Логическое заключение - это нечто непрерывное; в нем не бывает пропусков. Одно положение ведет к следующему; они составляют цепь. Силлогизм - это цепь. Если вы хотите сначала все понять о саньясе, а потом прыгать, то это будет совсем не прыжок. И вы не сможете выйти за пределы своего ума. Это будет решением вашего ума, это будет действием вашего ума, и делая это, он станет еще сильнее.
Прыжок предполагает, что вы устали от своего ума, вы безмерно устали. Вы поняли всю глупость его игр. Вы хотите сбросить его. Любовь - это не решение: это - отбрасывание ума. Вот почему люди называют это "пасть в любовь" (англ. fall in love) -почему "пасть"? Ум думает об этом, как о падении; ум относится к любви осуждающе. Если вы спросите сердце, оно скажет "подняться в любви", а не "пасть в любовь". В любовь поднимаются, а не падают. Но ум, голова осуждают ее, называя падением - вы теряете свою логичную ясность; с точки зрения вашего логического искусства, мастерства, вы пали. Вы стали эмоциональны, сентиментальны. Вы пали ниже.
Логика определенно осуждает всякую любовь. А саньяса должна быть любовной связью. Это - влюбленность в мастера. Это - любовные отношения.
А во-вторых, саньяса - это не философия, которую вы можете понять. Это не теология, которую можно сделать для вас доступной интеллектуально. Это опыт! А чтобы понять опыт, вы должны испытать его. Вы не можете поставить себе условие: "Сначала я разберусь, а потом попробую". Это так же нелепо, как сказать: "Я попробую эту конфету только тогда, когда я пойму ее вкус. Я съем ее только тогда, когда пойму ее вкус". Как вы собираетесь понять вкус конфеты? Если таково ваше условие: "Сначала я узнаю ее вкус, и только потом съем", то вы вообще никогда не съедите ее - поскольку единственный способ попробовать ее - это попробовал.".
Саньяса - это опыт, вкус. Вы должны участвовать. Вы не можете наблюдать со стороны. Саньяса - это не что-то объективное: это нечто глубоко субъективное. Это - чистая субъективность.
Она не похожа на науку. Ученый берет розовый куст - он понимает, старается понять, анализирует, проводит эксперименты над розой. Он анатомирует ее; он обнаружит множество вещей, но он не найдет саму розу и ее красоту. Он обнаружит другие элементы. Он скажет, сколько в ней земли, сколько в ней воды, сколько в ней воздуха и сколько в ней солнца - он вычислит все это. Только роза исчезнет.
Он не найдет в розе только одно, самое-самое главное, что действительно является самой главной ее частью: он не найдет в ней никакой красоты. Ни один ученый еще не нашел в розе никакой красоты. Если вы спросите о красоте, он улыбнется - понимающе улыбнется - вы говорите бессмыслицу. Такого компонента красоты - вообще нет. Однако вы знаете, что красота есть, хотя ее и невозможно вычленить в лаборатории. Но тогда откуда вам известно о красоте?
Вы узнали ее, не анатомируя розу, не из чтения о розе, но разделяя жизнь розы, становясь единым целым с розой, в те моменты, когда вы были с розой одним целым. Когда наблюдатель исчезает в наблюдаемом, когда наблюдатель становится наблюдаемым, а наблюдаемое - наблюдателем, то на мгновение возникает глубокая близость, общность. Когда поэт находится не возле розы, но идет внутрь ее; когда роза перестает быть объектом и проникает в самую душу поэта, в этой встрече возникает понимание.
Это понимание не похоже на научное знание - это поэтическое переживание. Саньяса - это поэтическое переживание, а не научное знание. Так что, если вы ставите себе такое условие, вы никогда не сможете стать саньясином, вы никогда не сможете узнать то поэтическое переживание, которое возможно здесь. Вы упустите эту возможность. Вы хотите невозможного; это желание невозможно удовлетворить.
