Морские дьяволы - Москвин Сергей Львович 2 стр.

Сопоставив все дан­ные проведенной АПЛ «Барс» гидроакустической разведки, командование ВМФ пришло к оконча­тельному выводу, что обнаружить РПКСН «Атлант» без эталонной фонограммы собственных шумов подводного крейсера не представляется возмож­ным. Лишь при ее наличии акустики сумеют выде­лить из естественных звуков океана шум винтов и силовой установки американской подводной лодки.

И как уже не раз случалось, и не только на флоте, задача, оказавшаяся непосильной для новейших российских гидроакустических станций и прочих технических средств противолодочной обороны, была поручена людям. И сейчас на борту «Барса» находились трое боевых пловцов из отряда специ­ального назначения российской военно-морской разведки. Именно им, неофициально именуемым «морскими дьяволами», предстояло получить имею­щую стратегическое значение фонограмму собст­венных шумов новейшего американского подвод­ного крейсера. Трех «морских дьяволов» вместе с их снаряжением, включающим помимо всего про­чего два индивидуальных подводных буксировщи­ка и двухместный транспортировщик «Тритон-2М», доставил на «Барс» гидросамолет-амфибия Се­верного флота. После десяти часов перелета над Атлантикой и еще получаса поиска ожидающей в заданном квадрате всплывшей на перископную глубину подводной лодки гидросамолет, несмотря на двухбалльный шторм, совершил успешную по­садку примерно в пятистах милях севернее Бер­мудских островов. Прием доставленного гидроса­молетом снаряжения группы боевых пловцов про­шел штатно, и спустя полчаса трое «морских дьяволов» поднялись на борт подводной лодки.

НА БОРТУ

11 мая. 01.05

Три младших морских офицера в званиях от лейтенанта до капитан-лейтенанта разом поверну­ли головы на стук в дверь каюты. Небольшая двух­местная каюта размерами и планировкой напоми­нала купе в спальном вагоне: те же расположенные

Все подводные средства движения боевых пловцов подраз­деляются на индивидуальные (буксировщики) и групповые (транспортировщики). 555параллельно друг другу койки и пластиковый от­кидной столик между ними. Капитан-лейтенант и лейтенант сидели рядом друг с другом на одной из коек. Старший лейтенант, пользуясь возможнос­тью, снял обувь и растянулся на соседней койке. Койка была ему явно мала, и вытянутые ноги рос­лого офицера упирались в переборку.

– Войдите! – громко крикнул он, услышав стук в дверь каюты.

– Встань с койки! – сейчас же приказал ему ка­питан-лейтенант.

Старший лейтенант опустил ноги на пол и по­двинул к себе снятые ботинки. В этот момент дверь открылась и на пороге каюты возник кап-два [2] Пет­ровский.

– Товарищи офицеры! – обратился к своим то­варищам капитан-лейтенант, и все дружно подня­лись, приветствуя старшего по званию. При этом старший лейтенант, так и не успевший надеть бо­тинки, остался стоять в одних носках.

– Сидите, сидите, – Петровский сделал рукой предупредительный жест и сам уселся на свобод­ное место рядом со старшим лейтенантом.

Стоять вчетвером в узком пространстве двух­местной каюты можно было, только тесно прижав­шись друг к другу. Но даже если бы пространство позволяло, Петровский предпочел бы разговари­вать с офицерами сидя, потому что испытывал ско­ванность и даже некоторую робость в их присутст­вии.

Эти трое принадлежали к особой, совершенно незнакомой офицеру-подводнику касте «морских дьяволов». Только несколько раз во время команд­но-штабных учений флота Петровскому довелось наблюдать за действиями боевых пловцов. Первый раз это случилось в 1983 году на Балтийском фло­те, когда недавний выпускник военно-морского училища Петровский нес службу вахтенным офи­цером на своей первой, еще дизельной подводной лодке. В соответствии с планом учений лодка ото­шла от места стоянки и в надводном положении направилась к выходу из бухты.

