После мгновенной паузы Беннетт произнес:
— Тогда прикажите ему убрать оружие.
— Я не вмешиваюсь в работу своих агентов, — сказал Мак. — Они просто получают задание, а дальше вольны действовать как заблагорассудится. Вы сами спровоцировали мистера Хелма на ответные меры. На него было совершенно вооруженное нападение. Вы неоднократно готовили ему ловушки. Как ни странно, подобное поведение в его представлении не совсем соответствует тому, как должны взаимодействовать члены двух сотрудничающих организаций. Как ни странно, я вполне с ним согласен. Вы сами создали проблему, Беннетт, вот теперь и решайте ее.
Он отклонился от стандартного сценария, описанного мной Элеоноре, который предписывал мне принять весь огонь на себя, покуда Мак,, а стало быть, и агентство, отказывается поддерживать мое вызывающее поведение. По-видимому, он не слишком любил, не шибко боялся мистера Беннетта, и не видел причин поощрять грязные приемы этого человека.
Голос Беннетта едва заметно дрогнул.
— Но чего же он хочет?
— Почему бы не спросить об этом у него самого? — ответствовал Мак.
— Чего вы хотите, Хелм?
— Даму вверили моим заботам, — сказал я. — Поэтому чувствую себя обязанным проследить, чтобы по отношению к ней проявлялись вежливость, уважение и предупредительность. Личные ее привычки не могут становиться предметом критики. Если ей вздумается поковырять в носу, она будет ковырять в носу и никто даже словом не обмолвится по этому поводу. Если ей захотелось покурить, она будет курить здесь, или я отведу ее туда, где она сможет курить, и не завидую тому, кто попытается меня остановить. Если есть желающие попробовать, милости прошу.
Воцарилась непродолжительная тишина. Затем Беннетт тихо рассмеялся, и я понял, что все кончено, отныне с него глаз нельзя спускать. Этот человек не успокоится, пока не отплатит за нанесенное оскорбление. Правда, я и без того не стал бы упускать его из виду.
— Сколько шуму из-за какой-то сигареты — небрежно бросил он. — Покорнейше прошу извинить, мисс Брэнд, я и не подозревал, что табак столь важен для вас. Разумеется, можете курить. Лоусон, принесите даме пепельницу.
— Ладно, Элли, — сказал я. — Можешь убрать оружие.
— Видите? — раздался вздрагивающий голос Уоррена Питерсона. — Хелму каким-то образом удалось подчинить Элеонору себе. Теперь она готова даже убивать для него!
Никто не обратил на Питерсона ни малейшего внимания. Элеонора вновь опустилась на стул, и губы ее едва заметно пошевелились:
— Если ты Дикий Билл Хикок, кто тогда я. Грозная Джейн?
— Она была еще страшнее тебя, — пробормотал я. — Да и побольше. Управляла двумя десятками мулов как парочкой пони...
— Мисс Брэнд.
Элеонора бросила на меня насмешливый взгляд и сказала:
— Да, мистер Беннетт. Беннетт прочистил горло.
— Теперь, когда мы покончили со всем этим мелодраматическим фарсом, надеюсь, вы не откажитесь рассказать нам о публикации, над которой вы работаете в настоящее время.
— Вы имеете в виду мою статью о Бермудском треугольнике? — охотно отозвалась Элеонора. — Боюсь, мне не удалось пока собрать нового материала. Вам конечно известно о военных самолетах, которые вылетели из Форт-Лодердейла и исчезли и о принадлежащей частному лицу яхте «Ревонок», которую никто не видел после того, как она отчалила от Ки-Уэст.
— Пожалуйста не надо, мисс Брэнд. Мы знаем, что вы воспользовались своего рода прикрытием, чтобы не разглашать истинные цели своего расследования...
— Но возможно, люди, с которыми она имеет дело этого еще не знают, — быстро вмешался я. — Когда прошлой ночью мы наткнулись на засаду, я решил было, что им все известно, но как выяснилось, это всего лишь друзья из сотрудничающего с нами агентства устроили дружеский розыгрыш... Кстати, как чувствует себя жертва розыгрыша?
