– На прошлой неделе у нас зарегистрировано еще несколько случаев заболевания синдромом острой респираторной недостаточности. Погибло минимум человек пятьдесят. В точных цифрах не уверена, они меняются каждый час. Мы лишь начали исследовать, что это за вирус. Но я почти не сомневаюсь, что это тот самый, новый, о котором вы говорите. Симптомы те же – человек страдает от приступов лихорадки, потом заболевает тяжелой простудой или гриппом. А затем вдруг обильное кровотечение из легких, респираторная недостаточность и смерть. И выживших на этот раз не отмечено, – голос ее дрогнул. – Ни одного.
Смит так и замер посреди комнаты, потрясенный таким большим количеством смертей. Боль, сострадание – вот какие чувства овладевали им сейчас. Затем он вдруг понял… Да, возможно, это и есть объяснение всему.
– Скажите, все эти жертвы тоже были участниками войны в Персидском заливе? Или находились недалеко от границы с Кувейтом?
Доктор Махук вздохнула.
– К сожалению, ответ тут неоднозначный. Лишь несколько из них участвовали в войне. И ни один не приближался к границам Кувейта.
– Прослеживаются контакты с первой шестеркой заболевших?
– Никаких. – В голосе ее слышалось разочарование.
Джон подумал о своей любимой Софи, потом о генерале Кильбургере, Мелани Кертис и военно-полевом госпитале под номером 167.
– Но как, не ведая того, сразу пятьдесят человек могли заразиться этим вирусом? Я имею в виду, как могли ввести им эту сыворотку, причем одновременно, особенно в такой закрытой стране, как ваша? Они что, все из одной области, деревни? Может, побывали где-то за границей? Контактировали с иностранцами?
Доктор Махук медлила с ответом. Отошла от двери, пошарила в кармане юбки и извлекла оттуда нечто вроде русской папиросы. Подошла к столу, закурила. И поза, и все ее движения, выдавали крайнее нервное напряжение. Густой едкий запах крепкого табака наполнил комнату.
И вот наконец она сказала:
– Поскольку я занималась жертвами вируса в прошлом году, меня пригласили помочь разобраться с новыми заболевшими. Я пыталась выявить все те четыре возможных источника заболевания, о которых вы только что упомянули. Но не нашла ничего. Я также не обнаружила ни малейшей связи между новыми жертвами. Это были совершенно разные люди обоих полов. Разных возрастов, профессий, этнических групп. И все они являлись выходцами из разных географических регионов. – Она глубоко затянулась, потом медленно и задумчиво выпустила дым, словно это помогало ей точней сформулировать мысль. – Причем они не только не заразили друг друга, но и членов своих семей. И все это показалось мне весьма странным.
– Нет, это нисколько не противоречит моим выводам. Пока что все свидетельствует в пользу того, что вирус незаразен.
– Тогда каким образом они им заражаются? – Рэнди внимательно прислушивалась к беседе. И хотя не имела научных степеней в области химии или биологии, была достаточно образованна, чтобы понять, о чем идет речь. Ведь эти два врача обсуждали сейчас вещь совершенно ужасную… возможность эпидемии. – И почему только в Ираке и Америке? – спросила она. – Может, это результат применения какого-нибудь биологического оружия во время операции «Буря в пустыне»? И склады этого оружия спрятаны здесь, в Ираке?
Доктор Махук покачала головой и подошла к стоявшему в углу металлическому секретеру. Сигаретный дым тянулся за ней, подобно коричневатому призраку. Она выдвинула ящик, достала из него листок бумаги и протянула Смиту. Рэнди, переложив «узи» из одной руки в другую, тут же присоединилась к ним. И они прочитали компьютерную распечатку из «Вашингтон пост»:
ЭПИДЕМИЯ НЕИЗВЕСТНОГО СМЕРТОНОСНОГО ВИРУСА РАСПОЛЗАЕТСЯ ПО ВСЕМУ МИРУ
Под этим леденящим душу заголовком была напечатана статья, где говорилось, что вспышки вирусного заболевания наблюдаются уже в двадцати семи странах и что жертвами их стали свыше полумиллиона человек. Симптомы все те же: сначала грипп или сильная простуда на протяжении нескольких недель, затем острая респираторная недостаточность, обильное кровотечение из легких – и смерть. Кроме того, поступили сообщения из сорока двух стран: отмечалось примерно около полумиллиона заболевших тяжелым, но самым обычным гриппом. Однако подозрения, что и это вызвано вирусом, пока что до сих пор не отметены.
