Прозрачный свет луны, запутавшийся в кронах деревьев, создавал удивительную и причудливую картину игры света и тени. Облупившиеся стены домов в темноте казались древними стенами средневековых крепостей.
Я шагал в сумраке ночи рядом с самым загадочным в мире человеком, мудрым носителем удивительного древнего и в то же время столь современного знания. Я вспомнил слова Учителя о том, что болезнь - это отсутствие гармонии и что Спокойные считают болезнью все, начиная от невоспитанности и вспыльчивого характера и кончая плохим настроением и неумением радоваться жизни.
Сейчас эти слова стали частью меня. Я подумал, с каким искусством Ли выбирает место и время для своих наставлений. Теплая крымская ночь была полна покоя и гармонии. Даже собачий лай вписывался в этот покой, добавляя в него особую ноту очарования жизни. В такую ночь мне не хотелось быть вспыльчивым, боязливым или нетерпеливым. Я хотел быть таким же естественным и спокойным, как эта улица, как этот влажный неподвижный воздух, как эти деревья, неподвижно застывшие в лунном .свете, как Учитель, шагающий рядом со мной.
Что-то неуловимо изменилось во мне. Я вдруг понял, что слово "болезнь" поменяло для меня свой глубинный внутренний смысл. Действительно, болезнь могла быть ужасной, как, например, рак, но почему-то это больше меня не беспокоило. Я подумал, что рак - это тоже отсутствие гармонии, но теперь я был почти уверен, что однажды я постигну искусство восстановления внутреннего равновесия, и тогда рак станет для меня вещью не более страшной, чем вспыльчивость или лень.
Я с благодарностью посмотрел на Учителя. По выражению его лица было очевидно, что он прекрасно осведомлен обо всех моих внутренних переживаниях и трансформациях.
- Твоим преимуществом является то, что, хотя ты легко теряешь устойчивость, ты с такой же легкостью восстанавливаешь ее, - улыбнулся он, и в его взгляде я прочитал одобрение. - Когда-нибудь ты постигнешь искусство балансировать на спине ветра, и когда-нибудь ты поймешь, что болезнь - это дар, которым судьба награждает Следующего по Пути Истины, поскольку лишь отсутствие гармонии напоминает тебе о том, что гармония существует. Воины жизни используют болезнь как упражнение, и жизнь предоставляет им множество возможностей упражняться и совершенствовать свое искусство существования и выживания в этом прекрасном мире. Если ты будешь относиться к болезни как к несчастью, которое ослабляет тебя и лишает тебя радостей жизни, ты так или иначе проиграешь, но если ты научишься воспринимать болезнь как упражнение, дающее тебе новый опыт, знания и силы в твоем путешествии по жизни, ты станешь и сильнее, и мудрее.
- С чего я должен начать, чтобы искоренить свои болезни? - спросил я.
- О болезнях физических мы еще поговорим, - ответил Ли. - Сейчас твоя задача - позаботиться о болезнях духа.
- Я сделаю все, что ты скажешь, - с готовностью откликнулся я.
- Не думай, что все так просто, - сказал Учитель. - Самая большая сложность в излечении болезней духа, болезней характера - это то, что ты их не замечаешь, или то, что ты замечаешь лишь некоторые детали, упуская из вида самое главное.
- Думаю, что я достаточно критичен по отношению к себе, - сказал я. - Я не стараюсь казаться лучше, чем я есть, и открыто признаю свои недостатки.
- Какие дифирамбы самому себе! - усмехнулся Учитель. - Судя по твоему последнему высказыванию, трудно поверить, что ты чересчур критично настроен по отношению к самому себе. Но это нормально для европейца. Европейцы никогда не видят свое истинное лицо. Они считают себя либо богами, либо улитками.
- Я не считаю себя ни богом, ни улиткой, - возразил я.
- Ты понимаешь, о чем я говорю, - отрезал Ли.