— А я-то думаю, когда вы удосужитесь поинтересоваться, — холодно произнес Беннетт. — Он в удовлетворительном состоянии, похоже, ему удастся выкарабкаться.
— Мой интерес к людям, которые бросаются на меня с оружием и в результате получают дулю, весьма ограничен, мистер Беннетт, — заметил я. — Даже, когда стреляю в них я сам, чего в данном случае не было. Но я рад за мистера Лоусона, что его жертва выживет.
— Проклятие, если бы ты не... — возмущенно начал крупный мужчина.
— Тебе не повезло, — прервал я. — Через пару поколений мы выведем прекрасную мягкотелую расу граждан, которые не приучены давать сдачи, да еще и успеем полностью их разоружить. Увы, ты родился слишком рано, amigo. Тебе бы понравилось жить в тихом обществе, где оружия нет ни у кого, кроме тебя. Мак прочистил горло.
— Думаю, пора это прекратить, Мэтт.
— Да, сэр. Как я уже сказал, не исключено, что прикрытие мисс Брэнд все еще действует и прежде чем мы двинемся дальше, мне хотелось бы получить некоторые гарантии того, что оно будет действовать и дальше, в течение максимально возможного времени. То, что Питерсон проболтался вам об ее истинных целях, еще не означает, что об этом нужно кричать на весь город.
— Уверяю, мы в полной мере сознаем, насколько важны требования безопасности, — заявил Беннетт. — Кстати, как вы скоро поймете, вопрос уже обсуждали. Тем не менее, я пользуюсь возможностью заверить мисс Брэнд, что переданная ею информация не станет разглашаться без особой необходимости. — Он посмотрел на Элеонору. — Прошу вас, мисс. Что известно о деятельности этих террористов?
Элеонора помедлила с ответом. Я догадывался, о чем она думает. Мы заранее договорились, что не станем идти на поводу у кого бы то ни было. Тем не менее, Элли была достаточно умна, понимала, что не стоит перегибать палку без особой нужды, пыталась представить свою точку зрения достаточно ясно.
— Мне ничего не известно ни о каких террористах. Я занималась расследованием случаев кораблекрушений, которые имели место неподалеку от побережья в последнее время, но так и не смогла выяснить, чем они вызваны. Никаких доказательств, которые давали бы основание называть их террористическими актами, обнаружить не удалось.
— Возможно, мисс Брэнд, мы располагаем несколько большей информацией по этому поводу, — в голосе Беннетта прозвучало самодовольство. — Тем не менее, будем весьма признательны, если вы сочтете возможным поделиться с нами всем, что вам известно.
В глазах Элеоноры сверкнули искорки гнева, но она продолжала говорить сухим деловым голосом:
— Я изучила все происшествия за последние пять лет. Рассмотрела все возможные причины: столкновения, мели, штормы, пожары, взрывы и так далее. Отбросила целый ряд случаев, явно попадающих в категорию обычных морских аварий. Выделила несколько сомнительных случаев, обычно связанных с исчезновением судна, когда никто, в том числе и уцелевшие, если таковые имеются, не способен объяснить, что же произошло. И осталась небольшая категория, не вызывающая практически никаких сомнений. Пять кораблей; шесть, включая последний. Все эти случаи похожи друг на друга. Во всех имело место повреждение в носовой части. Корабль, по-видимому, наталкивался на нечто, и оно либо взрывалось само, либо вызывало взрыв на борту. Такова первая гипотеза. Другая предполагает, что причиной кораблекрушений стали действия злоумышленников, хотя непонятно, зачем им понадобилось выбирать для своих целей одно и то же место на всех судах. Как выяснилось, все происшествия имели место в течение последних двух лет.
Беннетт кивнул.
— Нам понадобятся названия всех судов, мисс Брэнд. И все прочие относящиеся к ним сведения. В частности, насколько мне известно, вы разговаривали с некоторыми уцелевшими членами команд. Хотелось бы получить записи этих разговоров.
— Не сомневаюсь, что вам этого хотелось бы, — сухо отозвалась Элеонора. — Но почему бы тогда не провести собственное расследование?
— Даже если бы мы могли позволить себе терять время на повторение уже проделанной вами работы, в случае, который в настоящее время интересует нас больше всего, это невозможно.
