Когда поднялось солнце, я остался в одиночестве, в волосах было полно сухих травинок, я встал и потянул свой смокинг за рукав, и по дороге домой, когда люди уже шли на работу, я понял, что благодаря этому выпускному балу я впервые огляделся вокруг себя и постиг, что плотный кокон невежества останется со мной навсегда и что мне надо отдать себе в этом отчет...
P.S.
Я помню, как в пятом классе начальной школы, когда родители решили, что я буду учиться в средней школе, я в самом конце года понес табель с несколькими двойками и тройками на подпись директору начальной школы. Я постучал в его кабинет, дверь открылась, и я увидел огромного, толстого пана директора. Заняв собой весь дверной проем, он взял табель, подписал его, а я ждал в дверях, потом пан директор поднялся из-за стола и отдал мне табель, однако -- видимо, для порядка -- ему потребовалось еще и мое устное подтверждение. "Значит, ты и вправду хочешь учиться?" Я кивнул и сказал, что, мол, да, я и вправду хочу учиться. Коридор заливало солнце, а пан директор Поланский ни с того ни с сего вдруг влепил мне звонкую затрещину, так что у меня даже в глазах потемнело, потом он легонько пихнул меня своим большим животом и с грохотом захлопнул дверь. Я думаю, что пан директор Поланский, будто ясновидящий, предвидел всю мою будущую учебу, ведь в первом же классе гимназии в Брно я получил неудовлетворительные отметки сразу по шести предметам, кроме поведения, так что папаша увез меня из Брно от бабушки и сказал, что пускай уж лучше я буду двоечником дома в Нимбурке в замечательном реальном училище...