- Европеец смотрится в зеркало своего "я" и видит себя или прекрасным принцем, или гадким утенком, который никогда не превратится в белоснежного лебедя.
В душе я знал, что он прав, и мне вдруг захотелось понять, кем я представляю себя - принцем или гадким утенком. Я вынужден был признать, что, действительно, иногда завышаю свои положительные качества, но бывают моменты, когда я теряю уверенность в себе и вижу себя скорее в черном, чем в розовом свете.
- Ты хочешь сказать, что европеец всегда видит себя или принцем, или гадким утенком? - спросил я. - В моем случае нельзя сказать, чтобы я склонялся к одной из этих крайностей.
- Так происходит всегда, - подтвердил Учитель, - но тут есть еще одна меленькая деталь. Ты думаешь, что европеец - это единая и неделимая личность, которая знает, что она собой представляет и чего она хочет. В действительности это не так. Личность европейца вмещает в себя множество сущностей. О существовании некоторых из них она догадывается, но о присутствии других она даже не отдает себе отчета.
- Ты хочешь сказать, что во мне живет несколько сущностей, о которых я ничего не знаю? - удивился я.
- Их больше, чем ты можешь себе представить, - усмехнулся Ли.
- А в тебе тоже присутствуют разные сущности? - зажигаясь энтузиазмом от новой неизвестной мне темы, поинтересовался я.
- Во мне тоже есть разные сущности, и ты неоднократно был свидетелем их проявления, но разница в том, что мои внутренние сущности осознаны, познаны, приручены и объединены в одно целое. Теперь они едины в своей гармонии, но в случае необходимости я могу выделить одну или несколько из них для того, чтобы они выполняли свои задачи.
- А когда я видел твои сущности? - спросил я.
- С одной из них ты познакомился, когда я впервые демонстрировал тебе технику прыжков, - хитро улыбнулся Учитель. - Помнится, она произвела на тебя неизгладимое впечатление.
"Неизгладимое" - это было еще слабо сказано. Я вспомнил, как крик и действия Ли буквально вывернули меня наизнанку, сжигая и вырывая внутренности и мозг, и что был момент, когда я всерьез принял его за инопланетное существо. Но мне никогда не приходило в голову, что то, что я видел, не было Учителем, вернее, было одной из неведомых мне сущностей, живущих в его теле.
- Расскажи мне подробнее о сущностях, - с загоревшимся взглядом попросил я. Ли усмехнулся.
- В свое время мы обсудим и это, - сказал он. - Сейчас мы должны заняться другими делами. Мы слишком отклонились от темы. Пора вернуться к болезням души и поговорить конкретно о тебе.
- Как скажешь, - с легким разочарованием согласился я.
- По-моему, кто-то здесь заявил, что открыто признает свои недостатки, - усмехнулся Учитель. - Перечисли мне их.
Это предложение не вызвало во мне энтузиазма. Конечно, я мог много чего порассказать о себе, но произошла странная вещь - когда я думал о своих недостатках, какая-то часть меня признавала, что они у меня есть, но другая часть упорно настаивала на том, что это совсем не так и что я лишь хочу назвать какие-то качества, чтобы выполнить распоряжение Ли, но что в сущности эти заявления будут ложью.
Еще одна часть сознания пассивно регистрировала этот странный внутренний диалог, не принимая ничью сторону.
- А ведь Учитель был прав насчет сущностей, живущих в нас, - с удивлением понял я, прислушиваясь к спорящим внутри меня голосам. Что же я тогда представляю из себя, и как я могу разобраться, что правильно, а что нет?
Время шло, и мне надо было отвечать.
- Наверное, я ленив, - не слишком искренне начал я, - иногда я бываю излишне самоуверен, а иногда - не слишком уверен в себе...
- Хватит, - резко оборвал меня Ли. - Ты сам не веришь в то, что говоришь!
- Я стараюсь быть правдивым, - сказал я, - но только сейчас я понял, что у меня нет критерия истины.