Многие фирмы в Сити предлагают своим сотрудникам субсидированные ипотеки. Бери и не раздумывай. Пригодится.
Все это было верно. Но что-то мне не нравилось. К тому же слова не воротишь.
– Уверен, что вы правы. Но я справлюсь. И, как вы сами сказали, смогу выплатить ипотеку полностью уже через несколько лет.
Эдуарду пожал плечами.
– Как знаешь. Но если мы в чем-то сможем помочь, в чем угодно, обращайся в любое время. О'кей?
Еще одна улыбка.
Я уже шел к выходу, когда он окликнул меня:
– Чуть не забыл, Ник.
Я остановился у двери и обернулся.
– Да?
– Изабель Перейра переслала мне факс, который ты получил вчера. – Он понизил голос: – Думаю, ты в курсе, что произошло?
Я кивнул. Он поморщился.
– Ужасно. Просто ужасно. Если получишь какие-нибудь еще сообщения для Мартина, передавай их прямо мне, хорошо? И пожалуйста, не рассказывай о них никому. Мартин выполнял мое достаточно деликатное поручение. Договорились?
Вежливая просьба была проникнута угрозой. Смутной, но от этого не менее пугающей.
– Конечно, – сказал я и вышел.
Джейми ждал меня за своим столом.
– О чем была речь?
Я рассказал ему о предложении выкупить мою ипотеку и о моем отказе. Он вскинул брови.
– Почему ты отказался?
– Не знаю. Что-то мне не понравилось. Трудно сказать. А когда уже произнес "нет", то не мог позволить себе дать обратный ход. Ты считаешь, что я идиот?
Джейми замялся.
– Может, и нет. Эдуарду не врет, здесь никаких подводных камней. Но если ты будешь работать здесь, то рано или поздно окажешься в зависимости от них. Так или иначе.
– О чем ты?
– Скажем, премиальные и фонды для сотрудников, куда уж нагляднее. Если нужно, Рикарду всегда поможет: деньгами, контактами, чем угодно. Ты ведь задолжал ему пять тысяч фунтов, даже не приступив к работе, разве не так?
– Так. С ним как-то комфортней, чем с Эдуарду.
– Возможно. Они и в самом деле очень разные. Но они братья. Если ты должен одному, ты должен и другому.
– Они настолько близки?
– Латиносы преданы своим семьям. Но в их случае это не просто дань традиции. – Джейми снова понизил голос. Мне показалось, что вся эта игра в конспирацию доставляет ему удовольствие. – Про Эдуарду рассказывали довольно мрачные истории.
Я подался вперед.
– Серьезно?
– Поговаривают, что он убил человека. Столкнул с балкона. Тогда он еще был студентом в Каракасе. Вроде бы, поскандалили из-за какой-то девицы. Рикарду задействовал нужные рычаги, и все обошлось.
Меня передернуло.
– Я вполне могу представить его в роли убийцы.
– Это несложно. У него вся жизнь проходит на грани. Девочки, наркота. Такие дела. Ходили слухи, что у них с Изабель что-то было.
– Что?! – Я невольно бросил взгляд в сторону Изабель. Мне была видна только ее макушка. Склонившись к столу, она говорила по телефону. – С ее-то вкусом?
Джейми пожал плечами.
– Видимо, Эдуарду способен увлечь женщин. Я тебя предупреждал.
– Предупреждал. – Я почувствовал разочарование. Может, я и не поверил бы слухам про Изабель, но, так как, по сути, я ее не знал – подумаешь, перебросились парой слов и все, – оснований для удивления у меня не было. Едва родившиеся фантазии рассеялись как дым. Ну и черт с ними.
– Но Эдуарду полезен. Умен. Хитер. И умеет делать дела.
– Какие дела?
– Разные. Умеет заставить важных шишек изменить мнение по тому или другому вопросу. Умеет влиять на людей.
– Взятки?
– Не думаю, что так это просто и в лоб. Рикарду очень щепетилен по этой части. В нашем бизнесе ты либо чист как слеза, либо раздаешь взятки налево и направо. В нынешние времена куда лучше иметь незапятнанную репутацию. Меньше риска. Но у Эдуарду свои методы, а его брат предпочитает не знать о них.