У Джона перехватило дыхание. На лбу проступили капли холодного пота. Полмиллиона погибших! Миллионы больных!
– Где вы это раздобыли? – спросил он доктора Махук.
Та раздавила окурок в пепельнице.
– Здесь, в больнице, у нас спрятан компьютер. Эту статью мы скачали из Интернета сегодня утром. Так что, как видите, вирус уже не привязан исключительно к Ираку, Америке или войне в Персидском заливе. И не думаю, что это вызвано применением биологического оружия у нас в стране. Высочайшая смертность – вот что поистине ужасает! – Голос ее дрогнул. – Именно поэтому я и согласилась поговорить с вами.
Газетная новость и реакция доктора Махук совершенно потрясли Джона. Он еще раз быстро перечитал статью. Доктор Махук решительно исключала любые возможные контакты с внешним миром. Однако же вирус сумел вырваться на волю и перерасти в эпидемию. Всего две недели тому назад все эти люди были живы, если не считать трех умерших в Ираке год тому назад. Скорость и сам факт распространения вируса казались необъяснимыми.
Он поднял глаза от распечатки.
– Да, он вышел из-под контроля. Мне надо срочно возвращаться домой. И если в Америке действительно есть люди, у которых имеется эта самая сыворотка, надо срочно найти их. А пока попрошу моих друзей раздобыть как можно больше информации. Медлить нельзя, к тому же…
Тут вдруг Рэнди насторожилась.
– Погодите!..
Держа «узи» наперевес, она перебежала через комнату к выходившей в коридор двери. Смит, выхватив «беретту», тут же присоединился к ней.
Из коридора доносился грубый, лающий голос, выкрикивающий какие-то команды на арабском. Ему отвечали испуганные тихие голоса. Затем тяжелый и громкий топот сапог – человек приближался к их кабинету.
Джон взглянул на доктора Махук и еле слышно шепнул:
– Республиканские гвардейцы?
Она молчала, прижав дрожащие пальцы к губам. И прислушивалась к тому, что происходит в коридоре. Потом отрицательно помотала головой и шепнула в ответ:
– Нет. Полиция. – Темные глаза превратились в колодцы, наполненные страхом.
Рэнди подбежала к другой двери в комнате. Вьющиеся золотистые волосы и стройная фигурка в темном облегающем жакете и юбке делали ее похожей на какую-нибудь модель, а не агента ЦРУ. Но Джон, глядя на нее, был уверен, что эта женщина готова рискнуть своей жизнью. Что, собственно, она и подтвердила во время ночного сражения в аллее за шинным магазином. И вот теперь она снова так и излучала готовность к самым отчаянным действиям.
– Полиция или охранники. Неважно. Они попытаются убить нас. – Рэнди обернулась к Смиту и Махук, темные глаза ее сверкали. – Надо уходить. Через соседнюю палату. Живо! – Она распахнула дверь, обернулась и сделала знак Джону и Махук следовать за собой.
Это была роковая ошибка. Именно там и поджидала их полиция. То была ловушка, и они в нее попали.
Иракский полицейский в униформе одним резким движением вырвал «узи» из рук Рэнди – та и опомниться не успела. Трое других ворвались в палату с автоматами Калашникова наперевес. Не успел Джон поднять «беретту», как еще двое полицейских ворвались в палату из коридора, сбили его с ног, повалили на пол. Все кончено. Они попались.
Глава 33
9.41 вечера
Багдад
Доктор Махук стояла неподвижно, привалившись спиной к стене, и была не в силах даже шевельнуться. Нет, объяснялось все это вовсе не отсутствием храбрости. Просто она привыкла делать совсем другое дело, лечить больных. И если ее убьют, делать это будет некому. И если бросят в страшные пыточные подвалы Саддама – тоже. Так же как погибший Гасан, она была солдатом в борьбе с режимом, вот только оружия у нее не было, и как ей себя защитить, она не знала. Единственным ее оружием были ум, знания и опыт врача. И еще доверие, которым она пользовалась у своих соотечественников. Будучи на свободе, она смогла бы и дальше помогать людям. Не только иракцам, но, возможно, и американцам тоже. И она вся сжалась, словно стремясь стать невидимой. На лбу выступили капли пота.
