14
В понедельник я с утра пораньше уныло крутил педали. Погода нашептывала свои уныло-моросящие секреты, работать не хотелось. Когда я, мокрый до нитки, наконец добрался до сорокового этажа, летучка была в разгаре.
Рикарду, словно дожидавшийся моего прибытия, кашлянул в кулак.
– Думаю, вы все уже читали статью в последнем номере IFR, – начал он. – Содержание ее меня нисколько не волнует, за исключением того, что эта грязная стряпня оскорбительна для памяти Мартина и его семьи. Однако меня всерьез волнует тот факт, что один из нас говорил с репортером и предоставил ему крайне неблагоприятную информацию о нашей компании. Этого человека мы уволили.
По рядам собравшихся прокатился рокот. Каждый осматривался по сторонам, пытаясь понять, кого же нет сегодня в зале. Вскоре невнятное бормотание вылилось в отчетливое слово: Дейв. Дейв! Почему он это сделал? И что он сказал?
– Этот человек не только не будет больше работать в Dekker. Он никогда не сможет работать на рынке облигаций. – Голос Рикарду звучал ясно и отчетливо. – Он нарушил договор о конфиденциальности, который вы все подписывали, поступая на работу в Dekker Ward. Он также потерял свою долю в нашем трастовом фонде. Его предупредили о недопустимости дальнейших контактов с прессой. На рынке станет известно, что он был уволен за то, что допустил большие убытки на неудачных сделках и затем скрыл этот факт. Мы надеемся, что каждый из вас в случае необходимости это подтвердит.
Все молчали. Дейв был симпатичным парнем, его все любили. Неужели он предатель?
– Некоторым может показаться, что это слишком суровое наказание. Но мы все – единая команда. И если ты не с нами, то ты против нас. На рынке предостаточно людей, которым не нравится Dekker, которым не нравятся наши достижения. Наша сила в единстве. Один человек может поставить под удар всех нас. А этого я допустить не могу.
Глаза Рикарду, обычно спокойные и приветливые, сейчас пылали гневом. Но даже его гнев имел какую-то притягательную силу. Мы были на его стороне.
Совещание закончилось, мы молча переглядывались. Потом все повернулись в сторону стола, за которым еще пару дней назад работал Дейв. Альберто, шестидесятилетний "мальчик на побегушках", собирал его вещи в картонные коробки. Под немигающим взглядом Рикарду все стали расходиться. Но все это утро в комнате не стихал гул голосов, делившихся своими домыслами и догадками.
Та же атмосфера царила и за стенами Dekker. Весть о том, что Дейв оказался одним из самых опасных зверей – трейдером, который не только теряет деньги, но и скрывает это, – уже стала достоянием рынка. Запущенный в оборот слух эхом отразился от стен операционного зала, где, к моему удивлению, каждый был готов этот слух подтвердить. Джейми, например, так и сказал Фрюэру.
– Зачем ты это сделал? – потрясенно спросил я. – Разве ты не мог сказать, что просто не знаешь, почему он ушел?
Джейми вздохнул.
– В подобных ситуациях надо следовать партийной линии. Рикарду следит, и внимательно. Это проверка нашей лояльности. И он прав. Мы сможем преуспеть только если будем держаться вместе.
Во мне росло отвращение. Первоначальный шок и печаль из-за потери друга постепенно таяли, по мере того как личность Дейва подвергалась серьезному редактированию. Точно так же, как машина Dekker всегда могла настроить себя на то, что выпуск весьма ненадежных облигаций – это сделка года, сейчас эта же машина убедила себя в том, что Дейв был мошенником и лжецом. Люди шли у машины на поводу, избегая, однако, смотреть друг другу в глаза.
Я был поражен. Я понятия не имел, хорошим или плохим трейдером был Дейв. Однако я знал, что он не был тем, что сейчас с такой страстностью живописали его бывшие коллеги.
