем.
Мы попрыгали и убедились, что с пружинами все в порядке.
– Так, отлично, – заключил я. – Похоже, здесь ему ничто не грозит. А где ты собираешься его кормить?
– Кормить? – озадаченно справился Мартин.
– Ты ведь собираешься кормить губернатора, пока он будет находиться здесь?
– Ну, на веранде, – ответил Мартин.
– Что – других помещений нет?
– Еще есть столовая.
– Если у тебя есть столовая, пользуйся ею, ради Бога. Ты ведь намерен принять его возможно лучше. Где находится эта твоя столовая?
Вернувшись со мной в гостиную, Мартин распахнул массивные деревянные двери, и моему взору предстало великолепное помещение с длинным столом по меньшей мере на десяток мест. Столешница была тщательно отполирована, но, поскольку Мартин никогда не пользовался этой комнатой, покрыта толстым слоем пыли, как и довольно красивые, хотя и тяжеловатые деревянные стулья. С потолка над столом на всю его почти пятиметровую длину свисала конструкция, которую в Индии называют «пунка» и которая, по сути, представляет собой огромное опахало. К бамбуковой жерди толщиной десять – двенадцать сантиметров были прикреплены пальмовые листья полутораметровой длины. К середине жерди привязана веревочка, которая через ролики под потолком и дырку в стене тянулась на кухню. Смысл этого устройства заключался в том, что какой-нибудь нанятый вами мальчуган дергал веревочку и заставлял опахало покачиваться над столом, обдавая вас жарким дуновением в разгар трапезы.
– Великолепная штука, – сказал я Мартину. – Губернатор будет поражен.
– Я никогда не пользуюсь этим чертовым устройством, – сообщил Мартин. – Понимаешь, здесь мне было бы очень уж одиноко.
– Тебе нужно жениться, дружище, – произнес я покровительственно.
– Да я пытаюсь, – отозвался он, – всякий раз, когда приезжаю в Англию в отпуск. Но стоит моим невестам услышать, где я работаю, как они сразу расторгают помолвку.
– Ничего, – утешил я его. – Ты только не сдавайся. Глядишь, и найдется простушка, которую ты успеешь охмурить, а затем уже привезешь сюда.
По нашей просьбе Пайес тщательно проверил огромный стол и все стулья. Мы посидели вдвоем на каждом стуле и исполнили что-то вроде танго на столе; он стоял нерушимо как скала.
– Теперь послушай, – сказал я Мартину. – Я хочу, чтобы Пайес возглавил твою обслугу, потому что очень уж они у тебя недотепистые. Пайес – парень расторопный и умелый.
– Как скажешь, дружище, – отозвался Мартин. – Как прикажешь. Ты только скажи.
– Пайес, – обратился я к моему слуге. – В нашем распоряжении три дня. Все это время ты будешь наполовину моим буфетчиком, наполовину буфетчиком окружного администратора. Слышишь?
– Слышу, сэр, – ответил он.
Мы вышли на веранду и сели там.
– А пока, – сказал я Пайесу, – пойди скажи здешнему буфетчику, чтобы принес нам чего-нибудь выпить. Кстати, Мартин, как звать твоего буфетчика?
– Амос.
– Отлично, – продолжал я, – давай, Пайес, скажи Амосу, чтобы принес нам чего-нибудь выпить, потом приведи сюда его, повара и младшего боя, чтобы мы поглядели на них и потолковали с ними.
– Да, сэр. – И Пайес чуть ли не гусиным шагом направился на кухню.
– Думаю, все, что касается питания, можно спокойно предоставить усмотрению Мэри, – сказал я. – Возможно, и другие могут что-нибудь посоветовать, так что, по-моему, не мешает созвать сегодня вечером военный совет. Если ты разошлешь им приглашения, они соберутся здесь, чтобы выпить по стаканчику и обсудить твою проблему.
– Ну ты прямо мой спаситель, – заключил Мартин.
