А дочка приборов не замечает и использует их только как подставки для книг, когда уроки делает в моей лаборатории. Оба умные, но по-разному. Вот как-то сынок услышал передачу про самолеты. Так потом такие «теории»стал преподносить, что я только удивлялась. И ведь не глупости говорил, разумно обобщал, дополнял. А они ему … «слабоумный», без фантазии. Я для сравнения отыскала дочкины детсадовские рисунки. А там и впрямь все на месте – и бровки, и реснички, и даже ямочки на щеках. Значит, для нее важны эти детали рисунка, она видит в них смысл, поэтому и рисует. Хорошо, что врач при Саше такое сказала. Он у меня с юмором, и воспринял заявление доктора как неудачную шутку. А мнительного ребенка такие слова могли бы привести к трагедии…. Нельзя детям клеймо ставить.
– Учителя и врачи перегружены сверх всякой меры. Отсюда и фор-мальный подход к детям, – попытался заступиться мой дедушка. – Вот по-этому индивидуальный подход к больным вырождается в индивидуальные пристрастия врачей к определенному виду лекарств. Один предпочитает анальгин при головной боли приписывать, другой всем советует цитромон, вне зависимости от общего состояния больного. Некогда врачам внимательно изучать истории болезней при большом количестве больных у дверей кабинета.
Вдруг он резко встал и подошел к женщине, ожидавшей хирурга.
– Мамаша, вы давно здесь сидите?
– Уже час.
– Врача нет?
– Есть. Но к ней зашла знакомая с медсестрой из соседнего кабинета.
– С чем вы?
– Живот у дочки болит.
– Почему он такой большой?
– Там грелка. Ей легче с нею.
– Уберите, пожалуйста, грелку. Не бойтесь. Я доктор.
Женщина помедлила, но подчинилась. Дед нажал в паху. Девочка вскрикнула.
– Срочно вызывайте «скорую»!
– Да как же без доктора? – засомневалась мать.
Дед без стука ворвался в кабинет и, увидев на столе туфли и кофточки, грозно закричал:
– В коридоре ребенок в тяжелейшем состоянии. Займитесь больными, иначесейчас же в горздрав сообщу! Из-за таких как вы, больные обо всех медработниках начинают плохо думать. Не позорьте звание врача!
Я никогда не слышала, чтобы дед так резко разговаривал, да еще с женщинами. Он присел на стул и достал из внутреннего кармана пиджака лекарство.
Девочку увезли, мне дали справку, а дед еще долго сидел молча и тя-жело дышал. Потом мы медленно пошли домой. По дороге встретили су-хонького, невысокого мужчину неопределенного возраста с палочкой в руке. Они дружелюбно поговорили. Дед похвалился ему:
– Дочка моя. Медициной интересуется.
Когда они расстались, дед рассказал:
– Доцентом в институте работал. Теперь ему девяноста лет. Прошлым летом в своем саду с яблони свалился, ногу сломал. Неуемный. Комплименты женщинам дарит, цветы. Живет, не существует. У него теперь три заповеди в жизни: с утра настраиваться на добрый лад, мало есть и много работать, но знать во всем меру. Умница. Сильная личность. Сейчас у нас в городе новое поветрие – по утрам бегать. Но ведь каждому овощу свое время. Дико смотреть на бегущих по парку стариков. Где у них разум, мудрость? Как мальчишки моде подчиняются.
Дед добродушно улыбнулся. Я успокоилась. Раз улыбается, значит отлегло.
ВСТРЕЧА С ДРУЗЬЯМИ
Зашли с дедом в гастроном. Он что-то выбирал на ярко освещенной витрине прилавка, а я, как всегда, разглядывала людей. Вдруг мое внимание привлекли два странных молодых человека. Одеты они были не по сезону: в черных, до пят шинелях с блестящими серебряными пуговицами и в черных форменных фуражках. Еще издали заметила, что они чему-то улыбаются. Приблизилась. Вдруг один из них подхватил меня на руки и так крепко прижал к себе, что я не могла вздохнуть.
