Зрачки девушки были огромными и пустыми, пунцовое лицо, слипшиеся от влаги волосы, сухие, потрескавшиеся губы, приоткрытые, вздрагивающие, и спина, превратившаяся за это время в одну сплошную рану: отечные красные края разрезов, с бело-желтоватыми вкраплениями внутри. Рэй остолбенел. Страх, давно забытый, и, казалось, неведомый ему, мгновенно проник в душу: Модраш! Крестный наказывал его за пренебрежение и сомнения, он не забыл, что крестник дважды проигнорировал его дар и чуть не потерял, и вот напомнил, проявил свою волю, наказывал недостойного мальчишку, забирая девушку.
Алена горела, ее энергия скапливалась внизу, не желая подниматься. Рэйсли знал, что в подобных случаях умирают быстро, буквально сгорая за сутки. Для флэтонцев, повышение температуры тела означало смерть. И не важно, что девушка землянка, сейчас кэн об этом и не вспомнил, он пытался сообразить, что нужно и можно сделать.
Кэн осторожно поднял девушку на руки и понес к кафиру.
Эллан отпрянул, увидев лицо сейти, держащего на руках тэн.
–– Ты вылечишь ее! –– безапелляционно заявил тот, укладывая безвольное тело на кушетку.
–– Я?...–– зрачки мужчины расширились от растерянности и страха. Состояние девушки не вызывало у него сомнений, –– не могу, Рэй, …это…конец.
–– Ты поднимешь ее! –– рявкнул кэн с перекошенным лицом и зажмурился, беря себя в руки. –– Ты сделаешь все, что сможешь, ты сделаешь больше, чем можешь, и ты поднимешь ее,…если хочешь жить.
Голос парня звучал глухо и угрожающе жестко, а взгляд не оставлял выбора.
–– Я помню все Эллан: твою предвзятость, совет о трансплантации органов… Пять лет назад отец решил, что с него хватит терпеть мое присутствие, и ты с радостью решил ему помочь, да просчитался. Я знал статистику выживших после таких операций…ноль! А кто просвещал его о моем состоянии? О количестве погибших наложниц? Ты предал Фэйру, убедил отца, что я окэсто! Ты присягнул Иллану перед отлетом, чтоб сохранить свой ранг и должность, ты встал на сторону отца, пообещав, что он больше не увидит меня …
–– Но я дал тебе свой гуэдо! –– закричал Эллан, не желая слышать список обвинений. Одного пункта хватает для смерти, и именно этот приговор он читал в глазах сейти.
–– Если бы ты это не сделал, я бы все равно нашел, у кого взять, а ты бы признал себя ...предателем, –– тихо заметил Рэй, с презрением глядя на поникшего доктора. –– Ты можешь обманывать Фэйру, но не меня.
Мужчины замерли, в упор глядя друг на друга. Эллан опустил взгляд первым.
–– Я не твой бог, Рэй, –– тоном обреченного заметил он.
–– А ты постарайся, –– холодно заметил Лоан, и чуть поддавшись к нему, вкрадчиво спросил. –– Эхита и ты, кажется, решили обзавестись окэсто? Похвально…мальчик?
–– Нет, Рэй, –– похолодел кафир.
–– Да. Я лишу твоего окэсто возможности питаться. Без отца ему трудно придется. Сколько он сможет прожить? Три года, как все, шесть? Подумай об этом.
Кэн развернулся и вышел.
Эллан пошатнулся и, опершись руками на края кушетки, навис над бесчувственным телом тэн. Его жизнь и, как и жизнь его близких, теперь зависела от этой рабыни.
–– Ты все равно умрешь, –– прошипел он девушке и тряхнул головой, осознав, что, по сути, она тут нипричем. Эллан виноват сам, не приняв во внимание стойкость сейти и силу его Ка. Он сделал ставку не на того, он поторопился, и теперь, только вытащив эту девчонку, он сможет исправить упущения. Рэйсли, бесспорно, быстро войдет в силу и завоюет много голосов в свою пользу, история его спасения слишком чудесна, и потому привлечет массу поклонников в конфессию Модраш. Гвидэру придется признать младшего сына и отдать сегюр ни одному, а двум сейти.
Лоан остановился посреди коридора и с размаху впечатал кулак в стену.
