— Этот черномазый слишком много воображает из себя. Я предлагаю, ребята, выбить из него дурь, — заявил Альф, бросая дерзкий вызов сопернику.
— Сейчас мы покажем этому черномазому, — отозвался Слаугтер, сын хозяина таверны.
— А разве он негр? — спросил Спенсер, которому этот странный юноша был до настоящего времени не знаком. — Я бы принял его за белого.
— В его жилах течет и белая, и индейская кровь: на три четверти он белый и на четверть — индеец. Мать его была наполовину индианка из племени хохтав. Я часто видел их в нашем магазине, — поведал компании эти подробности Граббс.
— Индеец или черномазый — какая разница? — продолжил безжалостный Бак. — Его заносчивость раздражает каждого из нас; и, как говорит Альф Брэндон, давайте с ним разберемся. Все согласны, ребята?
— Все согласны!
— Что скажете, судья Рэндалл? Вы еще не сказали своего слова; и, поскольку вы — судья, мы ждем решения, ваша честь.
— О, если есть чем поразвлечься, я — с вами. Что вы предлагаете с ним сделать?
— Предоставьте это мне, — ответил Брэндон, после чего обратился к подошедшему юному метису, оказавшемуся в этот момент как раз напротив костра. — Хелло, Чак, куда ты так спешишь? Мы только что здесь соревновались — кто сможет провисеть дольше всех, держась одной рукой за эту ветку. Я полагаю, что и ты способен выдержать это испытание.
— У меня нет охоты заниматься этим; кроме того, у меня нет времени, чтобы тратить его на пустяки.
Молодой охотник остановился только на мгновение и уже намеревался идти дальше. Он понимал, что компания, которая здесь собралась, совсем для него не подходящая. Он безусловно догадывался, что эти юные охотники что-то против него затевали. К тому же, поглядев на них, он понял, что эти шестеро перебрали кукурузной водки, потому и вели себя так вызывающе.
— Ты боишься упасть и ушибиться, — с насмешкой сказал Брэндон. — В твоих жилах течет и индейская, и белая кровь. Интересно, благодаря какой из них ты такой трус?
— Трус! А ну, повтори это, мистер Альфред Брэндон! — вспылил юноша.
— Хорошо-хорошо, ну тогда докажи, что это не так, и пройди испытание. Я слышал, что ты хвастался силой своих рук. Держу пари, что я смогу продержаться на ветке дольше, чем ты или любой из нас, — предложил Брэндон.
— На что будем держать пари? — спросил вновь прибывший юный охотник. Будучи уверенным в своих силах, он рассчитывал выгодно выиграть пари.
— Моя винтовка против твоей. Учитывая ценность моего оружия, два к одному.
— Три к одному, — сказал сын владельца магазина Бак.
— Я не признаю это, — отреагировал юноша. — Я предпочитаю мое оружие вашему, сколько бы оно ни стоило. Но я принимаю ваш вызов и соглашусь на вашу ставку, поскольку вы предложили это.
— Довольно! Теперь, ребята, стойте здесь и следите, чтобы игра была честной. Ты, Слаугтер, засекай время. Вот тебе мои часы.
Тем временем, Лина Рук (так звали девушку) ушла, что как раз входило в планы Брэндона. Его дьявольский замысел не предполагал наличия лишних глаз, и он подал знак своим приятелям, чтобы те не возражали против ее ухода.
Откровенные и наглые взгляды, грубые слова этих подвыпивших молодчиков произвели на нее самое тягостное впечатление, и она была рада покинуть поляну. Отцовская хижина была уже недалеко, так что она могла найти дорогу без всякого проводника. И все же она бросила беглый взгляд на своего спутника. В ее глазах мелькнул страх — тень недоброго предчувствия.
Она не могла не заметить оскорбительного тона в поведении охотников по отношению к своему спутнику и особенно презрения к его индейскому происхождению. Тот, кто был ее другом на протяжении многих лет; тот, кто делил с ней простое небогатое жилище отца, стал на ее глазах объектом насмешек и издевательств.