– Боже мой, Коля! Витя!
Я обняла их по очереди, потом обоих вместе.
– Тебя нашли родители?
– Да! Правда, они не совсем родители и старые, но я теперь домашняя. У меня все хорошо.
– Какая ты теперь! Прелесть!
Я покрутилась перед ними, демонстрируя белый бант и голубое в бе-лый горошек платье.
– У меня даже сандалики голубые под цвет платья. Так положено носить, – с гордостью сообщила я друзьям.
– А вы где теперь? В ремесленном? Вы такие взрослые, почти дяди. Ой, как я рада вас видеть. Расскажите про себя.
Сердитый голос деда позвал меня:
– Где ходишь? Я уж думал, ты потерялась!
– Папа, это мои старые друзья, – радостно сообщила я. – Они очень хорошие. Разреши нам поговорить.
Дед критически оглядел ребят и резко сказал:
– Марш домой. Мать ждет.
Мне было неловко. Ребята смущенно переминались с ноги на ногу. Дед потащил меня за руку через весь торговый зал.
– Мы еще встретимся и поговорим. До свидания, – взволнованно кричала я друзьям.
А они махали мне и вытирали лица ладонями.
Когда мы зашли в другой отдел магазина, дед раздраженно сказал:
– Нечего водиться с бандитами.
– Они не бандиты. Они хорошие. Глаз и руку им поранила бомба. Вы же видели, они учатся в ремесленном, – защищала я мальчишек.
– Вздорное утверждение. Забудь про старую жизнь и все, что с ней связано, – жестко приказал дед.
– Я не буду вам говорить про них, но помнить буду, – хмуро засопела я.
Надо признаться, эти слова у меня вырвались совершенно случайно, неожиданно для меня. Я не хотела возражать, и сама была удивлена своей смелости.
– Плохо, если ты осталась при ошибочном мнении, – сердито забурчал дед и
пошел в кассу, а я осталась уныло глядеть на витрину.
И вдруг услышала, как приятный женский голос произнес:
– Много ли надо детдомовцу? Приласкай его, и он – твой. И каждое твое слово будет для него верным, главным. Ловятся, бедняги, на ласку хитрых, непорядочных людей. Доверчивы сверх всякой меры, патологически наивны – в этом их беда.
– Откуда вы знаете, что они детдомовские?– спросила я удивленно.
– У них на лицах написано, – ответила интеллигентная не только в одежде и речи, но и в движениях, старушка.
– И у меня написано? – с тревогой спросила я.
– Глаза у тебя грустные. Ничего, если сердце оттает, то и глаза за-улыбаются.
– Они сейчас у меня собачьи?
– Откуда у тебя такое выражение?
– Один мой знакомый профессор в шутку так сказал. Только он теперь в другом городе. Я с его дочкой очень дружила.
– Помни хороших людей, девочка.
–Всю жизнь буду помнить, – уверенно ответила я и с благодарностью посмотрела на старушку. Она понимала нас, детдомовских.
Теперь, как только появлялась возможность, я прибегала к гастроному в надежде увидеть ребят. Но проходили дни, недели, а моя мечта не осуществлялась.
Неужели они не понимают, что я жду их? Наверно, их перевели учиться в другой город или послали работать. Если бы они остались здесь, то обязательно нашли бы меня! Эх, дед, зачем увел меня тогда?
ДЯДЯ КОЛЯ
На днях к нам должен приехать внучатый племянник деда. Он только что закончил служить в армии. Я представляла, что появится высокий красивый молодой человек в военной форме и военной фуражке: таких видела на плакатах в городе.
И вот он приехал. Вошел невысокого роста, крепкого сложения, темноволосый, голубоглазый, молодой человек в светлой рубашке и черных брюках. Он мне сразу очень понравился, потому что излучал много радости. В нем было столько приветливости! Меня он схватил в охапку и сказал:
– Так вот какая моя маленькая племянница! Ты просто прелесть!
–Вы тоже прелесть, – ответила я, немного смущаясь.