Элеонора, нахмурившись, посмотрела на него.
— Вы на что-то намекаете. Поясните, пожалуйста.
— Речь идет о человеке, которого звали Юрген Хинкамф. Он служил третьим помощником на «Фэйрфакс Констеллейшн», танкере, который недавно затонул неподалеку от Багамских островов. Прошлой ночью Хинкамфа задушили подушкой в больничной кровати. Убийца до сих пор не найден.
Лицо Элеоноры побледнело.
— Ох, бедный мальчик!
— Насколько мне известно, вчера вы разговаривали с ним в больнице.
— Совершенно верно. Но он отказался отвечать на мои вопросы. Я... надеялась повидаться с ним сегодня.
— Не удастся. — Беннетт оглянулся на меня и продолжал с некоторым злорадством: — Вот, что я имел в виду, когда говорил, что проблема безопасности в данном случае уже обсуждалась. Кому-то явно удалось выяснить истинную цель проводимого мисс Брэнд расследования, что было совсем не трудно после того, как она начала расспрашивать уцелевших в кораблекрушениях. По-видимому, этот человек или организация пытается не дать ей достигнуть цели, устраняя источники информации. — Он вновь перевел взгляд на Элеонору. — Вам не показалось, что этот Хинкамф что-то скрывает?
Элеонора кивнула:
— Но понятия не имею, что это может быть. Так далеко я еще не продвинулась.
— А как далеко вы продвинулись?
— Он рассказал мне о случившемся, — ответила Элеонора. — По его словам, корабль содрогнулся, раздался громкий звук, он вышел на открытое крыло мостика — была как раз его вахта — и тут весь нос корабля охватило пламя. Пламя это, как огромный огненный мяч, катилось навстречу Хинкамфу. Не помня себя, он бросился на поиски укрытия. И очнулся в спасательной шлюпке, куда ему по-видимому помог добраться кто-то из членов команды.
— Судя по вашему описанию, корабль перевозил бензин.
— Нет, сырую нефть. То есть, весь набор компонентов, тяжелых и легких, в том виде, в котором их добывают из земли. А легкие составляющие практически представляют собой бензин — вернее, нерафинированный бензин — так что при отсутствии должных мер предосторожности может образоваться взрывоопасная смесь. По-видимому, на «Констеллейшн» таких мер предосторожности никто не принимал. Это была старая и дряхлая посудина, так что пожар на носу вполне мог перекинуться на весь груз. — Элеонора поколебалась. — Вероятно, багамские власти пожелают увидеть меня, поскольку я говорила с ним незадолго до того... до того, как его убили.
— Да, вас просили побывать у них сегодня во второй половине дня. Я подскажу, как найти нужный кабинет. Если пожелаете, можем предоставить вам и средство передвижения.
— О средстве передвижения позабочусь я, — сказал я.
Беннетт пожал плечами.
— Как пожелаете. Мисс Брэнд, так вы говорите, Хинкамф вам все это рассказал? Он не проявлял нежелания описывать подробности аварии?
— Ох, нет. Нежелание проявилось, когда я попыталась... когда попросила рассказать, что творилось на мостике во время взрыва, попыталась выяснить, чем занимались он и подвахтенный, когда разразилась катастрофа. Он тут же внезапно почувствовал себя слишком слабым, чтобы отвечать на вопросы.
— У вас есть какие-либо предположения относительно того, что он может скрывать? Элеонора передернула плечами.
— Разве что самые очевидные. То ли он сделал что-то, чего не должен был делать, то ли не сделал того, что должен был сделать. Возможно, просто отвлекся, пока судном управлял автопилот, зачитался комиксами, Иммануилом Кантом или чем-нибудь еще. Такое случается. Эти корабли практически не нуждаются в управлении, даже старые модели. Как бы то ни было, слишком уж он охотно живописал восхитительный фейерверк и слишком велико было его нежелание обсуждать технические подробности ночной вахты. Думаю, Хинкамф понимал, что допустил какую-то ошибку, а в результате как дежурный офицер по меньшей мере частично отвечает за гибель корабля.
— Отвечает перед своей совестью? Или перед законом?