– Вздор, – отозвался я. – Я только помогаю тебе сориентироваться. Ты явно не приучен вращаться в обществе.
Вошел Пайес, неся на подносе пиво, за ним следовали Амос в коричневых шортах и куртке, затем младший бой, на вид достаточно смышленый, но совсем ничему не обученный (каким он явно был обречен оставаться, если его наставником был Амос), и замыкал шествие совершенно удивительный экземпляр – высоченный худой африканец из племени хауса, которому на вид можно было дать все сто десять лет, одетый в белый пиджак и шорты, на голове – здоровенный поварской колпак с неровно вышитыми впереди буквами «В. С».
– Так вот, – сурово произнес я, – через три дня начальник администрации будет принимать здесь губернатора. Начальник хочет, чтобы мой буфетчик присмотрел за вами и проследил, чтобы все было в порядке. Если не будет порядка, губернатор сильно рассердится на администратора, и мы с администратором сильно рассердимся на вас и дадим вам пинка пониже спины.
Несмотря на мой строгий тон, они дружно заулыбались. Все четверо понимали, какая важная персона прибывает, понимали и серьезность моей угрозы. Но они оценили использованный мной шутливый оборот.
– Ну так, – продолжал я, показывая на буфетчика, – тебя зовут Амос?
– Да, сэр, – ответил он, вытянувшись в струнку.
– А тебя как звать? – обратился я к младшему бою.
– Иоанн, сэр.
– Имя повара, – извиняющимся тоном вмешался Мартин, – Иисус.
– Дружище, – отозвался я, – тебе повезло. С Пайесом и Иисусом мы не можем оплошать. Кстати, что это за диковинная вышивка у него на колпаке?
Мартин заметно смутился.
– Понимаешь, – начал он, – ему как-то удалось случайно приготовить очень хорошее блюдо, а у меня в одном журнале была фотография шеф-повара одного лондонского отеля, и чтобы поощрить его, я пообещал привезти из следующего отпуска колпак, какие носят только самые искусные повара.
– Очень благородная идея, – сказал я, – но что все-таки означают эти вышитые буквы «В. С.»?
Смущение Мартина еще больше возросло.
– Он попросил жену вышить их и очень гордится ими.
– Но что они означают? – настаивал я. Мартин совершенно смешался:
– «БиСи» – сокращение английских слов «повар Баглера».
– А он понимает, что эти буквы на колпаке означают еще «до рождества Христова» (Before Christ) и вместе с его именем «Иисус» могут вызвать смятение в умах непосвященных людей?
– Не понимает, и я не стал его просвещать, чтобы не волновать понапрасну, – ответил Мартин. – Он и без того немного не в себе.
– А сейчас, Пайес, – сказал я, – сходи за полиролем, слышишь?
– Да, сэр, – откликнулся он.
– И проследи за тем, чтобы в столовой был наведен порядок и чтобы стулья и стол были как следует отполированы. Слышишь?
– Слышу, сэр, – сказал он.
– Я хочу, чтобы стол блестел, как зеркало. И если ты не позаботишься об этом, получишь пинка ниже спины.
– Да, сэр.
– А накануне приезда губернатора все полы должны быть чисто вымыты и вся остальная мебель отполирована. Слышишь?
– Да, сэр, – сказал Пайес.
По гордому выражению его лица было видно, как он предвкушает свое участие в столь важном событии и возможность командовать своими соотечественниками.
Мартин наклонился и прошептал мне на ухо:
– Этот младший бой – из племени ибо.
Надо сказать, что люди этого племени славятся своей смекалкой; приходя в Камерун из Нигерии, они околпачивали камерунцев, после чего уходили обратно через границу. А потому камерунцы относились к ним с великим недоверием и отвращением.
– Пайес, – сказал я, – этот младший бой – из племени ибо.
– Я знаю, сэр, – ответил Пайес.
– Так что последи, чтобы он работал как следует, но чересчур не нажимай на него, потому что он ибо. Слышишь?
– Да, сэр.