Еще двое полицейских вошли из коридора в палату. Ступали они вальяжно и неспешно, а глаза так и обшаривали все вокруг, да и оружие они держали наготове. За их спинами маячил высокий стройный мужчина в пошитой на заказ униформе. Он тоже вошел в комнату, держа в руке «беретту» иракского производства.
С этого момента никто и не взглянул в сторону доктора Махук. Она не представляла для них интереса, во всяком случае сейчас. И вот, дрожащая и с болью в сердце, она вышла из палаты и медленно двинулась по коридору. Ей нужен был телефон.
Офицер в щегольской униформе улыбнулся Джону и сказал по-английски с небольшим акцентом:
– Подполковник Смит, не так ли? Ну, наконец-то! Знаете, вас было очень трудно найти.
Затем с преувеличенной любезностью обратился к Рэнди:
– А кто эта леди? Что-то она мне незнакома. Может, из ЦРУ? Говорят, будто ваша страна испытывает к нам особое пристрастие. И постоянно засылает в Ирак своих шпионов, измерить температуру любви к нашему великому вождю.
Джон был вне себя от ярости и досады. Как же неосторожно и легкомысленно вели они себя! Черт!..
– Я эту даму не знаю, – солгал он. – Наверное, работает здесь, в больнице. – Попытка выглядела неуклюжей, он и сам это понимал, но хотя бы попытаться все же стоило.
– Да что вы говорите! – расхохотался офицер. – Чтоб европейская дама работала в этой больнице? Нет, вы знаете, мне так не кажется.
Рэнди, целиком поглощенная мыслями о том, как выпутаться из этой ситуации и не нанести ущерба подполью, бросила в сторону Смита взгляд, преисполненный благодарности.
Но офицер вдруг перестал улыбаться. И начал картинно поигрывать своим револьвером. Пора отправлять арестованных куда положено. Он отдал команду на арабском, полицейские вытолкнули Рэнди и Смита в коридор. На всем пути двери в палаты и кабинеты быстро и бесшумно закрывались – испуганный персонал больницы старался не попадаться на глаза полицейским. И вот американцев вывели из пустого и притихшего коридора на улицу.
На всем пути Рэнди напряженно искала глазами доктора Махук. Но ее нигде не было видно, и она облегченно вздохнула. И тут же один из полицейских грубо ткнул ей дулом автомата в спину, чтобы шла быстрей. Это было весьма болезненное напоминание о сложившейся ситуации. Рэнди вздрогнула и нахмурилась.
Полиция вывела американцев в звездную ночь. У входа в больницу их поджидал грузовик русского образца с крытым брезентом кузовом. Он стоял у обочины, мотор продолжал работать. Из выхлопной трубы вырывались клубы вонючего газа, лунный свет придавал им серебристый оттенок. А вокруг – враждебный, погруженный во тьму город. Один из полицейских откинул борт кузова, приподнял брезент и затолкал арестованных в грузовик.
Внутри было темно и сыро, все пропитано тошнотворной вонью дизельного топлива. Рэнди брезгливо передернулась и вопросительно взглянула на Джона.
Он ответил ей ободряющим взглядом, пытаясь скрыть свой собственный страх.
– А ты еще упрекала меня в любви к эскападам.
Она ответила слабой улыбкой.
– Прости. В следующий раз еще подумаю, прежде чем упрекать.
– Буду страшно признателен. Ну, вот видишь, настроение сразу улучшилось. – Он оглядел темный кузов. – Интересно все же, как нас нашли?
– Проследить от шинного магазина вряд ли могли. Думаю, нас выдал кто-то в больнице. Ведь далеко не каждый гражданин Ирака разделяет революционные взгляды доктора Махук. Ну и потом, сдавая нас, кто-то, возможно, надеялся получить послабление от властей.
В кузов залезли два багдадских копа, вооруженные огромными автоматами Калашникова. Они наставили их на арестованных и жестами приказали отодвинуться подальше от борта грузовика, в самую глубину кузова. Джон и Рэнди послушно перебрались вглубь, почти до самой кабины, и уселись на деревянную скамью. Полицейские заняли позицию у борта, с двух сторон, отрезая тем самым единственный путь к бегству. Находились они теперь примерно в десяти футах от пленников.
