И наводят нас на конкретных людей – мистера Кензи, Дайандру Уоррен, Стэна Тимпсона, Кевина Херлихи и Джека Рауза, но мы не знаем, почему.
– А эти другие – Стимович и Стоукс – какое они имеют отношение к нашей округе?
– Уверены, это простое совпадение, случайность. Устрашающие убийства без видимой мотивации, одним словом, убийство ради убийства.
– Тогда почему они охотятся за нами?
Болтон пожал плечами.
– Возможно, это просто уловка. Мы не знаем. Может, зная, что мисс Дженнаро участвует в расследовании, они пытаются отвлечь ее внимание и увести в другую сторону. Как Аруйо, так и его неизвестный партнер с самого начала постарались, чтобы мистер Кензи и мисс Дженнаро взялись за это дело. Роль Кары Райдер была разработана специально для этой цели. А возможно, – добавил Болтон, глядя на меня, – он пытается заставить мистера Кензи сделать выбор, о котором говорил Хардимен.
Все посмотрели на меня.
– Хардимен сказал, я вынужден буду сделать некий выбор. Он сказал: «Не все, кого вы любите, выживут». Возможно, мой выбор будет состоять в том, кого спасти – Фила или Энджи.
Фил покачал головой.
– Но каждый, кто знает нас, знает и другое, Патрик: мы не общались уже более десяти лет.
Я кивнул.
– А раньше? – спросил Болтон.
– Мы были как братья, – сказал Фил. Я хотел услышать в его голосе горечь или сожаление, но вместо них прозвучала спокойная, грустная констатация.
– И как долго? – спросил Болтон.
– С колыбели и, кажется, лет до двадцати. Верно?
Я пожал плечами.
– Где‑то так.
Взглянул на Энджи, но она устремила свой взгляд в пол.
Болтон сказал:
– Хардимен утверждал, мистер Кензи, что вы с ним раньше встречались.
– Никогда не видел этого человека.
– Или не припоминаете.
– Ну уж это лицо я бы запомнил, – сказал я.
– Если бы видели его взрослым – конечно. А в детстве?
Болтон подал Филу две фотографии Хардимена, одну 1974 года, другую из последних.
Фил смотрел на них, и я видел, ему хотелось узнать Хардимена, чтобы понять причину, почему этот человек хочет его смерти. Он то и дело закрывал глаза, делал громкий выдох и качал головой.
– Никогда не видел этого парня.
– Уверены?
Фил вернул фотографии.
– Абсолютно.
– Что ж, очень плохо, – сказал Болтон, – потому что теперь он вошел в вашу жизнь.
В восемь часов один из агентов отвез Фила домой, а Энджи, Девин, Оскар и я направились ко мне, чтобы выслушать мой рассказ о событиях, имевших место накануне вечером.
Болтон хотел, чтобы Энджи выглядела одинокой и ранимой, но мы убедили его в том, что, если Эвандро или его партнер изучали нас, то мы должны выглядеть так же, как всегда. Да и наше времяпрепровождение с Девином и Оскаром не могло вызвать подозрений, так как мы встречались с ними по крайней мере раз в месяц, правда, не всегда в трезвом виде.
Что же касается моего решения жить в одной квартире с Энджи, то я собрался осуществить его независимо от мнения Болтона.
Однако на самом деле идея ему понравилась.
– Когда мы все встретились, я сразу подумал, что вы спите вместе, поэтому, уверен, Эвандро предполагает то же самое.
– Ну и свинья же вы! – сказала Энджи, на что Болтон только пожал плечами.
Когда мы прибыли ко мне домой, то расположились в кухне, пока я снимал белье с сушилки и заталкивал его в спортивную сумку.
Выглянув в окно, я увидел Лайла Диммика, завершающего дневную работу – он вытирал краску с рук и погружал кисти в банку с растворителем.
– Так как ваши взаимоотношения с федералами? – спросил я Девина.
– С каждым днем все хуже, – ответил он. – Как думаете, почему нас отстранили от сегодняшнего визита к Алеку Хардимену?
– Значит, вас понизили в должности до уровня наших нянек? – съязвила Энджи.
– Наоборот, – сказал Оскар, – на самом деле мы сами попросили дать нам столь специфическое задание. Не можем дождаться, чтобы увидеть вас двоих в тесном общении в этой маленькой квартире.
Он посмотрел на Девина, и оба расхохотались.
Девин нашел игрушечную лягушку, которую Мэй оставила на кухне, и взял ее в руки.
– Твоя?
– Нет, Мэй.
– Разумеется. – Он поставил ее перед собой и стал строить ей рожицы. – Боюсь, вам захочется задержать этого парня подольше, – сказал он, – просто чтобы потягаться силами.
– У нас уже есть опыт совместной жизни. – Сказав это, Энджи поморщилась.
– Верно, – ответил Девин, – но всего две недели. Ведь тогда, Эндж, ты поругалась с мужем. И, если мне не изменяет память, вы не слишком миловались в то время. Патрик практически переехал в Фэнвей Парк, ты же проводила ночи в клубах на Кенмор‑сквер. А теперь вы вынуждены жить вместе до конца расследования. А оно может продлиться месяцы, а то и годы. – Он обратился к лягушке. – Что ты думаешь на этот счет?
Пока Девин с Оскаром хихикали, а Энджи дымила, я выглянул в окно. Лайл как раз спускался со строительных лесов, неуклюже придерживая одной рукой радио и ведерко для охлаждения напитков, из заднего кармана у него торчала бутылка пива.
Тут что‑то насторожило меня. Я никогда не видел, чтобы он работал после пяти часов, а сейчас была половина девятого. Кроме того, утром он сказал мне, что у него болит зуб…
– В этом доме есть чипсы? – спросил Оскар.
Постояв немного в раздумье, Энджи направилась к навесным полкам над плитой.
– У Патрика вряд ли может быть большой запас еды. – Она открыла левую секцию, пошарила по банкам.
В это утро мы с Мэй завтракали, но это было после моего разговора с Лайлом. Потом было общение с Кевином, я вернулся в кухню, позвонил Буббе…
– Что я говорила? – вопрошала Энджи у Оскара, открывая среднюю секцию. – Здесь тоже никаких чипсов.
– Вдвоем вам будет очень хорошо, – сказал Девин.
Потом я попросил Лайла сделать музыку потише, потому что Мэй еще спала. И он сказал…
– Последняя попытка. – Энджи добралась до двери третьей секции.
…что не возражает, так как у него назначен прием у дантиста, и он работает только полдня.
Я встал и выглянул в окно, обвел взглядом двор, участок под лесами. В этот момент Энджи что‑то вскрикнула и оставила секцию в покое.
Двор был пуст. «Лайл» исчез.
Я посмотрел на буфет, и первое, что заметил, были лежащие там глаза, устремленные на меня. Они были голубые, человеческие и… сами по себе.
Оскар схватил свой мобильник.
– Дайте мне Болтона. Сейчас.
Энджи ударилась бедром о стол.
– Черт…
– Девин, – сказал я, – этот маляр…
– Лайл Диммик, – сказал он. – Мы его проверили.
– Это был не Лайл, – сказал я.
Когда Болтон взял трубку, в разговор вступил Оскар.
– Болтон, – сказал он. – Высылайте своих людей.