Растрепанная, всхлипывала и вскрикивала. Я сидел за рулем. Остановил машину, выпрыгнул.
Остальные последовали за мной. Надо бы им сказать, чтоб не выходили...
– Неважно, что надо было сказать, продолжайте!
– Ну, мы подошли к ней, сэр. Лицо в грязи, пальто порвано. Я сказал...
– Видели ее раньше?
– Нет, сэр.
– Узнали бы?
– Сомневаюсь, сэр, – поколебавшись, ответил сержант. – Лицо ее было так измазано.
– Узнали бы ее голос? Кто из вас узнал бы ее по голосу?
Три категорических отрицания – они не узнали бы ее голос.
– Ну, ладно, – устало сказал Харденджер, – она изобразила из себя девицу, на которую покушались. В нужный момент кто‑то удачно обнаружил себя и побежал. Все вы бросились за ним. Вы видели его?
– Мельком, сэр. Силуэт в темноте.
– Полагаю, следующий силуэт тоже – он уехал на машине.
– Да, сэр. Не на легковой, сэр. Крытый грузовой фургон «бедфорд».
– Ага, – уставился на него Харденджер. – Значит, «бедфорд»! Как же вы узнали марку? Сами говорили, что было темно.
– Это был «бедфорд», – повторил Мьюрфилд. – Его всегда услышишь по мотору. На гражданке я работал механиком.
– Он прав, старший инспектор, – вставил я, – у «бедфорда» очень характерный шум мотора.
– Сейчас вернусь. – Харденджер был уже на ногах, и просто было догадаться, что он направился к телефону. Он взглянул на меня, кивнул на сидящих солдат и вышел из комнаты. Я довольно мягко задал следующий вопрос:
– Кто дежурил с собакой у поста номер один? Вы, Фергюсон?
Встал приземистый темноволосый человек в штатском, примерно двадцати пяти – двадцати шести лет. Фергюсон был типичным солдатом, грубым, наглым, не очень развитым.
– Я, – ответил он вызывающе.
– Где вы находились в одиннадцать пятнадцать прошлой ночью?
– У поста номер один с Ролло. С моей немецкой овчаркой.
– Вы видели то, о чем сейчас рассказывал капрал Мьюрфилд?
– Конечно, видел.
– Раз соврал, Фергюсон. Еще раз соврешь – и будешь отправлен в полк до исхода этого дня.
– Нет, не вру, – нагло ответил он. – Вы не имеете права меня запугивать, мистер Кэвел. Нечего мне угрожать. Все знают, что вас отсюда выгнали! Я обратился к дежурному офицеру:
– Попросите прийти сюда полковника Уйбриджа. Немедленно.
Офицер собрался уходить, но тут поднялся огромный сержант и остановил его.
– Нет необходимости, сэр. Фергюсон дурак. Все равно это выяснится. Он был на дежурном пульте, курил и пил какао с дежурным по связи. Дежурил я.
И хотя знал об этом, все равно не волновался. Фергюсон всегда отпускал Ролло у поста номер один. Эта собака сущий дьявол. Так что на нее можно положиться.
– В том‑то и дело, что нельзя, но все равно благодарю вас. Вы всегда так делали, Фергюсон?
– Нет, – он нахмурился и сник, – прошлой ночью было в первый...
– Если бы имелось звание ниже рядового, – устало перебил его я, – то носить бы его вам до окончания жизни. Воспользуйтесь остатками своего рассудка. Предположите на минуту, что устроивший такую приманку стоял рядом, с кусачками наготове, и не резал проволоку, пока не убедился, что именно в это время вы не пойдете с осмотром. Наверняка после проверки мистера Кландона еженощно в одиннадцать вы направлялись прямехонько на контрольный пункт покурить и выпить какао, не так ли?
Он стоял, уставившись в пол, и упрямо молчал, пока сержант, наконец, не сказал резко:
– Ради бога, Ферджи, не упрямься.
