Она – сумасшедшая! – закричал Хауторн.
Дженифер, повернувшись, изучала его некоторое время.
– Вы просили миссис Купер передать вам ее состояние?
– Это не ваше дело!
– Я сделаю это своим делом. А сейчас с меня достаточно!
Дженифер направилась к двери. Герберт Хауторн преградил ей путь.
– Подождите! Вы лезете туда, куда вас не просят. Вы хотите на этом немного заработать, да? Я понимаю, милочка… Знаете, что я сделаю? Я дам вам чек на десять тысяч долларов, прямо сейчас, и вы забудете об этом деле. Ну, как?
– Простите, – сказала Дженифер, – никаких сделок!
– Вы думаете, что получите больше от старой леди?
– Нет, – сказала Дженифер, она посмотрела ему в глаза. – Только один из нас старается ради денег.
Проследовало шесть недель различных встреч и консультаций в четырех различных государственных учреждениях. Дженифер пригласила новых психиатров, и когда они закончили свою работу, Дженифер выложила все имеющиеся у нее факты перед судом. Тот пересмотрел свое первоначальное решение. Хелен Купер была освобождена, и ее состояние вернулось к ней.
Утром после своего освобождения миссис Купер позвонила Дженифер.
– Я хочу пригласить вас на ленч.
Дженифер посмотрела на календарь. Утро и весь день были заполнены делами, но она понимала, как много эта встреча значила для пожилой женщины.
– Я буду, – сказала Дженифер.
В голосе миссис Купер послышалась радость:
– У нас будет маленький праздник.
Ленч прошел великолепно. Миссис Купер была радушной хозяйкой и ее, несомненно, знали там все.
Джерри Бернс провел их к столику наверху, где они были окружены вниманием и превосходным обслуживанием.
Когда подали кофе, Хелен Купер сказала Дженифер:
– Я очень благодарна вам, моя дорогая. Я не знаю, какое вознаграждение вы думали получить, но я собираюсь дать вам большее.
– Мои доходы достаточно высоки.
Миссис Купер покачала головой.
– Это не имеет значения.
Она наклонилась вперед, взяла руку Дженифер в свои руки и снизила голос до шепота:
– Я подарю вам Вайоминг…
Тот набрал в ложку кусочек сваренного всмятку яйца.
– Кто сделал это?
– Этот адвокат. Дженифер Паркер. Она – молодец.
Гранелли хмыкнул.
– Я не хочу, чтобы на нас работала адвокат-женщина. Они слабы. Никогда нельзя знать заранее, что они могут выкинуть!
Майкл вежливо ответил:
– Да, Тони, большинство из них таковы…
Он не собирался восстанавливать тестя против себя. Пока Антонил Гранелли был жив, он был опасен.
Пока Антонил Гранелли был жив, он был опасен. Но наблюдая за ним сейчас, Майкл знал, что ждать долго ему не придется. Старик перенес серию небольших ударов, и руки у него тряслись. Ему было тяжело говорить и он ходил, опираясь на трость. Его кожа напоминала сухой, пожелтевший пергамент. Казалось, все соки ушли из его тела. Он по-прежнему возглавлял список государственных преступников, но это уже был беззубый тигр… Его имя будило страх в душах многочисленных мафиози и ненависть в сердцах их вдов. Сейчас лишь немногим удавалось увидеть Гранелли. Он прятался за спинами Моретти, Колфакса и некоторых других, которым он доверял.
Майкл пока еще не был главой семьи, но это был лишь вопрос времени. Лючи Браун, трехпалый, был капо пяти восточных семей, затем Антонил Гранелли, а за ним… Майкл мог позволить быть терпеливым. Он прошел долгий путь с тех пор, как будучи самонадеянным юнцом, стоял перед верховным доном в Нью-Йорке и, держа в руках клочок бумаги, произносил клятву:
– Пусть я сгорю, если выдам секреты Коза Ностры…
Сейчас, завтракая вместе со стариком, Майкл говорил:
– Возможно, мы используем Паркер для мелких дел. Посмотрим, как она справится.
Гранелли пожал плечами.
– Только будь внимателен, Майкл! Я не хочу, чтобы посторонним стали известны наши семейные тайны.
– Позвольте мне позаботиться об этом.
Вечером Майкл позвонил по телефону.
Когда Синтия сообщила, что звонит Майкл Моретти, на Дженифер мгновенно нахлынул поток воспоминаний. Она не могла представить себе, почему он звонит ей… Скорее из любопытства она взяла трубку.
– Что вы хотите?
Резкость ее тона удивила его.
– Я хочу вас видеть. Я думаю, нам надо кое о чем поговорить.
– О чем, мистер Моретти?
– Я не могу говорить об этом по телефону, но должен сказать вам, мисс Паркер, что это во многом в ваших интересах.
Она спокойно ответила:
– Должна вам сказать, мистер Моретти, для меня не представит ни малейшего интереса, что бы вы не сказали или не сделали.
И она положила трубку.
Майкл Моретти сидел за столом, уставившись на зажатую в руке трубку. Он чувствовал внутри волнение, но это был не гнев… Ему было непонятно, что это такое и нравится ли ему это. Он всю жизнь пользовался женщинами. Его приятная внешность и мужественность обеспечили ему столько страстных партнерш для постели, что он едва мог их всех вспомнить.
Майкл Моретти презирал женщин. Они были слишком мягкими. У них не было характера. Роза, например… Она, как щенок, готова сделать все, что я хочу, подумал он. Она следит за порядком в доме, готовит для меня, спит со мной, когда я этого хочу, замолкает, когда я скажу ей об этом…
Ему не встречалась женщина с характером, которая осмелилась бы проявить неповиновение. Дженифер Паркер была первой. Как она сказала? «Не представит для меня ни малейшего интереса…» Он покажет ей, насколько она была не права…
Он сидел, вспоминая, как она выглядела в суде, ее лицо и тело. Внезапно он представил ее в постели. Интересно, какова она? Наверное, похожа на дикую кошку… Он продолжал думать об ее обнаженном теле под ним…
Майкл взял трубку и набрал номер. Когда голос ответил ему, он сказал:
– Раздевайся, я еду…
Когда Дженифер возвращалась после ленча в контору, переходя Третью авеню, она чуть не попала под грузовик. Водитель резко тормознул, при этом зад грузовика заехал на тротуар, едва не задев ее.
– Бог мой, леди! – простонал водитель. – Почему вы не смотрите, куда идете?
Но она не слышала его. Она смотрела на задний борт грузовика, на котором было написано: «Национальная автомобильная корпорация».