Были и другие, «очень выгодные», предложения. Например, в качестве платы обещали разместить на своем сайге кнопку стрелкиной странички, или переслать десять паролей для халявного подключения к Интернету, или файл с абонентами МГТС и МТС, которого сейчас нет разве что у самых ленивых.
Были и предложения о «материальном» бартере. Пытались впарить «совсем новый» четырехскоростной CD-ROM, «очень надежный» винт на 160 мегабайт, «прекрасный» пятидюймовый дисковод, переходник с Мака на ЕС-ЭВМ, два сетевых кабеля, «которые надо немного подмотать изолентой», процессорный вентилятор «с немного погнутыми лопастями», шесть пуговиц от генеральского мундира, куриную косточку, мышиный хвостик, крылышки капустницы и говорящего таракана.
Немало было навалено и самых разнообразных наглых «спамов», предлагавших отдых в Египте, катание на лыжах в Альпах, садовые участки в городской черте Мурманска, автомобили любой фирмы мира с доставкой в течение двенадцати часов, горячие обеды в офис, неземной секс на рабочем месте… И, конечно же, – возможность разбогатеть. Разбогатеть немедленно и баснословно.
Самое омерзительное письмо на эту тему было таким:
ВАМ НЕСКАЗАННО ПОВЕЗЛО, ЧТО ВАМ ПРИШЛО ЭТО ПИСЬМО!
В РОССИИ И СТРАНАХ СНГ ТАКОЕ ВПЕРВЫЕ! ВАМ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ИМЕТЬ КАКИЕ-ТО ОСОБЫЕ СПОСОБНОСТИ, ВАМ НЕ НУЖНО ИМЕТЬ ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ, ВАМ НЕ НУЖНО РИСКОВАТЬ И НЕСТИ ЗАТРАТЫ!
ТАКОЙ, КАКОЙ ВЫ ЕСТЬ, ВЫ БУДЕТЕ ПРИНЯТЫ ПРОГРАММОЙ RMI, И ОНА СДЕЛАЕТ ВАС БОГАТЫМИ!
Суперпрограмма «Sickness Magic by Internet»! Или просто RMI! На Западе уже давно престижно носить звание участника RMI, и не просто престижно, но и очень полезно, т. к. каждый, вступавший в этот грандиозный бизнес, получает в течение 5-6 месяцев НЕВЕРОЯТНУЮ ПРИБЫЛЬ! Для России такой доход составляет 3 МИЛЛИОНА РУБЛЕЙ! Ну, а кто постарается – и все SO МИЛЛИОНОВ! Эта идея родилась в Японии, и по всем параметрам превосходит обычный сетевой маркетинг. Миллиардеры США, которые разбогатели именно за счет участия в этой суперпрограмме, назвали ее не иначе как «Diamond Stream», что означает «Алмазный поток». Почему «Алмазный», а также многое другое об этой суперпрограмме. Вы узнаете, сделав запрос по адресу: [email protected]
/*
*/
, и, конечно же, подучите исчерпывающие инструкции о том, как стать счастливым участником этого супербизнеса!
Кроме того, благодаря участию в этой программе Вы получите необычайную книгу, аналогов которой больше нет во всем мире. Это – самая шокирующая книга второго тысячелетия!
Стрелка раздраженно отправила всю эту чухню в корзину и занялась тремя письмами, к которым были приаттачены вирусы-трояны. Среди них могло быть послание Трейда, Петролеума или еще кого-нибудь, для кого любая информация о дискете была крайне важна. Понятное дело, все они имели ни о чем не говорящие обратные адреса, не собственные, установленные провайдером, а мэйлрушные.
Однако многое об отправителях можно было бы узнать по тому, на что настроен его троян, что он должен сделать, попав в чужой компьютер, и потом отправить хозяину по емеле. Трейдовским банкирам надо было собрать как можно больше сведений о владельце компьютера.
И это было вполне реально, поскольку многие хранят в памяти и свой телефон, и адрес, и даже номер паспорта. Но даже и адресная книга с чужими адресами, фамилиями и телефонами могла оказаться полезной в поиске человека, скрывающегося под ником. Опытный аналитик, составив карту перекрестных связей искомого человека, с легкостью вычисляет его личность и местонахождение.
Стрелка долго и тщательно изучала присланные проги. Что-то бубнила себе под нос. Несколько раз порывалась воскликнуть: «Bay!» – но тут же осекалась.