Все уже всем ясно.
Но тот молчал, теперь уже осознав свой промах.
– Мы отклоняемся. Когда вы шли сюда, то оставили... Ролло здесь?
– Да, сэр.
– Что это за собака?
– Он перегрызет горло любому, начиная с генерала, – самодовольно ответил Фергюсон, – за исключением моего, конечно.
– Однако вчера ночью он никому горла не перегрыз, – заметил я. Интересно, почему? Вы не знаете?
– Видать, схлопотал, – сказал он, оправдываясь.
– Что значит «схлопотал»? Вы осматривали его, прежде чем привести обратно в помещение?
– Осматривал? Конечно, нет. С чего бы? Когда мы увидели перерезанную проволоку, то подумали, что злоумышленник увидел Ролло и побежал так, что только пятки засверкали. Я бы, черт возьми, поступил так же. Если...
– Приведите собаку, но, ради бога, сперва наденьте ей намордник.
Фергюсон вышел, и тут вернулся Харденджер. Я рассказал ему обо всем.
– Что вы обнаружите? – спросил Харденджер. – Тряпку с хлороформом или что‑нибудь подобное. И – никаких следов. Может, применили иглу с одним из сильных ядов, ткнули собаку. Простой укол – и все тут.
– Узнав от проводника об этой собаке, – сказал я, – не стал бы подходить к ней с хлороформовой тряпкой даже за бриллиантовую корону. Что касается ядов, которые вы упомянули, считаю, вряд ли один из сотни тысяч осмелился бы к ним прикоснуться руками. Или должен знать, как ими пользоваться. Кроме того, выстрел иглой в собачью голову при такой кромешной темени тоже маловероятен, слишком велик риск.
Через десять минут вернулся Фергюсон, с трудом справляясь со своим похожим на волка подопечным. На собаке был намордник, но это мало утешало.
Сержанту не пришлось меня убеждать, что этот пес мог бы в минуту разорвать человека.
– Что, он всегда так себя ведет? – спросил я.
– Нет, не всегда, – озадаченно ответил Фергюсон. – Никогда раньше он себя так не вел. Обычно, когда я снимаю поводок, ведет себя спокойно и может подойти к любому, не трогая его. Но сегодня даже на меня бросился почти всерьез.
Не нужно было много времени для установления причины раздражительности собаки. Ролло страдал от сильной головной боли – на лобной части возле глаз находилась шишка. Только четверо могли справиться с Ролло и придержать, пока я пальцами дотрагивался до больного места. Мы перевернули его на спину, и я стал раздвигать шерсть на груди, пока не обнаружил то, что искал: две треугольные рваные раны, очень глубокие, в трех дюймах друг от друга.
– Дайте отдохнуть собаке пару дней, – сказал я Фергюсону, – и прижгите раны. Желаю удачи. Можете увести.
– Да. Ни хлороформа, ни яда, – признал Харденджер, когда мы остались одни. – Что ж, это раны от колючей проволоки, а?
– А от чего же еще? Расстояние между ранами совпадает. Некто сунул палец за ограждение, Ролло кинулся. Он не лаял, такие собаки бросаются молча. Едва он бросился на проволоку, его схватили и стали тянуть. Вот он и напоролся на колючки. Затем его сильно ударили по голове. Просто, без хитростей. Зато очень эффектно. Действовал явно не дурак.
– Во всяком случае, поумнее Ролло, – заключил Харденджер.
Поднявшись к блоку "Е" в сопровождении двух прибывших из Лондона помощников Харденджера, мы встретили ожидающих нас Кливдена, Уйбриджа, Грегори и Уилкинсона. Последний вытащил ключ от тяжелой дверной ручки.
– Никто не проходил туда после того, как вы открыли ее и увидели там Кландона? – спросил Харденджер.
– Гарантирую, сэр. Охрана безотлучно находилась здесь.