– В таком случае, два человека, взявшиеся за дело, которое копает под него и его босса…
– Круглые идиоты, да. – Бубба взял бутылку обратно.
Я посмотрел на Энджи, она показала мне кончик языка.
– Хотите, чтобы я убил его для вас? – спросил Бубба, потягиваясь на диване.
Мои глаза ощутили нервный тик.
– Хм‑м‑м…
Бубба зевнул.
– Нет проблем.
Энджи коснулась его колена.
– Не сейчас.
– В самом деле, – сказал он, принимая сидячее положение, – нет ничего проще. Я обстряпываю это дело, вам же останется только закопать его череп прямо здесь, и…
– Мы дадим тебе знать, – сказал я.
– Идет. – Он снова улегся на диван и с минуту смотрел на нас. – Хотя, по правде сказать, никогда не замечал, чтобы у этого кретина Кевина была подружка. Похоже, он либо платит за это, либо берет силой.
– Вот это меня и беспокоит, – сказал я.
– Как бы там ни было, – сказал Бубба, – вам не стоит встречаться с Джеком Раузом и Кевином один на один.
– Уверен?
Он кивнул.
– Если пойдете к ним и скажете: «Руки прочь от нашего клиента!», они просто‑напросто убьют вас. Серьезно. Они не вполне вменяемы.
И это говорит человек, который защищает свой дом минными полями! Для него, видите ли, Джек Рауз и Кевин не вполне вменяемы! Хорошенькие дела! По крайней мере, теперь я знал, насколько они опасны, эти минные поля, поэтому на обратном пути решил быстро перепрыгивать с места на место, как если бы танцевал джигу.
– Будем действовать через Толстого Фредди, – сказал Бубба.
– Шутишь? – воскликнула Энджи.
Толстый Фредди Константине был крестным отцом бостонской мафии. В свое время он отвоевал контроль у некогда преуспевающей группировки «Провидение», затем усилил свою власть. Джек Рауз, Кевин Херлихи и другие, одним словом, каждый, кто в этом городе продавал хотя бы копеечный пакет, должны были отчитываться перед Толстым Фредди.
– Это единственный путь, – сказал Бубба. – Отправитесь к Толстому Фредди, выразите ему свое уважение, и если эту встречу устрою я, они будут знать, что вы друзья, и не тронут вас.
– Пусть так, – сказал я.
– Когда хотите встретиться?
– Как можно скорее, – ответила Энджи.
Бубба пожал плечами и поднял с пола свой мобильный телефон. Набрал номер и в ожидании ответа выжал из бутылки глоток водки.
– Лу, – сказал он, – передай хозяину, что я звонил. – И повесил трубку.
– Хозяину? – спросил я.
Бубба развел руками.
– Все они насмотрелись фильмов Скорсезе и полицейских сериалов. Вот и воображают, что именно так надо говорить в их среде. Смех да и только. – Перекинув руку через свою грудь, напоминающую горб кита, он налил очередную порцию водки в стакан Энджи. – Ты уже развелась официально, Дженнаро?
Она улыбнулась и осушила стопку.
– Официально нет.
– А когда? – Он поднял брови.
Энджи уперлась ногами в открытую коробку от АК‑47 и откинулась на спинку стула.
– Колеса правосудия вращаются слишком медленно, Бубба, а развод – дело тонкое.
Бубба скорчил гримасу.
– Контрабанда комплексов «земля – воздух» из Ливии – вот тонкое дело. А развод…
Энджи провела руками по волосам вдоль висков, посмотрела на облупившуюся трубу отопления, протянутую через потолок.
– В твоем понимании, Бубба, любовные отношения длятся не дольше шестидневки.
– В твоем понимании, Бубба, любовные отношения длятся не дольше шестидневки. Поэтому что ты смыслишь в разводах? А?
Бубба вздохнул.
– Я знаю одно: люди, желающие изменить свою жизнь, должны начисто отрезать прошлое. – Он снял ноги с дивана, описав ими в воздухе дугу и приземлившись подошвами армейских ботинок на пол. – А как твои дела, паинька?
– Мои? – удивился я.
– Да, – сказал он. – Как у тебя по части развода?
– Как по заказу, – сказал я. – Пробовал китайское пирожное? Один телефонный звонок – и все доставлено.
Бубба взглянул на Энджи.
– Видишь?
Она безнадежно махнула рукой в мою сторону.
– И ты веришь ему на слово, доктор Фрейд?
– Протестую, – сказал я.
– Иди ты со своим протестом знаешь куда? – сказала Энджи.
Глаза Буббы округлились.
– Вы что, ребята, так и будете молотить друг друга? Прекратите!
Наступила одна из тех неловких пауз, которые возникают, когда кто‑то пытается намекнуть, что между мной и моим напарником существует нечто большее, чем просто дружба. Бубба улыбался, чувствуя себя хозяином положения. И тут, наконец, зазвонил телефон.
– Да. – Бубба кивнул нам. – Мистер Константине, как поживаете? – Глаза Буббы округлялись по мере того, как мистер Константине отвечал на его вопрос. – Рад слышать, – сказал Бубба. – Послушайте, мистер Константине, двум моим друзьям необходимо поговорить с вами. Полчасика.
Я сказал губами: «Это он?», но Бубба приложил палец к губам.
– Да, сэр, это хорошие люди. Специалисты по гражданскому праву, но они наткнулись на нечто, что может заинтересовать и вас. Это касается Джека и Кевина. – Толстый Фредди начал говорить вновь, в результате чего Бубба сделал универсальный выразительный жест кулаком. – Да, сэр, – сказал он в конце концов, – Патрик Кензи и Анджела Дженнаро. – Он слушал, затем заморгал и взглянул на Анджелу. Закрыв рукой микрофон, спросил: – Ты в родстве с семьей Патризо?
Она зажгла сигарету.
– Боюсь, что так.
– Да, сэр, – сказал Бубба в трубку. – Это та самая Анджела Дженнаро. – Он взглянул на нее, подняв левую бровь. – Сегодня в десять вечера. Спасибо, мистер Константине. – Он помолчал, глядя на деревянный ящик, на котором покоились ноги Энджи. – Что? Да. Лу знает, где. Шесть ящиков. Сегодня ночью. Будьте уверены. Как по свистку, мистер Константине. Да, сэр. Счастливо. – Опустив трубку, Бубба громко вздохнул и ребром кисти руки всадил антенну обратно в телефон. – Вонючий итальяшка, – сказал он. – Каждый раз: «Да, сэр. Нет, сэр. Как ваша жена?» Даже волынщикам‑ирландцам, и тем начхать, как там твоя жена.
Если учесть, что эти слова исходили от Буббы, их можно счесть большим комплиментом в адрес моего родного этноса. Я спросил:
– Так где мы с ним встретимся?
Бубба смотрел на Энджи с благоговейным трепетом и примесью страха на одутловатом лице.
– В его кофейне на Прайм‑стрит. Сегодня в десять. Почему ты никогда не говорила, что связана с ним?
Энджи стряхнула пепел сигареты на пол. Это не было актом неуважения, просто пол и был Буббиной пепельницей.
– А я и не связана.
– Фредди иного мнения.
– Он ошибается, – сказала Энджи. – Случайное совпадение крови, вот и все.
Бубба взглянул на меня.
– Ты знал, что она в родстве с семьей Патризо?
– Угу.