Что там происходит?
– Мне нужно, чтобы кто-нибудь вытащил «комплекты» по седьмой и одиннадцатой жертвам. Это Николь Нэпп и Ширлин Кемп. Запомнил? Седьмая и одиннадцатая – как название магазина [21] .
– Понял. Семь – одиннадцать. А что потом?
– Сравнительный анализ лобковых волос. Надо поискать у обеих женщин посторонние волосы одинакового происхождения. Сколько времени это займет?
– Дня три-четыре. Нам придется отослать все это в лабораторию управления юстиции. Я, конечно, могу поставить гриф «срочно» – тогда, возможно, получится быстрее. Можно тебя кое о чем спросить? Зачем нам все это нужно?
– Думаю, помимо Черча был кто-то еще. Подражатель. Он «сделал» седьмую, одиннадцатую и ту, которую нашли на этой неделе. И я надеюсь, он был не так умен, чтобы обриться как Черч. Если найдешь одинаковые волосы у обеих жертв, значит, так оно и есть.
– Что ж, я и сейчас могу тебе сказать кое-что интересное про этих двух – седьмую и одиннадцатую.
Босх затаил дыхание.
– Перед тем, как давать показания в суде, я освежил все в памяти. Помнишь, я говорил, что у двух жертв были сильные повреждения – влагалищные разрывы? Так вот, это как раз и есть седьмая и одиннадцатая.
На несколько секунд Босх задумался. Он услышал, как из столовой его позвал Лок:
– Гарри!
– Иду, – откликнулся он и ответил – уже Амадо: – Интересно.
– Это означает, что второй парень, кем бы он ни был, гораздо круче Черча. Эти две женщины пострадали больше других.
И тут в мозгу Босха что-то щелкнуло. Что-то такое, что не уложилось в его сознании во время выступления Амадо в суде, встало теперь на свои места.
– Презервативы, – сказал он.
– А что с ними такое?
– Ты же говорил, что в упаковке, где должно было быть двенадцать, оставалось только три.
– Точно! Использованы девять. Убрать из списка жертв седьмую и одиннадцатую – останется девять! Все сходится, Гарри. Отлично! Завтра утром первым делом займусь именно этим. Дай мне три дня, не больше.
Они повесили трубки, и Босх подумал – удастся ли Амадо уснуть этой ночью?
Лок уже успел еще раз наполнить свой бокал, но Босху, когда тот вернулся в столовую, вина так и не предложил. Детектив сел за стол напротив Лока.
– Я готов продолжать, – сказал доктор.
– В таком случае начнем.
– Вы говорите, что на последнем найденном теле присутствовали все признаки того, что это – дело рук Кукольника?
– Совершенно верно.
– За исключением одного: это первое тело, которое было погребено. Его спрятали, тогда, как остальные, наоборот, выставлялись на всеобщее обозрение. Все это крайне интересно. Что еще?
– После свидетельских показаний на процессе, я полагаю, мы можем исключить Черча из подозреваемых в одиннадцатом убийстве. Свидетель представил в суде видеозапись, где Черч веселится на вечеринке в то самое время, когда был убит одиннадцатый номер. Запись вполне убедительная.
Лок кивнул, но продолжал хранить молчание. «Хоть глаза не закрывает, и то хорошо», – подумал Босх. Психолог задумчиво поскреб отросшую на подбородке щетину. Босх автоматически повторил его жест.
– Теперь – о номере семь, – продолжил он.
Он рассказал Локу об информации, полученной от Черроне – о том, как сутенер узнал голос звонившего.
– То, что он узнал голос, судом в качестве доказательства принято не будет, но, учитывая отсутствие улик, и на том спасибо. Это связывает «цементную блондинку» с нашей седьмой жертвой. Видеопленка дает Черчу алиби в случае с одиннадцатой. Амадо – парень из службы коронера, уж не знаю, помните ли вы его, – говорит, что у седьмого и одиннадцатого номеров были идентичные повреждения – такие, каких не было у других. Еще одна вещь, о которой я только что вспомнил, это косметика.