Танцору, как это бывало с ним обычно, когда Стрелка занималась важной хакерской работой, захотелось вкусить женского тела. Слишком уж соблазнительно выглядела она в такие моменты: одухотворенность, сосредоточенность, шевеление губами, умопомрачительность позы и – легкое раскачивание на стуле. Танцор робко, зная ее крутой нрав в такие моменты, подошел и попытался обратить ее внимание на то, как хорошо, как сладко было бы сейчас потрахаться.
Но Стрелка, поняв этот маневр, не отрываясь от монитора, предостерегла его вполне внятно:
– Танцор, мне ведь недолго и ботинки надеть. Смотри у меня. А когда я в ботинках, то с блядунами у меня разговор короткий. Ты ведь знаешь?
– Знаю, ох, знаю, – разочарованно согласился Танцор.
И Стрелка продолжила ковыряться фарменеджером в вероломных программах.
Танцор пошел от греха подальше на кухню. Пить чай.
Через полчаса стало понятно, что все три трояна были написаны так, чтобы обшарить память и найти лишь номера пластиковых карт и их ПИН-коды. То есть это были никакие не банкиры, а все те же алчные юзера, хотевшие нахаляву урвать лакомый кусок. А один из них оказался еще и настоящей гнидой. После отправки информации по емеле его троян должен был отформатировать винчестер.
Стрелка разочарованно выключила компьютер. И поняла, что это разочарование необходимо срочно компенсировать.
– Эй, Танцор, – позвала она потихоньку и вкрадчиво. – Жив ли ты еще? Горит ли в твоей крови по-прежнему огонь желаний? Ау-у-у…
– Нет, погас, – откликнулся с кухни Танцор. – Что я тебе, сексуальный робот, что ли? Нажала на кнопку, и пошел работать.
– А кто же ты? – искренне изумилась Стрелка, подойдя к другу сразу всеми частями своего волнующего тела. – Кто же ты, блин?! Это мы, девушки, существа чувствительные. Нам нужны изысканные запахи, нежные слова, ласковые прикосновения. А вам, грубым мужикам, все равно где и когда трахаться: ночью на чердаке или в обеденный перерыв на стройплощадке.
– Почему же. Однажды, помню, в кабине башенного крана…
– Фу, пошляк. – И Стрелка начала медленно расстегивать пуговицы на рубашке. Верхнюю. Потом следующую… – Ну, хороша я? – вкрадчиво-блядским голосом: – Хороша, да?
Танцору возразить было нечего. Да и не хотелось. Точнее – хотелось, уже снова очень сильно хотелось.
И через двадцать минут квартира наполнилась сладкоголосой песнью нежной любви и горячего секса: «О! О, Мамочка! Ох! Мамочка! Блядь! Мамочка! О-О-О!»
Соседи, пока еще не привыкшие к таким концертам, довольно долго раздумывали, стучать ли им по батареям или же дождаться естественного окончания этого затяжного оргазма.
Через десять минут раздался первый, пока еще робкий, как бы извиняющийся стук.
Вскоре к нему присоединился второй стук, уже не такой деликатный, как бы вопрошающий: «Когда же прекратится это безобразие?!»
Третьим был стук уже совершенно беспардонный, абсолютно хамский: «Ну вы там, на хрен кончайте свое блядство!!!»
И через пять минут весь дом, весь девятиэтажный, весь трехподъездный, сверху донизу, с севера до юга, с востока до запада наполнился страшным грохотом. Это очень напоминало тюремный бунт.
Хотя, так оно в общем-то и было. Тюрьма чувств. Узилище эмоций.
Котляр в Трейд-банке не был таким уж безответным человеком. Да, должность у него была, конечно, препаскуднейшая: не есть, не спать, постоянно быть начеку, постоянно на взводе, предотвращая мелкие хулиганские наскоки и крупные массированные наступления на банковские фонды.
Однако неформально он был, пожалуй, даже главнее Председателя. Потому что хозяином банка был отнюдь не Председатель. А, как принято сейчас говорить, «совет директоров». Раньше же слова были совсем другие: не «банк», а «общак», не «совет директоров», а «авторитеты», не «заседание совета директоров», а «сходка».
И Котляр был назначен этим самым «советом директоров» не столько охранять коллективные деньги от внешних врагов, сколько присматривать, чтобы нанятый «советом директоров» Председатель не устроил какую-нибудь подлянку.