Его душила бессильная ярость: почему его тэн должна умереть? Потому, что он не смог ее уберечь? Она выполнила свое предназначение? Пусть так, но он не желает ее терять, …
Взгляд упал на бриллиантовый браслет, последнее, что у него осталось в память о своем происхождении, о доме,… Нет, не последнее.
И в ту же секунду парень понял, что будет делать.
В корабельном святилище было прохладно и мрачно. Большое помещение с рядами разных идолов вдоль стен было наполнено ароматом благовоний. Веселый добряк Имхей, бог справедливости Куэнго, изящная, резная статуя красавицы Оби, богини долголетия и семейного благополучия, и с десяток других изваяний, включая хрустальный шар и голограмму Анториса, бога мудрости, с недоумением взирали на странного посетителя, сидевшего на коленях перед огромным каменным монстром - Модраш.
Рэйсли взирал на клыкастый лик крестного и пытался предугадать: внемлет ли тот его просьбе? Золотая жертвенная чаша стояла у ног парня - ждала свое время, как и молоденький черноволосый раб, ткнувшийся лбом в поверхность пола слева от кэн. Он был оголен по пояс, как и хозяин, и дрожал от холода и страха.
Лоан нахмурился, недовольно покосившись на тэн: совсем никчемный, слабый и трусливый. Жаль, что за свой браслет Рэй смог взять только такого, остальные стоили дороже, но и были не в пример этому.
Кэн брезгливо поморщился, глядя, как трясется мальчишка, вытащил из инкрустированных каменьями коротких ножен на груди кинжал с огромным голубым бриллиантом на рукоятке и взял раба за волосы. Золотистый клинок, испещренный иероглифами, загадочно блеснул и скользнул по горлу жертвы, с легкостью вспарывая сонную артерию и трахею. Парень задергался в смертельной агонии, изрыгая кровь в жертвенную чашу, и затих. Миг, и бездыханное, обескровленное тело лежало у ног гневного Модраш, но душа, так и не успев ничего понять, еще топталась рядом. Рэй подождал, стряхнул последние капли в чашу, отпустил тело и надрезал себе запястье. Скудная струйка стекла в дымящийся от крови жертвенник и остановилась. Парень стер пальцами ее остатки и следы влаги с лезвия и вложил кинжал в ножны. Еще пара минут, и рана на его запястье превратилась в тонкую, красноватую полоску. К вечеру не будет и ее.
Рэйсли поднял конусовидную чашу на вытянутых руках, поддерживая за низ, и протянул крестному, внимательно вглядываясь в его лицо. Тот, казалось, насмешливо ухмылялся.
‘Прошу тебя, оставь свой дар мне. Я клянусь, что буду зорко следить за ней, беречь как себя. Клянусь не допускать ошибок и не пренебрегать ею’.
Модраш ехидно скалился.
‘Я …совершил всего лишь оплошность, растерялся и не понял вовремя. Это не повторится, клянусь. Прошу тебя, оставь ее мне. Я оценил ее по достоинству и смогу приручить ее. Твой дар велик и бесценен, я благодарен тебе и клянусь служить тебе верно и впредь,…оставь Алену мне’.
Модраш презрительно сморщил клыкастую рожицу. Рэй растеряно нахмурился и выплеснул содержимое чаши в углубление у ног бога. Минута, вторая, третья…Кровь стояла на месте. Модраш не принимал жертву.
‘Что же ты хочешь? Что я еще должен сказать? В чем поклясться?’ –– кэн всматривался в сердитый лик, пытаясь понять: ’ Я слишком медлил? Усомнился? Ты считаешь –– она мне больше не нужна? Да я абсолютно здоров и благодарен тебе, но ..я не могу расстаться с ней, она мне еще нужна.’
‘Зачем?’ –– усмехнулся бог.
‘Не знаю’,- качнул головой кэн, чувствуя, что совсем запутывается. Что-то важное скользило в голове и не давалось, не желая облекаться в разумную мысль. А крестному до этого не было дела –– он ждал четких аргументов, внятных объяснений.
‘Я не желаю расставаться с твоим даром. Я достоин его и могу доказать тебе это…делом’.
Модраш настороженно прищурился, и Рэй все понял.
‘Так вот в чем дело: я обещал взять ее в жены, получив доказательства ее избранности, но до сих пор не исполнил обещанье’.
В груди Лоан похолодело.