Лейтенант Петров­ский как вахтенный офицер вместе с командиром корабля находился на рубочном мостике. Вдруг из пенного буруна, образующегося у носа лодки во время движения, прямо на носовую обшивку вы­лезли двое аквалангистов в невиданном снаряже­нии. Они провели всего несколько секунд на носу лодки и, спрыгнув в набегающие волны, снова ис­чезли в морской пучине. Петровский недоумевал, что означает их появление. Но буквально через ми­нуту радист принес на мостик радиограмму с изве­щением о том, что корабль подвергся атаке груп­пой боевых пловцов и был уничтожен. Две другие-встречи с боевыми пловцами были аналогичны первой. Один раз лодка условно подорвалась на морских минах, расставленных подразделением подводных диверсантов, второй – в подводном по­ложении скрытно доставила группу боевых пловцов в бухту условного противника. Но за все время службы Петровскому ни разу не довелось лично общаться с «морскими дьяволами». Подводный спецназ считался элитой даже среди отрядов спе­циального назначения. В связи с особой секрет­ностью решаемых задач даже внешность любого «морского дьявола» являлась секретной, так же, как и внешний облик действующих офицеров Службы внешней разведки. Ведь и сейчас из всего эки­пажа подводной лодки лишь один командир корабля знал, кем в действительности являются три офице­ра, прибывшие с самолетом-амфибией. Для всех остальных, согласно легенде, они являлись сотрудниками научно-исследовательского гидрогра­фического института Министерства обороны, в за­дачу которых входила установка на лодке экстренно переброшенного по воздуху дополнительного специального оборудования.

– Через час будем в точке высадки, – сообщил Петровский всем присутствующим в каюте, но ос­тановил взгляд на лице капитан-лейтенанта.

Тот сдержанно кивнул, зато старший лейтенант, успевший вставить ноги в ботинки, тут же поинте­ресовался:

– С местом не промахнетесь? Для вас, морских скитальцев, и миля не расстояние, а для нас, греш­ных, такая промашка чревата…

Он не стал приводить сравнение, чтобы не на­кликать беду, лишь многозначительно покачал го­ловой.

– Данил! – сейчас же отреагировал на его реп­лику капитан-лейтенант и осуждающе посмотрел на подчиненного, хотя в душе был полностью со­гласен с ним.

В условиях, когда ресурс буксировщиков огра­ничен емкостью их аккумуляторных батарей, а вре­мя работы систем жизнеобеспечения определяется количеством оставшейся в дыхательном аппарате газовой смеси, даже незначительное отклонение от точки высадки может быть смертельно опасно. Потому что тогда пловцам придется затратить больше времени, чтобы добраться до конечной цели. Поскольку поиск ведется под водой в усло­виях ограниченной видимости, ошибка даже на одну морскую милю может привести к тому, что цель вообще не удастся обнаружить. А это, в свою очередь, будет означать для аквалангиста смерть от удушья после выработки в дыхательном аппара­те всего регенерирующего состава.

– Не должны, – ответил командир подводной лодки на прозвучавший вопрос. – Я лично прове­рил все расчеты штурмана. Курс вычислен верно. В районе высадки отклонение от заданной точки не превысит двухсот метров.

– Дай-то бог, – заметил старший лейтенант. Как всегда перед выходом на задание, он заметно нервничал, поэтому говорил больше, чем это требовалось. Командир группы боевых плов­цов – капитан-лейтенант Ворохов знал, что стоит Данилу оказаться в воде, и его предстартовое вол­нение исчезнет, уступив место вниманию и пре­дельной собранности. Ворохов уже давно заметил, что слабого человека экстремальная ситуация де­морализует, а сильного, наоборот, мобилизует. Двое его подчиненных – старший лейтенант Бизяев и лейтенант Мамонтов – относились к числу пос­ледних.