Можно было бы, конечно, поставить и своего человека. Да так, собственно, на первых порах и было. Однако с определенного момента «свой человек», изучавший теорию и практику финансового дела еще при советской власти и исключительно в качестве подпольного цеховика, перестал ориентироваться в новых условиях. И пришлось нанимать Председателя, человека с образованием, диссертацией, с острым и холодным умом. Однако был он совершенно чужим. И кодекс криминальной чести был для него так же абстрактен, как и «Моральный кодекс строителя коммунизма» или же принципы управления государством, изложенные Конфуцием.
Поэтому за ним нужен был глаз да глаз.
Между Котляром и Председателем сложились довольно странные отношения. Чтобы не навредить финансовому предприятию, Котляр никоим образом не посягал на единоначалие, публично демонстрируя перед Председателем чуть ли не раболепие. В то же время, если бы тот решился на какое-либо вероломство, без сомнений и колебаний тут же убил бы его.
Председатель же, понимая, что никаких «личных отношений» между ними быть не может, что любые попытки добиться расположения Котляра и тем самым облегчить свою участь в экстремальной ситуации обречены на провал, – как и подобает истинному начальнику, придерживался в отношениях с подчиненным строгого тона.
При этом Председатель мысленно звал Котляра «бандитским комиссаром», Котляр же Председателя – «шакалом-крысятником».
События последних двух недель Котляру сильно не нравились. Потому что во всем этом приключении с дискетой было очень много непонятного.
Непонятно было прежде всего то, почему дискета еще не сработала и не обрушила банк. Ведь Дисковод, которому она попала в руки, уже ходил в Петролеум. И Петролеум, скорее всего, не купил ее, а посоветовал, как попроще и побезопасней распотрошить счета половины клиентов Трейда. Чтобы самим в дерьме не замараться. Однако это были тщетные надежды. Если что, то у Котляра была кассета со съемкой, на которой прекрасно видно, во сколько и какого числа Дисковод зашел в Петролеум и когда он оттуда вышел.
Кстати, копию Председатель послал этому хрену Весельчаку. Чтоб повеселее жилось, чтобы знал: если что, то Трейд утащит с собой на дно и Петролеум.
Еще более загадочной была фигура Дисковода. Катается, блин, по Москве на простом «Жигуле», но при этом какие-то совершенно непонятные его люди пачками гробят трейдовских парней. И абсолютно непонятно, зачем, свалив из квартиры, он взорвал полдома. То ли супер, каких в Москве пока еще не было. То ли чайник, про которых говорят: «Дуракам везет». И что за телка с ним в ботинках американского морского пехотинца? И кто за ним стоит?
Котляр интуитивно чувствовал, что какую-то, вероятно, очень важную, роль во всей этой чертовщине играет Председатель. Наверняка ведет какую-то тройную игру. Если не четверную. Вполне возможно, что он тайно крутил и вертел для того, чтобы под шумок хапнуть и где-нибудь схоронить трейдовские фонды. То есть общак. Но как?
Этого Котляр не мог понять ни на трезвую голову, ни напившись, чтобы снять напряжение этих безумных дней.
Была у него и еще одна головная боль. Если Дисковод и дальше будет мочить его парней с такой же интенсивностью, то скоро придется брать новых. И при этом существовала реальная угроза того, что Петролеум насует в трейдовскую службу безопасности своих людей. А это смерти подобно. Потому что самое главное в любом российском банке – это надежная служба безопасности, которая стережет многие миллионы долларов от разграбления не снаружи, а изнутри. От своих же хануриков, которых когда-то, когда Котляр был еще молодым рецидивистом, называли «несунами». Раньше выносили с заводов гвозди и сиденья для унитазов. Сейчас прут пачки долларов.
Таковы культура и национальный уклад. И не считаться с этим невозможно.
АППЛЕТ 100. ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЙ ШАБАШ
Следопыт наконец-то осознал себя небедным человеком. Это Танцор сразу же отметил по тому, что к встрече гостей он подготовился без всякого выпендрежа. Никакого тебе «Малибу», напитка прыщавого юношества и молодящихся американских старух, никакой паюсной икры, с горкой наваленной в салатницу, никаких ананасов в шампанском. Лишь балык, разделанный на газете «Совершенно секретно», да два десятка «Гессера».
