Дальше мы будем много говорить о методах и приемах, об уловках и хитростях, применяемых магами, чтобы осуществить это неслыханное и невероятное дело, но вначале попробуйте просто представить себе, что такое достижение возможно. Дон Хуан особо подчеркивал необходимость убежденности в том, что наш взгляд можно освободить. Он говорил об этом так: "Наши глаза — это глаза тоналя или, точнее, — наши глаза выдрессированы тоналем. Поэтому тональ считает их своими. Одним из источников твоего замешательства и неудобства является то, что твой тональ не отступается от твоих глаз. В день, когда он это сделает, твой нагуаль выиграет великую битву. Твоей помехой, или, лучше сказать, помехой каждого является стремление построить мир согласно правилам тоналя. Поэтому каждый раз, когда мы сталкиваемся с нагуалем, мы сходим с дороги, чтобы сделать наши таза застывшими и бескомпромиссными. Я должен взывать к той части твоего тоналя, которая понимает эту дилемму, а ты должен сделать усилие, чтобы освободить глаза. Тут нужно убедить тональ, что есть другие миры, которые могут проходить перед теми же самыми окнами. Нагуаль показал тебе это сегодня утром. Поэтому отпусти свой глаза на свободу. Пусть они будут настоящими окнами. Глаза могут быть окнами, чтобы заглядывать в хаос или заглядывать в эту бесконечность." (IV, 176)
Стоит попробовать, не так ли?
ГЛАВА 3. "БЕЗУМНЫЕ РЕЧИ" ДОНА ХУАНА
Что лучше: пена или дом?
Давай-ка вместе поразмыслим!
Тогда, дай Бог, все наши мысли
Исчезнут в небе голубом.
Борис Гребенщиков.
1. Кое-что о пользе надувательств
Чванливая самонадеянность, с которой мы навешиваем ярлыки направо и налево, судим обо всем на свете, будто проницательнее нашего разума ничего нет, смешит просто до слез и вызывает желание как-нибудь встряхнуть самовлюбленного невежду — скажем, дать пинка, сбить с толку, обескуражить, довести до обалдения. Потому что через интеллектуальное убеждение к большинству из нас не пробиться. Мы только и знаем, что недоверчиво хмыкать, пожимать плечами и произносить глубокомысленные речи о том, что надо жить реальной жизнью, а не блуждать в мире малоправдоподобных фантазий. Обычно мы очень легко определяем, что возможно, что невозможно, где правда и где вымысел. Никому и в голову не приходит, что на самом-то деле мы мало смыслим в подобных вещах, что все наши критерии — самообман, фикция и надувательство, а втолковать «нормальному» человеку, что он ничего не знает об окружающей его действительности, — дало безнадежное. Даже в тех случаях, когда наш ум достаточно гибок и готов принять неожиданные интеллектуальные версии, мы всегда остаемся в плену условного наклонения, и не потому, что недоверчивы или упрямы (хотя и такое бывает нередко), а просто в силу великого груза инерции, накопленного за годы беспрекословного утверждения общепринятой модели мира. Попробуйте превратить в условность вещи, которые казались очевидными с самого детства и устойчиво подтверждались всем предыдущим опытом? Однодело — играть с теориями, концепциями, умозаключениями — тут мы чувствуем себя в безопасности и можем дать волю фантазии; когда же посягают на саму сущность воспринимаемого, все в нас становится на дыбы, и огромная энергия подсознательного блокирует любую попытку к изменению. Тональ — бдительный и упрямый сторож, его так просто не проведешь.
В этой главе мы будем говорить об искусстве надувательств, которое в традиции дона Хуана применяется к тоналю ученика, чтобы заставить эту строптивую часть человеческого существа уступить свою абсолютную власть и занять более подобающее ей положение гибкого и послушного помощника.
Вообще же, для полного и гармоничного эффекта работа с тоналем проводится как снаружи, так и изнутри. Более того, «внутренние» методы (т. е.
то, что ученик проделывает со своим тоналем сам) являются центральными и решающими, а «внешние» (хитрые проделки учителя) закладывают фундамент для грядущей трансформации, расшатывая иллюзорную незыблемость здания тоналя. Внутренняя работа настолько объемна, сложна и многоаспектна, что составляет целое направление в системе дона Хуана, и нам придется посвятить ей специальный раздел в этом исследовании. Здесь же мы обсудим в основном те манипуляции, которые производит учитель с психикой неофита. В некоторых случаях это намеки на что-то действительно важное, украшенные, правда, изрядной толикой таинственности и своеобразного романтизма (как еще произвести впечатление на скучающего умника?), а иногда — чистое надувательство, игра в жутковатую сказку, которая бывает порой эффективнее, чем целый курс внятных и убедительных лекций. Вы сомневаетесь? Вспомните, что говорил об этом дон Хуан: "… он объяснил, что мир нашей саморефлексии или нашего разума очень хрупок и держится лишь на нескольких ключевых идеях, которые образуют его основополагающий порядок. Когда такие идеи рушатся, этот основополагающий порядок перестает существовать." (VIII, 159)
Проблема заключается в том, что разговоры не производят на наш тональ никакого впечатления, в счет идут только действия. Дон Хуан ставит перед собой задачу произвести разъидентификацию знаков и знаковых структур, из которых состоит описание мира у его ученика, и это осуществимо только в наличии ситуативного контекста, имитирующего независимое движение действительности. Учитель просто вынужден обманывать ученика для того, чтобы обойти его сопротивляющееся сознание, чтобы незаметным образом подвести его к признанию условности всего им воспринимаемого безо всяких исключений. Эмоционально-чувственное переживание проявившейся условности вызывает серьезные нарушения в работе перцептивных стереотипов. Иными словами, происходит дезавтоматизация фундаментальных психических процессов, гарантирующих "здравый рассудок" личности и замкнутость воспринимаемого ею мира. Как вы уже догадались, это дело крайне опасное. Расшатывание тоналя — это искусство ходить по краю пропасти, заглядывать в нее, не пугаясь головокружения, и все же не свернуть себе шею. Парадоксально, но для того, чтобы не попасть в число пациентов психиатрических клиник, нам необходимо особого рода легкомыслие, которое обеспечивает подвижность фиксации внимания и поверхностность эмоциональной реакции. Не так уж часто человек обладает набором этих качеств совокупно с проницательностью и способностью к внимательному наблюдению. Именно учитель, управляя ситуацией и вниманием ученика, должен обеспечить тонкий баланс между интенсивностью воздействия и способностью к самоконтролю в экстремальных условиях. Нельзя не сказать, что дон Хуан справлялся с этим мастерски. Он последовательно разрушил все ключевые стереотипы восприятия у Кастанеды, то есть, говоря откровенно, провел его через серию настоящих кошмаров и, тем не менее, не сделал из него неврастеника и психопата. Достаточно вспомнить хотя бы эпизод, где дон Хуан превращается в слабоумного старика, чтобы преподать Карлосу важный урок «безжалостности» и одновременно развалить одну из важнейших идей, на которой держится ординарное описание мира, — идею непрерывности.
"В нашем сознании, — говорит дон Хуан, — мир держится на том, что мы уверены в своей неизменности. Мы еще можем согласиться с тем, что наше поведение можно как-то изменить, что могут изменяться наши реакции и мнения, но идея изменения внешности или идея возможности быть кем-то другим не является частью основополагающего порядка нашей саморефлексии. Как только маг прерывает этот порядок, мир разума останавливается.