У тебя…
– Глаза моей мамы, я знаю, – Гарри так часто слышал эту фразу, что она уже начинала его утомлять.
– Хм… Да. Учителю, разумеется, не положено иметь любимчиков, но она была моей любимой ученицей. Твоя мать, – добавил
Слизхорн в ответ на вопросительный взгляд Гарри. – Лили Эванс. Одна из самых способных учеников, которых я когда-либо знал. Живая, очаровательная девушка. Я всегда говорил ей, что она должна была попасть на мой факультет, и неизменно получал остроумные ответы на подобные заявления.
– А каким факультетом Вы заведовали?
– Я был главой Слизерина, – сообщил
Слизхорн. – Но ты, – быстро продолжил он, заметив выражение лица Гарри и направляя на него один из своих толстых указательных пальцев, – не смей предубежденно ко мне из-за этого относиться! Ты же был определен в Гриффиндор, как и она, не так ли? Да, обычно в семьях так и бывает. Не всегда, впрочем. Ты когда-нибудь слышал о Сириусе Блэке? Наверняка – о нем писали все газеты на протяжении последних двух лет. Так вот, он умер несколько недель назад…
Гарри показалось, будто невидимая рука скрутила все его внутренности, сжав все в комок.
– Так или иначе он и твой отец были друзьями в школе. Вся семья Блэка училась на моем факультете, но Сириус оказался в Гриффиндоре! Как досадно – он был талантливым мальчиком. Правда, его брат Регулус все-таки попал в Слизерин, но вместе с Сириусом получился бы отличный дуэт!
В этот момент он был похож на заядлого коллекционера, которого обошли на аукционе. Очевидно, погрузившись в воспоминания, он неосознанно уставился на противоположную стену, лениво поворачиваясь, чтобы обеспечить себе равномерный подогрев спины сзади.
– Твоя мать, безусловно, была рождена магглами. Я не мог поверить, когда узнал об этом. Я думал, она чистокровная волшебница, настолько способной она была.
– Одна из моих друзей родилась в семье магглов, – сказал Гарри, – а она лучшая среди студентов нашего курса.
– Забавно, что иногда так получается, правда? – спросил
Слизхорн.
– Не совсем, – холодно заметил Гарри.
Слизхорн удивленно глянул на него сверху вниз.
– Не следует думать, что у меня имеются какие-то предубеждения! – воскликнул он. – Нет, нет и еще раз нет! Разве не я только что сказал, что твоя мать всегда оставалась моей любимой ученицей? А после нее еще был Дирк Крессвелл – теперь он глава Отдела Связи Гоблинов – разумеется, родители его были магглами. Очень одаренный ученик, и он до сих пор снабжает меня ценной информацией обо всем, что происходит в Гринготтсе!
Самодовольно улыбнувшись, он слегка покачался на месте и указал на множество блестящих фотографий, висящих над комодом, каждая из которых была населена крохотными движущимися изображениями.
– Мои бывшие студенты, все фотографии подписаны. Среди них ты можешь заметить Барнабаса Каффа, редактора «Ежедневного Пророка», ему всегда интересно услышать, что я думаю по поводу свежих новостей. Амброзий Флюм каждый день рождения дарит мне большую коробку конфет – и все только потому, что я смог лично представить его Цицерону Харкиссу, который дал ему работу! А позади – ты увидишь ее, если повернешь голову – это Гвеног Джонс, которая, как ты знаешь, является капитаном Священноголовых Гарпий. Люди всегда бывают поражены, когда узнают, что я на короткой ноге с Гарпиями и могу достать бесплатные билеты, когда мне они понадобятся!
Эта мысль, по-видимому, привела его в отличнейшее расположение духа.
– И все эти люди в курсе, где Вас можно найти, чтобы послать Вам подарки? – спросил Гарри, недоумевая, почему Пожиратели Смерти до сих пор не выследили
Слизхорна, если его так просто смогли найти многочисленные коробки конфет, билеты на квиддич и жаждущие авторитетных советов и мнений посетители.
Улыбка сползла с лица
Слизхорна так же быстро, как ранее – кровь с его стен.