Человек, облокотившийся на стойку бара и подносивший к губам уже вторую кружку пива, ничем не напоминал того парня, которого я знал по Оксфорду. Во-первых, это был взрослый человек. Во-вторых, в костюме и с дорогим портфелем. В костюмах и с портфелями были и мы с Джейми, но это в конце концов ничего не значило. Но у того человека из-под аккуратно зачесанных светлых волос проглядывал явно поредевший пробор, а по голосу ему можно было дать все сорок.
Стивен Трофтон вместе с нами проходил в университете курс РРЕ [3] . Далеко обогнавший сверстников по развитию, он со знанием дела обсуждал процентные ставки по закладным, цены на недвижимость и профсоюзные трастовые фонды – и это тогда, когда большинство из нас даже касаться не хотели таких приземленных, меркантильных проблем. Хорошо подвешенный язык стал надежным пропуском в Сити, и он оказался одним из немногих счастливчиков, которых Bloomfield Weiss отловила в 1988 году, снимая пенки с британских университетов. В работе он ориентировался как рыба в воде и с тех пор вполне преуспел.
Хотя мы были почти одногодки, Стивен выглядел на все тридцать пять – и умело этим пользовался. Да, Трофтон ушел далеко.
Джейми встречался с ним за выпивкой раз-два в год, чтобы "подбить бабки". В этот раз я решил составить ему компанию. Мы сидели в старом баре у конюшен в Найтсбридже, полном цветастых туристов днем и строгих солидных костюмов вечером.
Я, кажется, начинал понимать, что "подбить бабки" означало сравнить продвижение по служебной лестнице. Сейчас я наблюдал, как они этим занимались.
– Слышал о классной сделке с облигациями Брейди, которую мы провернули на прошлой неделе? – спросил Джейми.
Стивен рассмеялся.
– Ах, это. Мы просто попробовали воду пальцем.
– И немножко намочили ноги, да?
– Чуточку, но это не страшно. Мы самая большая трейдерская фирма в мире. Такие убытки у нас запросто теряются в прибылях одного дня.
– Да ну?
– Ну да, – отозвался Стивен. Он понизил голос, словно собираясь сообщить нам что-то очень и очень важное. – Вам лучше поостеречься, Джейми. Bloomfield Weiss в отношении развивающихся рынков настроена серьезно. А когда мы настроены серьезно, мы обычно добиваемся своего. Не пойми меня превратно, но Dekker всего лишь симпатичная маленькая фирма. Когда рынок созревает, то в игру естественным образом входят мальчики повзрослее.
Стивен намеренно произнес это тоном рассудительного зрелого мужа, чтобы позлить однокашника. Ему это удалось. Джейми заглотил наживку и завелся.
– А еще вы профукали солидный мексиканский контракт. Скажешь, я не прав?
– Такие сделки у нас каждый день, с Фондом развития и не только с ним. Будем работать и с Мексикой, не сегодня, так завтра.
Джейми фыркнул.
– Расскажи лучше о трейдере, которого вы выставили. Дэвид Данн, так, кажется? Он, должно быть, не слабо ударил вас по карману.
Джейми пожал плечами.
– Просился на работу к нам, в Bloomfield Weiss, – невозмутимо продолжил Стивен. – Конечно же, мы его не взяли. Еще не хватало подбирать деккеровские отбросы.
– Он был хорошим трейдером, – сказал я. Это были мои первые слова за все время. Джейми бросил в мою сторону предупреждающий взгляд.
Стивен проигнорировал мое замечание. Учитывая мой мизерный опыт, он, безусловно, был прав. Но я неожиданно привлек внимание к своей собственной персоне.
– А вот тебя-то я никогда не представлял в Сити, – сказал Стивен. – Что происходит?
– Деньги нужны.
– Честный ответ. Я полагаю, Dekker понадобился твой опыт по России?
– Именно. Хотя Рикарду хочет, чтобы я сначала разобрался в их операциях в Южной Америке.
– Россия сейчас огромный растущий рынок. Вы в курсе, что мы забрали к себе вашу восточноевропейскую команду? Кстати, интересный момент. У нескольких из них вдруг появились проблемы с получением виз.