Это произошло в Манхеттене, в ресторане Элайна на Второй авеню, ненастным субботним вечером. С улицы вошел прохожий и важно заявил, что он может даже с завязанными глазами определить любое вино. Вызов тут же был принят. Ему закрыли глаза темной повязкой и стали предлагать одно вино за другим.
Он говорил: "Лафит-Ротшильд 1958 года", или: "Бернкастелер Бадштубе 1951 года", - и все время оказывался прав. Наконец, кто-то дал ему стакан, жидкость в котором он не мог определить. Он сделал глоточек, потом еще один... внезапно он плюнул и сорвал в глаз повязку.
- Идите вы к черту! Это моча! Натуральная свежая моча!
- Да, - произнес чей-то тихий голос сзади, - но чья?
Так что не предъявляйте таких невыполнимых требований.
Саньясу нужно пережить, а не понимать интеллектуально. Ваше требование невыполнимо. Но это условие выглядит вполне логичным - по крайней мере, на первый взгляд. Вы когда-нибудь ставили такое условие: что до того, как полюбить кого-то, вы должны понять, что такое любовь, что до тех пор, пока вы не поймете о любви все, вы не полюбите? Но тогда как вы собираетесь понять любовь? С помощью Британской энциклопедии? Путем чтения научных журналов и статей о любви? Слушая знаменитых любовников и их стихи? Вы можете собрать множество сведений о любви, но о любви - это не любовь. Знать о любви - это одно, а знать любовь - совершенно другое, абсолютно другое. В действительности, человек, который слишком много знает о любви, может вообще упустить любовь, его знания могут обмануть его. Он будет думать: "Я уже узнал". Он подумает, что уже знает, так что вопрос о поиске другого способа знания не стоит.
Есть два способа узнать что-либо. Один - оставаясь внешним наблюдателем, отстраненным, отдаленным, холодным - научный путь. Другой способ мистический: когда вас охватывает страсть, вы не остаетесь холодным и посторонним; вы отдаетесь, а не стоите на страже; вы совершаете прыжок, квантовый скачок. Для этого нужно мужество, смелость.
И величайшее в мире мужество - это бросить известное ради неведомого. Только отважная душа в состоянии совершить это. Саньяса не для всех и не может быть таковой. Стадное мышление здесь неприемлемо. Саньяса - лишь для немногих: для тех немногих львов, что могут с рычанием перепрыгнуть от известного к неведомому.
И вы миллионами способов можете объяснять свою трусость. Вот одно из самых замечательных объяснений вашей трусости: "Как я могу прыгать? Ведь пока я не понимаю, прыгать нелогично - а надо поступать логично". Если вы будете логичны, вся ваша жизнь будет поверхностной. Логика не даст вам глубины. Глубина приходит только с любовью, а любовь - это безумие.
Одна саньясинка, Аль Маста... Аль Маста означает сумасшедшая, безумно влюбленная. Всего несколько дней, как она приняла саньясу. Вчера она сказала, что она испытывает такое блаженство, такой экстаз все эти дни после того, как приняла саньясу; она поднимается все выше и выше, все быстрее и быстрее. А сейчас приехал ее друг, и он говорит: "Все это бизнес!" Она спросила меня: "Что мне делать? Сказать ему, что мы расстаемся? Или мне следует быть терпеливой?"
Аль Маста, будь терпелива - любовь знает, как быть терпеливой. Дай ему ощутить твою энергию. Он может приблизиться ко мне, но он любит тебя - дай ему ощутить твою энергию. А твоя энергия сейчас - это моя энергия, не беспокойся. Танцуй, пой, переливай свою энергию в его существование. Дай ему почувствовать, что с тобой произошло нечто чрезвычайно значительное. Не пытайся его убедить, потому что здесь нет ничего такого, о чем можно поспорить.
Саньясу не принимают из убеждения. Это превращение! Поэтому не начинайте спорить. Если вы начнете спорить, вполне возможно, что ему удастся разрушить твою радость. Все споры для радости опасны.