Частые промеры скоро показали, однако, что вода, несмотря на все усилия матросов, поднимается приблизительно на пять сантиметров в час. С другой стороны, земля оставалась все такой же далекой.
Никто не спал в эту ночь. Лихорадочно ждали восхода солнца, которое, к великому счастью, показывается в июне очень рано.
Около четырех часов утра заметили низкую полосу земли с небольшой возвышенностью в десяти милях к юго-востоку. Этот остров, который капитан назвал Соляным, находился накануне самое большее в двадцати пяти милях. Стало быть, течение, увлекавшее «Симью», сильно уменьшилось.
Во всяком случае, как бы ни было слабо течение, оно несло судно прямо к берегу, и, делая около узла в час, к полудню приблизились на милю от мыса, который капитан определил как мыс Марпамес. В это время течение, переменив вдруг направление, пошло с севера на юг с удвоенною скоростью.
Пора уже было приблизиться к земле. Вода в этот час достигала в трюме двух метров двадцати сантиметров. Но, несомненно под влиянием тех же причин, что привели его сюда, пароход должен был застрять на каком-нибудь береговом выступе. Посадка на мель будет безопасна в такую хорошую погоду при штиле, при этой зеркальной поверхности моря.
Однако «Симью», инертный, как щепка, шел параллельно берегу, не приближаясь к нему. Повинуясь гнавшему его течению, он огибал все его извилины, все оконечности, держась на расстоянии мили от берега.
Каждую минуту бросали лот. Он показывал все время одно и то же – нет дна-значит, немыслимо было бросить якорь. Капитан кусал усы, одержимый глухой яростью бессилия.
Вид острова был не очень заманчивый. Па нем не было видно ни одного дерева, ни одного куста. Во всех пунктах, куда только мог проникнуть глаз, виден был лишь один песок. По мере того как продвигались к югу, берег понижался и становился крайне бесплодной равниной, с немногими возвышенностями.
Около половины четвертого проходили у Педра-де-Луме, довольно хорошей якорной стоянки, где покачивалось несколько рыбачьих лодок. Тщетно подавали с «Симью» тревожные сигналы. Никто не отвечал.
Два часа спустя огибали восточный мыс, и тут на пассажиров «Симью» пахнуло было надеждой: под влиянием водоворота пароход сделал сильное движение к берегу. Теперь уже самое большее пятьсот метров отделяли его от земли. К несчастью, движение это скоро остановилось и «Симью» продолжал идти вдоль Соляного острова, малейшие очертания которого были ясно видны.
Однако перед глазами открывалась настоящая пустыня без малейших признаков жизни, широко оправдывавшая мнение английского путешественника, что Соляной остров – просто песчаная могила. Низкий, серый, мрачный, он простирается почти до уровня моря, защищенный от прибоя поясом рифов.
Продолжая одинаковым ходом свой неумолимый путь, «Симью» обогнул западную оконечность острова. Через час он пройдет мимо мыса Кораблекрушения и затем опять потянется море, глубокое море, в которое пароход будет медленно погружаться.
Вдруг матрос, промерявший у кронбалков глубину моря, вздрогнул от радости. Морской профиль явно поднимался. Если это продолжится еще немного, то можно будет бросить якорь.
– Приготовьте якорь, мистер Флайшип, – спокойно обратился капитан к помощнику.
Лот, однако, не переставал показывать все меньшую глубину.
– Десять саженей!.. Песчаное дно!.. – крикнул наконец матрос.
– Отдать якорь! – скомандовал капитан.
Цепь шумно побежала по клюзу, затем «Симью» повернулся носом к северу и остановился неподвижно…
Но туристам агентства Томпсона грозила другая опасность. Пароход, на котором они находились, погружался под их ногами, вода, наполнявшая теперь трюм до половины, понемногу поднималась, и скоро палуба «Симью» должна была сровняться с океаном.
Надо было поспешить найти убежище на земле.
Однако, так как пароход был в состоянии, благодаря насосам, продержаться еще несколько часов, то приступили к методической высадке, без толкотни и суматохи. Имелось достаточно времени, чтобы очистить каюты. Ничего не забыли, не исключая самых мелких вещей. Прежде чем спасать людей, позволили себе роскошь спасти вещи.
Около половины восьмого все пассажиры, здравые и невредимые, высадились на берег. Выровнявшись в линию перед набросанным багажом, слегка взбудораженные приключением, они посматривали на море, не находя, что сказать друг другу.
Покинув судно последним, как того требуют морские правила, капитан Пип с Артемоном позади себя стоял со своими матросами, сделавшимися ему равными вследствие оставления судна. Он тоже смотрел на море, хотя поверхностный наблюдатель мог легко ошибиться на этот счет. Никогда, в самом деле, капитан еще не косился так и никогда еще не доставалось так его носу, который он по привычке мял.
Однако с тех пор, как остановили насосы, пароход все быстрее погружался. В полчаса вода заполнила полу портики кают, потом все поднималась… поднималась…
Ровно в восемь часов двадцать минут, в момент, когда солнце достигло горизонта на западе, «Симью» пошел ко дну. Без всякой драмы, без атонии, он тихо исчез в воде, которая мягко сомкнулась над ним.
Туристы смотрели на все это в оцепенении. Радостно отправиться на Канарские острова и попасть на песчаную мель на архипелаге Зеленого Мыса – нечем в самом деле было похвастать. Если бы еще им пришлось бороться с бурями, если бы даже судно их наскочило на рифы!.. Но нет, ничего этого не произошло. Природа не переставала казаться благосклонной: лазоревое небо, легкий бриз, милостивое море…
А между тем они торчали тут, на пустынном берегу.
Слыханное ли дело подобное кораблекрушение! Можно ли вообразить себе что-нибудь более нелепое?
Глава девятая
Томпсон превращается в адмирала
Ночь прошла довольно хорошо для бывших пассажиров «Симью». За неимением коек мягкий песок послужил им ложем для сна.
Первые лучи рассвета разбудили самых ленивых. В один миг все встали, спеша узнать, на что им надеяться или чего опасаться.
Суровая правда предстала перед ними с первого взгляда: со всех сторон их окружала пустыня. Впереди лежало море без единого паруса. Над водой торчали верхушки мачт «Симью», корпус которого покоился на двадцатиметровой глубине.
С другой стороны, пустыня тоскливостью своей сжимала сердце. В месте, где они пристали, она выступала узкой оконечностью. Примыкая на севере к бесплодной земле, окруженная морем с трех других сторон, это была лишь песчаная коса шириной всего в милю, пораженная зловещим бесплодием вследствие присутствия в ней соли и усеянная ее проказными налетами.
«Какой помощи ждать в такой местности?» – спрашивали они себя тоскливо, не находя удовлетворительного ответа. К счастью, капитан Пип бодрствовал за всех. Как только пассажиры встали, он собрал их вокруг себя и вкратце объяснил им положение вещей.
Оно было просто.
В силу обстоятельств, которые всем известны, туристы выброшены на юго-восточный берег Соляного острова, почти у оконечности мыса Кораблекрушений. Так как остров этот не имеет культурных поселений, то надо подумать о способах как можно скорее покинуть его.
Пока же, согласно его указаниям, господин Морган в сопровождении боцмана с час тому назад уехал на маяк, поднимающийся на оконечности Южного мыса на небольшом расстоянии от места катастрофы. Там посланные соберут необходимые сведения и постараются раздобыть съестные припасы. Остается только ждать их возвращения.
Сообщение капитана заставило его слушателей вспомнить о том, что они умирают с голоду.