Элеонора быстро встряхнула головой.
— Если вы ведете к тому, что он участвовал в заговоре по уничтожению судна, то я в этом сильно сомневаюсь. Судя по тому, как он об этом рассказывал, уверена, что взрыв и для него явился ужасной неожиданностью. Ничего подобного Хинкамф не ожидал. В этом я готова поклясться. Но мне кажется, он сознавал, что допустил профессиональную оплошность или что-то недосмотрел и это, по меньшей мере, благоприятствовало катастрофе. Нечто такое, о чем он никому не осмелился рассказать, в особенности любопытной журналистке, которая, как оказалось, знает о судовых порядках чуть больше, чем он предполагал, когда согласился дать интервью. — Элли едва заметно улыбнулась.
— Знаете, я провела неделю на сухогрузе, прежде чем взялась за это расследование, так что немного разбираюсь в судах.
— Вы упомянули о подвахтенном. Вы разговаривали с ним?
— Не представилось такой возможности, — сказала Элеонора. — Юрген не знает, что с ним случилось, но среди уцелевших этот моряк не числится.
— Если террористы, которые организовали кораблекрушение, заручились помощью на борту, они могли впоследствии незаметно эвакуировать своего помощника в безопасное место.
— Интересная гипотеза, но на мой взгляд не слишком правдоподобная, мистер Беннетт. Как можно проделать подобную операцию, когда танкер пылает и вокруг разлилась горящая нефть? Мне представляется более вероятным, что этот человек утонул вместе с кораблем, но если вы намерены попытаться его отыскать, его звали Эйнар Кеттлиман. — Она поколебалась. — И вообще я не верю, что это дело рук террористов.
Беннетт одарил ее своей неспешной самодовольно-насмешливой улыбкой.
— В таком случае совершенно необъяснимым представляется то, что мы располагаем посланием, подписанным некой подпольной организацией, в котором выдвигается требование уплатить крупную сумму денег с угрозой потопить еще один корабль, если наличные не поступят к указанному сроку. Вы со мной согласны, мисс Брэнд?
Глава 18
— Чепуха, — заявила Элеонора. Потом повернулась и посмотрела на меня. — Полнейшая бессмыслица. Дело шито белыми нитками. Что бы этот лысый мерзавец ни говорил о каких-то посланиях, я ни за что в это не поверю. Не тот случай. Я это чувствую.
Мы провели трудный день после встречи на седьмом этаже, которая и сама по себе была нелегкой, но Элеонора никак не проявляла усталость. Вновь наступил вечер и, пообедав, мы вернулись в номер на четвертом этаже «Парадиз Тауэрс». Всю вторую половину дня мы провели общаясь с полицейскими. Процедура включала длительные периоды ожидания вперемежку с беседами со множеством тупых и гораздо меньшим количеством умных чиновников.
Несмотря на длинный и трудный день, ее костюм и блузка — вернулись мы так поздно, что переодеться к обеду было некогда — по-прежнему выглядели свежими, тонкие чулки остались гладкими и целыми, а деловая прическа послушно хранила очертания. Стойкая девушка, но я предпочел бы увидеть несколько морщин, складок и выбившихся волос. Ее обязательная аккуратность несколько пугала. Судя по всему давалась она ценой невероятных усилий и преследовала цель избавиться от всего, что хоть как-то напоминало о той ночи, когда было безжалостно разрушено привычное ей дисциплинированное и опрятное представление о собственной персоне. Я вложил в ее руку бокал и поднял свой.
— За терроризм, — провозгласил я. — Беннетту хочется в него верить, — и на здоровье. Может, погоня за призраками не позволит ему уделять достаточно внимания нашим скромным особам.
Но ее голову занимали какие-то другие мысли.
— Мэтт, — наконец проговорила она. — Мэтт, сегодня утром ты и правда выстрелил бы в этого человека? Некоторое время я молча смотрел на нее.
— Всегда хочется все знать, не так ли?
— Не забывай, я тоже в этом участвовала. Думается, имею право знать.
Я пристально поглядел на нее и спросил:
— А ты бы выстрелила?
Элеонора поколебалась, потом едва заметно пожала плечами.