– Разумеется, нет, – сказал он, глядя на Гарри сверху вниз. – Я вот уже год, как ни с кем не общаюсь.
У Гарри возникло странное впечатление, что слова шокировали самого
Слизхорна; он выглядел довольно растерянным какое-то мгновение. Затем он пожал плечами.
– Все же… Предусмотрительный волшебник пытается затаиться, когда наступают темные времена. Дамблдор, конечно, хорошо рассуждает, однако стать учителем в Хогвартсе сейчас было бы равносильно публичному признанию в преданности и зависимости от Ордена Феникса! Я не сомневаюсь, что состоящие в нем люди достойны восхищения и очень храбры и все такое прочее, но мне отнюдь не улыбается…
– Вам не обязательно вступать в Орден, чтобы преподавать в Хогвартсе, – перебил его Гарри, который не смог сдержать насмешки, прозвучавшей в голосе: довольно сложно было сочувствовать комфортному образу жизни Слизхорна при мысли о Сириусе, которому пришлось прозябать в пещере и питаться крысами.
– Большинство учителей не задействовано в нем, и никто из них еще не был убит. Ну, если, конечно, не считать Квиррела, но он заслужил того, что с ним стало, если учесть, как тесно он был связан с Волдемортом.
Гарри был абсолютно уверен, что
Слизхорн окажется одним из волшебников, не переносящих, когда рядом с ними кто-то называет Волдеморта по имени, и тот его не разочаровал:
Слизхорн вздрогнул и протестующе заклокотал, но Гарри сделал вид, что не обратил на это внимания.
– Я считаю, что учителя Хогвартса находятся в большей безопасности по сравнению с остальными, так как директор школы – Дамблдор. Ведь он – единственный, кого боится Волдеморт, разве нет? – продолжал Гарри.
Несколько секунд
Слизхорн пристально смотрел в пустоту: казалось, он обдумывал слова Гарри.
– Н-да, вообще-то это правда, что Тот-Кого-Нельзя-Называть никогда не искал встречи с Дамблдором, – неохотно пробормотал он. – И, я предполагаю, неоспоримым фактом является то, что я не примкнул к рядам Пожирателей Смерти, а значит, Тот-Кого-Нельзя-Называть вряд ли может считать меня своим другом… И тогда мне, пожалуй, безопаснее было бы находиться поближе к Альбусу… Конечно, я не могу сказать, что смерть Амелии Боунз не потрясла меня. Если уж она, со всеми ее связями и защитой Министерства…
Дамблдор вновь вернулся в комнату, и
Слизхорн подпрыгнул, словно забыв, что находится в собственном доме.
– Ах, вот, наконец, и ты, Альбус, – произнес он. – Долго же ты отсутствовал. Кишечное расстройство?
– Нет, я просто читал маггловские журналы, – ответил Дамблдор. – Я, знаешь ли, люблю вязать различные узоры. Ну что ж, Гарри, мы довольно долго пользовались гостеприимностью Хораса. Думаю, нам пора уходить.
Вовсе не собирающийся сопротивляться этому Гарри вскочил на ноги.
Слизхорн, казалось, был захвачен внезапным решением Дамблдора врасплох.
– Вы уходите?
– Да, именно так. Я думаю, что еще могу понять всю безнадежность дела, когда сталкиваюсь с ним.
– Безнадежность?..
Слизхорн выглядел заметно оживившимся. Он мял свои толстые пальцы, глядя, как Дамблдор надевает свой дорожный плащ, а Гарри застегивает молнию на куртке.
– Что ж, мне чрезвычайно жаль, что ты не хочешь взяться за эту работу, Хорас, – произнес Дамблдор, поднимая здоровую руку в прощальном жесте. – Хогвартс был бы рад вновь принять тебя в свои стены. Вопреки всем мерам безопасности, тебя всегда радушно примут, если ты пожелаешь нанести нам визит.
– Да, что ж… Очень любезно с Вашей стороны, как я уже говорил…
– Тогда прощай.
– До свидания, – сказал Гарри.