Подверженный нервному тику, возбудимый, получивший библейское воспитание Шарп был мужчиной с женоподобной фигурой, в неопрятной форме. Заострённый нос и синеватые губы доминировали на его лисьем лице, левый глаз которого выстукивал азбуку Морзе.
Шарп провёл около часа в палатке, где висели тела замученных, наталкивая мысль на картины Ада из Ветхого Завета. Имя "Паркер", вышитое на шортах, свисавших с ног одного из мужчин, удивило его, поскольку ни одного Паркера среди эскадронов Кастера не было.
Около полудня, пригнувшись к луке седла, по мостику, переброшенному через реку, галопом прискакал один из разведчиков. Он не бросил поводьев и не спешился до тех пор, пока не нашёл Терри, разговаривающего с генералом Гидеоном Праттом.
– Господин генерал! – прервал их разведчик, отдавая честь обоим мужчинам. – Лейтенант Брэдли послал меня от обрыва за рекой. Он насчитал на гребне до двух сотен трупов.
– Краснокожие? – спросил Терри, глянув на Пратта.
Разведчик покачал головой.
– Белые, господин генерал!
– Милосердный Боже! – воскликнул Пратт. – Но не из Седьмого полка?
Шарп наблюдал из-за полога палатки, как колонна двинулась, переправляясь через реку, чтобы подняться на крутой гребень.
Солнечный жар обрушивался на долину, искажая отдалённое изображение, словно мираж в пустыне. Вскоре последовало распоряжение Шарпу явиться к обрыву. Уложив свои приспособления, он взобрался на гребень вместе с одним из разведчиков, Арикарой, на краю поля убийств натянув поводья, чтобы остановить лошадь.
– Все мертвы. Боже правый, какими белыми они кажутся. Какими совсем белыми, – сказал он.
Место побоища являло собой картину чистейшей резни. Там, где резня была самой кровопролитной, на вершине холма, баррикада из застреленных лошадей, ноги которых торчали словно частокол, окружала разлагающиеся трупы. Сухая песчаная земля впитала в себя всю пролившуюся кровь, пока налетающие стервятники отъедались на иссушенных останках. Заглушающее всё жужжание мух напомнило Шарпу о том, как он ещё мальчиком охотился на опоссумов, шатаясь за своим отцом, армейским священником, по болотам штата Теннесси. Машинально он нащупал свою Библию.
Новый пост Шарпа был в центре поля. Здесь он разложил карту, на которую наносил окружающую обстановку. Позже другие воспользуются собранным материалом для того, чтобы расследовать, что же случилось на Последней стоянке Кастера. Двенадцать солдат работали на поле, доставляя к нему свои находки.
В полдень на гребень въехал репортёр "Хелена Таймс". Шарп сидел на пне, дополняя свою карту, когда солдаты сделали перерыв, сгрудившись толпой вокруг репортёра.
– Будьте уверены, это произносится с " е ", – услышал он чьи-то слова.
Шарп нагнулся, чтобы хлопнуть себя по икре над кавалерийским сапогом. Овод только что ужалил его в ногу. И в этот момент он заметил в кустах записную книжку, скрытую там, где она упала, когда с Паркера сорвали одежду. Подняв её, Шарп пролистал страницы:
«Путевые заметки»
записать в журнал / 25 июня
Собственность Фрэнсиса Паркера, Йельский университет, Нью-Хэйвен, Коннектикут.
В случае смерти вернуть профессору О. С. Маршу по вышеуказанному адресу.
Мистер Чарльз Дарвин
Даун-Хауз
Даун
Кент, Англия ( Зачем дважды писать Даун?)
21 июня 1876 г. – "ЭВРИКА!!!" Наконец-то! Недостающее звено! Северо-западный берег, "Развилка Сумасшедшей Женщины" реки Павдер, у горы Бигхорн.
Округ Монтана 43 град. 54 мин. сев. шир.
106 град. 45 мин. зап. долг.