Щеголеватый офицер подошел к открытому борту.
– Что ж, au revoir[17], мои новые американские друзья! – Похоже, он был в восторге от свой шутки и ухмыльнулся. А потом прицелился в них из револьвера и приказал поднять борт.
– Куда вы нас везете? – спросил Джон.
– На спортплощадку. На пикник. На курорт, если так вам больше нравится. – Офицер усмехнулся в усы. Затем, злобно сузив глаза, жестко добавил: – В Центр правосудия. Если будете делать, что вам говорят, возможно, и останетесь в живых.
Джон пытался побороть овладевший им приступ дикого, почти животного страха. Он вспомнил, как Домалевский описывал этот шестиэтажный подземный пыточный подвал. Покосился на Рэнди, которая сидела рядом, слева. Лицо ее было непроницаемо спокойным, но он заметил, как дрожит ее рука. И она, разумеется, тоже была наслышана об этом заведении. Из этого ада еще никто и никогда не возвращался.
Край брезента опустился, они оказались отрезанными от внешнего мира. Охранники, сидевшие у борта, наставили на них свои автоматы. Потом из кабины донеслись какие-то звуки. Видно, водитель занял свое место, а рядом с ним уселся еще один полицейский.
Грузовик отъехал, Джон не произносил ни слова. Это из-за него схватили Рэнди. Он не питал никаких иллюзий относительно того, что сделают подручные Саддама с агентом ЦРУ, в особенности если этим агентом является женщина. И как теперь ему связаться с ВМИИЗом и Пентагоном, передать все, что удалось узнать о вирусе и сыворотке?..
– Нам надо бежать, – тихо сказал он.
Рэнди кивнула:
– Да, перспектива попасть в этот самый центр меня тоже не вдохновляет. Но наши охранники вооружены. Черт бы их всех побрал! Паршиво!..
Джон покосился на иракцев – они не сводили глаз со своих пленных. Кроме автомата, каждый был еще вооружен висевшим в кобуре на поясе пистолетом.
Вот они въехали на какую-то улицу – такую узкую, что брезент с шорохом цеплял за стены.
Надо действовать, иначе будет поздно. Он обернулся к Рэнди.
– Что? – спросила она.
– Ты плохо себя чувствуешь, да?
Она поджала губы. Затем до нее дошло.
– Вообще-то жутко схватило живот.
– Тогда стони! Громче!
– Вот так? – Она застонала, прижала руки к животу.
– Эй! – крикнул Джон охранникам. – Вы что, не видите? Ей плохо! Помогите!
Рэнди согнулась пополам и простонала по-арабски:
– Не могу! Умираю! Позовите на помощь! Вы что, оглохли?
Полицейские переглянулись. Один приподнял брови. Другой громко расхохотался. Потом они пролаяли что-то по-арабски, Джон не понял. Рэнди снова громко застонала.
Джон поднялся и, пригибаясь под провисшим брезентом, шагнул к охранникам.
– Вы должны, просто обязаны….
Один из арабов прикрикнул на него, другой, недолго думая, выстрелил. Пуля с противным оглушительным свистом пролетела мимо уха Смита, на миг ему показалось, что она вонзилась прямо в мозг. Но пробитым оказался брезент на крыше. И охранники грубыми жестами приказали ему сесть на место.
Рэнди вскочила:
– Они нам не верят!
– Ничего себе шуточки!.. – Джон так и рухнул на скамью, прижав руку к уху. В голове звенело. Он закрыл глаза.
– О чем они говорят?
– Говорят, что сделали тебе большое одолжение, специально промахнулись. И что в следующий раз этого не будет, они пристрелят нас, как собак.
Он кивнул:
– Ясно.
– Ты уж прости, Джон. Но попытаться все же стоило.
Грузовик сворачивал с одной узкой улочки на другую. Борта продолжали царапать стены домов. До них доносились зазывные крики уличных торговцев – тех, кто не закрыл свои лавки в положенное время в надежде, что найдется хотя бы один покупатель на их товар. Время от времени слышались звуки радио. Все говорило о том, что проезжают они по старому городу.
Рэнди шепнула ему на ухо:
– Они едут очень медленно и кружным путем. Какими-то задворками. Нелогично. Ведь багдадской полиции позволено все, и все пути для них открыты. Но эти люди явно избегают людных мест.