После того, как Черч умер, в его квартире на Гиперион обнаружили косметику, помните? Было установлено, что она принадлежала девяти жертвам. Но там не было косметики, принадлежавшей еще двум…
– Седьмой и одиннадцатой.
– Верно. Таким образом, у нас становится все больше ниточек, которые связывают два эти случая – седьмой и одиннадцатый. Теперь по касательной выявляется их связь с последним – двенадцатым – телом, найденным на днях. Связь эта выражается в том, что сутенер узнал голос звонившего клиента, и становится еще прочнее, если мы взглянем на образ жизни трех этих женщин. Все они снимались в порнофильмах и одновременно работали по вызовам.
– Я вижу здесь одну схему внутри другой.
– Уже теплее. Добавим к этому единственную уцелевшую женщину, которая тоже снималась в порнофильмах и работала по вызовам.
– И по описанию которой напавший на нее не имел ничего общего с Черчем.
– Точно. Поэтому я и думаю, что это был не Черч. Скорее всего три убитых и одна уцелевшая – это набор жертв одного преступника. Оставшиеся девять – набор жертв другого преступника, Черча.
Лок встал и принялся мерить шагами ковер вдоль обеденного стола. Одной рукой он задумчиво держался за подбородок.
– Что-нибудь еще?
Открыв одну из папок, Босх вынул из нее карту Лос-Анджелеса и лист бумаги, на котором он загодя выписал даты убийств. Он осторожно развернул карту и, разложив ее на столе, склонился над ней.
– Смотрите. Давайте условно разобьем жертвы на две группы: девять жертв – группа А, и еще три жертвы – группа Б. На карте я обвел кружками те места, где были обнаружены жертвы группы А. Как видите, если убрать с карты группу Б, получается идеальная географическая концентрация. Жертвы группы B были найдены в Малибу, Западном Голливуде и Южном Голливуде. Но те, кто входит в группу А, были сконцентрированы здесь, в Западном Голливуде, и Сильверлейке.
Босх чертил пальцем круги на карте, показывая зону, где бросал трупы Черч.
– А вот здесь, прямо в центре этой зоны, находится улица Гиперион, штаб-квартира убийцы.
Разгладив лист бумаги, он бросил его поверх карты.
– Это список дат, когда были совершены одиннадцать убийств, первоначально приписанных Черчу. Посмотрите, какая четкая система интервалов между убийствами: тридцать дней, тридцать два, тридцать восемь, тридцать один, тридцать один. Но вдруг эта схема летит к чертовой матери. Помните, как нас это ошарашило?
– Конечно, помню.
– Теперь у нас – двенадцать дней, затем шестнадцать, двадцать семь, тридцать и одиннадцать. Схема развалилась на куски. Но разделите даты убийств в группах А и Б.
Босх расправил ранее сложенный вдвое лист, и на нем обнаружились две колонки цифр. Лок тоже наклонился над столом, чтобы лучше видеть. На макушке его лысого и морщинистого черепа Босх заметил тонкую линию шрама.
– Теперь в группе А у нас возникает система, – продолжил он. – Четко прослеживаемая система интервалов между убийствами. У нас получается тридцать дней, тридцать два, двадцать восемь, тридцать один, тридцать один, двадцать восемь, двадцать семь и тридцать. В группе в два преступления разделяют сорок два дня.
– Лучше справляется со стрессами.
– Что?
– Интервалы между воплощением в жизнь абнормальных сексуальных фантазий зависят от силы стрессов. Я уже говорил об этом в суде. Чем лучше убийца справляется со своими стрессами, тем дольше интервалы между преступлениями. У второго убийцы это получается лучше. Или, по крайней мере, получалось.
Глядя, как Лок рыскает по комнате, Босх вынул сигарету и закурил. Доктор на это ничего не сказал.
– Я хотел бы знать: возможно ли такое? – спросил Босх. – Известен ли вам какой-нибудь похожий прецедент?
– Конечно, это возможно. Черные сердца не бьются в одиночку.