Черновик письма
Дорогой сэр, – не стоит наверное и упоминать, как Вы, вероятно, удивлены, так скоро получив от меня известия; однако надеюсь, что у меня есть новости, которые покончат с критикой в Ваш адрес.
Гершель может говорить, что Ваша книга – "в полном порядке", но мне кажется, так же, как без сомнения и Вам, что в данном случае весьма подходят слова м-ра Хаксли:
"Значительный промежуток времени, более чем десятилетие, отделяет нас от момента публикации Происхождения видов, и что бы ни думали или ни говорили о доктринах м-ра Дарвина или о манере, в которой он их проповедует, главное заключается в том, что за двенадцать лет Происхождение видов сыграло роль совершенно революционного в биологии, как, в своё время, Принципы… – в астрономии.
Теперь, по прошествии времени, критикам Дарвина представился удобный случай.
Смесь пренебрежения и высокомерия, которая на первых порах характеризовала значительное число нападок, с которыми он сталкивался, больше не является досадным отличием анти-дарвинистского критицизма".
Сэр, у меня имеется оружие, с помощью которого Вы сможете отразить все нападки!
Как Вы можете видеть из заключения, следующего из этого письма, я обнаружил череп (первый в Америке, как мне думается), который при внимательном изучении оказывается черепом самой ранней формы человека; останками более ранними, чем череп, найденный в долине Неандер вблизи Дюссельдорфа в 1856 году, и не являющиеся останками столь же сомнительными. Нельзя сказать ни того, что этот череп является останками деформированного человека, ни того, что он принадлежал одному из видов обезьян, поскольку форма этого черепа соединяет в себе признаки обоих видов, и человека, и обезьяны. К тому же, это очень большой череп.
Два года назад, когда профессор Марш находился здесь, в Западном Бэдлэнде, в поисках динозавров, он обнаружил, что местные индейцы очень обеспокоены. По отношению ко мне они проявили совершеннейшую недоброжелательность, и я опасался за свою безопасность более, чем однажды, когда разговор с индейцами вызвал у них подозрительность и недоброжелательность, поскольку они решили, что я ищу золото!
Назавтра я намерен прибегнуть к благам цивилизации, чтобы отослать Вам это письмо. Я узнал от местных торговцев (довольно скверная компания, конечно), что вскоре ожидаются силы кавалерии, которые нарушат покой дикарей. Возможно, мне посчастливится встретиться с ними.
С уважением и преданностью "Предоставим Господу быть правым, а всем людям – заблуждаться", подумал Шарп.
Он знал о Чарльзе Дарвине и о его ереси.
Не была ли эта книга внушена Антихристом?
Капитан, обрадованный тем, что остальные находились спиной к нему, хвастаясь своими подвигами репортёру, сунул "Путевые заметки" в свою седельную сумку.
Той же ночью эта книжка оказалась в руках генерала Гидеона Пратта.
РАСЧЛЕНЕНИЕ
Ванкувер, Британская Колумбия
воскресенье, 15 марта 1987 г. 2:00 ночи
Пендер-стрит между Главной и Клином являлась самой утробой Китайского квартала.
Торгующие творожными палочками с бобами, и дынными пирожными, и тысячелетними яйцами, торгующие устрицами и сладостями, ирисками и домашним миндальным печеньем; торгующие водяными орехами и экзотическими грибами, и засушенными анчоусами по сотне в корзине, все эти лавчонки были настоящим земным раем для местных эпикурейцев. Гомонящим роем сновали по этой улице армии азиатских торговцев, таскающих огромные корзины и расталкивающих друг друга; в старании что-нибудь продать, они тыкали тонкими пальцами в выпуклые плоды на витрине: фей-хоа, мокко, корешки лотоса и плоды манго. В бархатных куртках и мешковатых куцых штанах, с пепельными волосами, заплетёнными в косичку на затылке, с ожерельями из раковин женщины в домашних тапочках шаркали по улице среди рыбаков, торгующих в розницу прямо из сетей или с корзинами шевелящихся крабов, поднятыми над головой, чтобы привлечь толпу. Только к ужину улицу словно выдувало.