Она знала этих парней и прекрасно понимала, что каждый из них опасен. И больше всех — Бак и Брэндон.
Тем не менее, она была уверена в Пьере — так звали ее спутника и друга. Вот уже шесть лет, как он вошел в их семью, и Лина знала, что Пьер не ребенок и сумеет постоять за себя в случае опасности.
Утешая себя этой мыслью, она зашагала по лесной тропинке, подобно юному олененку, уверенному в безопасности своего жилья, защищенного сильным оленем-отцом.
Глава III. ВИСЯЩИЙ НА ОДНОЙ РУКЕ
— Как будете состязаться? — спросил Слаугтер, взявший на себя роль секунданта в споре, с часами в руке. — Одной рукой или обеими?
— Одной рукой, конечно. Я сделал вызов и настаиваю на этом условии.
— Тогда я предлагаю, чтобы другая рука была привязана к телу. Это лучший способ обеспечить честный поединок. Левой рукой будет невозможно балансировать, и мы действительно определим, чья правая сильнее. Что скажете на это, ребята?
— У меня нет возражений, условие справедливо для обоих, — высказался Рэндалл.
— Я тоже согласен, — присоединился Брэндон.
— И я, — согласился Пьер. — Связывайте, как вам будет угодно.
— Ладно! — подхватил Билл Бак, незаметно для Пьера подмигнув своим приятелям.
Соперники встали под деревом, готовые к тому, чтобы их связали. Это заняло одну-две минуты: отрезком прочной веревки левое запястье каждого было крепко притянуто к бедру, чтобы вся нагрузка приходилась на правую руку.
— Кто будет первым? — поинтересовался Слаугтер. — Вызвавший или вызванный?
— Вызванный имеет право выбора, — ответил Рэндалл. — Ну что, Чак? — обратился он к метису.
— Мне все равно, первым или последним, — ответил Пьер.
— Ладно, тогда первый я, — решился Брэндон, подпрыгивая и хватаясь за ветку. Слаугтер засек время.
Одна, две, три — три минуты и тридцать секунд отчитал он по часам, — и Брэндон спрыгнул на землю.
Он, казалось, не особенно старался. Было странно, что он так безразличен к судьбе своей роскошной винтовки, поставленной на пари, не говоря уж об унизительности самого поражения. Метис, которому показалось, что выигрыш у него уже в кармане, сосредоточился, прыгнул и ухватился за ветку, начиная упражнение.
Одна, две, три, четыре, пять! Пять минут были отсчитаны, а он все еще держался за ветку.
— Как долго ты сможешь еще провисеть, Чак? — спросил Билл Бак вызывающе. — Это все, на что ты способен?
— Нет, не все! — презрительно отозвался сверху охотник. — Я могу провисеть еще в три раза дольше, если это необходимо. Но я полагаю, что вы удовлетворены, я ведь победил?
— Сотня долларов против моей собственной винтовки, что ты не провисишь еще и пяти минут, — сделал новое предложение Брэндон.
— Я принимаю ставку, — последовал ответ.
— Ну, раз ты так уверен — выигрывай или будешь повешен.
— Что ты хочешь этим сказать? Что это вы там делаете у меня за спиной? — молодой метис почуял неладное. Кажется, против него что-то затевалось: он услышал шепот позади себя и шелест листьев над головой.
— Это только некоторая мера предосторожности, чтобы ты не свалился! — последовал ответ, и все шестеро громко захохотали.
Недоумевая, над чем они смеются, молодой гимнаст взглянул вверх и только тогда понял, что за шутку сыграли с ним. Ужас охватил юношу при виде веревки со скользящей петлей, наброшенной ему на шею; другой конец веревки был привязан к ветке прямо над ним. Теперь если он отпустит ветку, за которую держится, то петля затянется у него на горле: длина веревки такова, что он не достанет ногами земли!
— Как видишь, мы позаботились о том, чтобы ты выиграл пари! — крикнул Слаугтер с насмешкой. — Я советую тебе не отпускать ветку.