Я просидел в офисе до позднего вечера.
Чтение документации увлекло меня: аналитические отчеты и выпуски IFR, коллекции всевозможных рыночных слухов. Рядом высилась внушительная стопка материалов, которые предстояло изучить для сдачи брокерского минимума, чтобы получить право самостоятельно участвовать в торгах.
Операционный зал опустел. Джейми еще в полдевятого отправился домой. Изабель ушла в девять, оставив за собой терпкий аромат духов. К половине одиннадцатого в зале уже не было никого, кроме Рикарду. Он положил трубку на рычажки и подошел к моему столу. Я оторвался от бумаг и с нервной улыбкой воззрился на босса.
Он выглядел свежим и полным сил, словно рабочий день только начался, хотя за время, прошедшее с утреннего совещания, в его облике произошли кое-какие перемены: верхняя пуговица рубашки была расстегнута, рукава закатаны. Он закурил сигарету.
– Кофе?
Одному Богу известно, сколько порций я уже проглотил за день. Но кофе здесь был замечательным. Я кивнул.
– С удовольствием.
Он отправился к автомату, а мне стало не по себе. Босс пошел мне за кофе! Наверное, стоило все-таки сделать это самому. Но он уже подходил к столу с двумя пластиковыми стаканчиками.
– Ну, что скажешь? Увлекательная штука, а?
– Никогда не думал, что это может оказаться настолько интересным.
Рикарду хохотнул.
– Ты, наверное, полагал, что вся наша работа – это беспрерывный ор по телефону?
– Пожалуй.
Он взглянул на страницу, лежавшую передо мной: обзор ситуации в Мексике.
– Что думаешь об этом?
– Написано очень хорошо. Со знанием дела. Меня, во всяком случае, убеждает.
– Конечно. У Шарлотты редкий талант сводить факты и догадки воедино и выдать ответ "где денежка". И ей-богу, я отношусь к этому очень серьезно.
Он глубоко затянулся.
– Та же Мексика. Шарлотта всерьез обеспокоена тамошней ситуацией. Она считает, что через месяц-другой грянет девальвация, которая отпугнет инвесторов не хуже той, последней. Я с ней согласен.
– Значит, продавать Мексику и покупать Аргентину?
Рикарду улыбнулся.
– А ты быстро соображаешь. Да, это был бы верный шаг. И Аргентина – хороший выбор. Сейчас аргентинские облигации можно купить очень дешево. Но все не так просто.
– А в чем сложность?
– Сложность в том, что Мексика хочет получить заем на миллиард долларов. И этот контракт, хочешь не хочешь, должен быть нашим.
– Понятно. Вам не улыбается навязывать мексиканские облигации на миллиард долларов запуганным инвесторам.
– В десятку.
Я с минуту подумал.
– А что если передать этот контракт другой фирме?
– При обычных обстоятельствах я бы так и сделал.
Конечно, в любом случае мы не были бы вне игры. Это наш рынок, и мы вовлечены в каждую сделку. Таковы правила. Но так или иначе, мы могли бы пригласить к соучастию пару других компаний и тем самым сократить степень риска. Штука, однако, в том, что Bloomfield Weiss хочет заполучить весь контракт. Целиком. А я не могу этого допустить.
– Это фирма, укравшая вашу восточноевропейскую команду, так?
– Именно. И теперь они целят на наше место. Хотят стать первыми. Раньше они плевать хотели на развивающиеся рынки, но в последние месяцы, похоже, задумались о них всерьез.
– Но вы-то можете выдавить их из игры?
– Не так все просто. Bloomfield Weiss – ведущая трейдерская компания на Уолл-стрит в секторе традиционных рынков. А капитала у них в десять раз больше, чем у нас. Хватит, чтобы пробиться к кормушке.
– И что вы собираетесь делать?
– Честно? Не знаю. – Он сделал еще одну затяжку. Я сидел тихо, чтобы не нарушить ход его мыслей, польщенный тем, что Рикарду счел возможным поделиться со мной такой серьезной проблемой уже на второй день моей работы.
После долгой паузы он наконец спросил:
– Так ты склоняешься к Аргентине?
– Да.