А вот напыщенный Дед приволок трехгранную литровую бутылку «Грантса». Что, впрочем, было вполне понятно и даже неизбежно: чего еще можно ожидать от человека, долгих сорок лет не пившего ничего, кроме токсичной водки Владимирского спиртзавода, и у которого на старости лет завелись кой-какие деньжата?
Сели за стол.
– Ну, что, блин? – начал Танцор на правах второго по старшинству и первого по жизненному опыту, отхлебнув пива из горлышка. И опасливо покосился на Деда, который отхлебнул виски не меньше, а может быть, и больше. – Давай, Следопыт, бери листочек бумаги. И черти всякие схемы, как это менты в кино делают. Итак, что мы имеем?
– Мы имеем, – старательно, с высунутым от усердия кончиком чуткого языка, рисуя на бумаге кружочки, начал Следопыт, – Трейд. И в нем двух главных действующих лиц – Председателя и Котляра, начальника службы безопасности. Снаружи Трейда, как бы снаружи, находится серьезная криминальная группа, которая и является настоящим владельцем банка. Назовем ее «советом трейдовских авторитетов».
– А внутри Трейда, что ли, только эти двое? – спросила Стрелка, с большим интересом рассматривая мэйнфрейм, жужжащий как минимум двадцатью вентиляторами.
– Эти двое – главные. Все остальные ничего не решают. Причем они разные, как бы из разных команд. Котляр – цепной пес, поставленный советом авторитетов. Председатель особо ничем с этой бандой не повязан. Кроме, конечно, денег, – объяснил Следопыт, спрятав наконец-то язык в то место, где ему и положено было быть.
– Так, рисуй еще Весельчака из Петролеума. – Танцор посмотрел на Деда и обнаружил, что в его бутылке уже осталось граммов девятьсот. – Дед, так цельную бутыль и выхлебаешь?
Дед, погруженный в глубокое раздумье, ничего не ответил. Лишь махнул рукой: мол, не лезь, не до тебя.
Танцор понял, что психоделики не миновать. И продолжил:
– К сожалению, про Весельчака мы мало что знаем.
– Вы-то, может, и мало, – выпятил грудь Следопыт, – а я по Сети полазил и кое-что узнал. Как ни странно. Петролеум принадлежит именно Весельчаку, и никому более. У него довольно замысловатая траектория. После московского университета почему-то пошел в авиационный техникум, преподавать политэкономию. Потом стал директором «дома быта», где всякие ремонтные мастерские и ателье. Был под следствием по поводу крупной растраты, но выкрутился. И стал директором крупной овощной базы на Северянке. Потом наступила перестройка…
– Так что, у него никакого образования? – перебила Стрелка. – В смысле, финансового.
– Самородок. И вот этот самый самородок, когда при Горбачеве все уже начали робко подворовывать, провернул крупное дело. Открыл в Фирсановке подпольный заводик, на котором гнал водку из гнилых овощей. Впрочем, не только из гнилых, не случайно в ту пору север Москвы терзала суровая цинга. А поскольку в стране была борьба с пьянством, то водка народом ценилась очень высоко. Водка в больших объемах пошла на Дальний Восток, где обменивалась у браконьеров по четкому тарифу: ведро икры за бутылку водки. Икру закатывал в банки и пересылал это «красное золото» на Тайвань…
– Ага, – сообразил Танцор, – а оттуда в Россию компьютеры. Точно?
– Точно. Тебе бы это пораньше сообразить. Был бы сейчас человеком.
– Я, блин, тогда на сцене блистал, продвигал русское искусство на Запад.
– А умные люди, как видишь, продвигают на Восток сивуху. Короче, лотом встал в колею и делал все то же, что и другие: спекуляция ваучерами, а затем экспорт нефти и цветных металлов. Из всего этого и вырос Петролеум. А сейчас к нефти добавилось оружие.
– Что именно? – очнулся Дед, у которого в бутылке было уже граммов восемьсот.
– Ракетные установки «Игла». Разработка коломенского КБ. А выпускают на заводе Дегтярева в Коврове. Официально продают в Индию, а налево толкают в Африку.
– Отлично, отлично! – непонятно почему оживился Дед. И захватил инициативу. – Так, рисуй, давай, загадочных челябинских защитников Танцора и соединяй их с трейдовским Председателем!
– Это с какого же хрена? – удивился Танцор. – Эк тебя со стакана вискаря повело!