Мориц задумчиво хмыкнул:
– Я всегда находил его достаточно вежливым, но не очень обязательным.
– Вы правы.
– Я знаю немного. Органиане связались с нами и попросили взять на борт Элеборна. Похоже, они знали о наших планах, когда мы еще обсуждали проблему у себя.
– Сбой в системе безопасности. Головы с плеч, – пошутил Кирк.
Мориц улыбнулся, но это была улыбка прежнего клингона, мешавшая очарованию сегодняшних потомков.
– Чьи головы вы бы выбрали, Джим?
– Возможно, времена поменялись, – пробормотал Кирк и громко спросил:
– Что слышно о Калринд?
– Доктора говорят, что она готова к выписке. Они напичкали ее лекарствами, и сейчас Калринд возвращается в нормальное состояние. Вы решили не навещать ее в период выздоровления? Поэтому вы спрашиваете о ее состоянии?
Кирк глубоко вздохнул. Для физика-теоретика Мориц слишком прямолинеен.
– Я был у Калринд. Скажу коротко. Я не хочу возвращаться туда, пока не услышу что-то определенное. Я буду… ждать.
– Вы избегаете лазарета, так как считаете себя виновным в болезни Калринд, верно? – в лоб спросил Мориц.
– Вы научились проникать в человеческую душу, изучая квантовую механику, да?
Мориц рассмеялся:
– Наблюдения, Кирк, – это основа основ для каждого физика, каждого ученого. Идите и навестите своего… друга.
Выйдя из офиса, Кирк подумал, что Мориц – мастер точно рассчитанных пауз в разговоре. Но войдя в больничную палату, он забыл обо всем, наслаждаясь встречей с Калринд. Для клингона она казалась бы слабой. Но Кирк находил ее сильной и ожившей, особенно по сравнению с тем, какой он ее видел совсем недавно. Капитан обнял ее.
– С тобой все в порядке?
Калринд улыбнулась:
– Не совсем, но я поправляюсь. Уведи меня отсюда, – Она повернулась к динамику связи и произнесла:
– Я хочу поговорить с моим доктором.
Кирк был обескуражен ее командирским тоном.
Тонкий голос ответил:
– Доктор Черек слушает, Калринд. Чем могу быть полезен?
– Освободите меня из этой отвратительной тюрьмы.
– Будет сделано. Вы можете немедленно уходить, если пожелаете.
Калринд обратила внимание на Кирка:
– Немного традиционного клингонского послушания.
Но не послушание, присущее клингонам прошлого, помогло ей поправиться в течение двух-трех дней. Кирк понимал это. Калринд помогли лекарства, которые давали врачи, ее природное здоровье, и его, Кирка, присутствие.
«Я люблю Калринд, – подумал с удивлением капитан, – а она любит меня. Наверное, мое присутствие тоже помогло ей преодолеть болезнь».
Он подумал, что даже Леонард Маккой был бы поражен, узнав обо всех открытиях клингонов-биохимиков. «Интересно, что еще они добились в области биохимии? – вопрошал Кирк. – Боунз все отдал бы за то, чтобы узнать об этом».
* * *
– Добро пожаловать на борт «Энтерпрайза», мистер Тинделл, – произнес Спок, ступив на транспортную платформу.
– Спасибо, мистер Спок, – ответил Эллиот и подхватил свои чемоданы.
Он – на борту федерального корабля! Это больше того, на что можно было надеяться. И надо воспользоваться ситуацией в полной мере. Эллиот бросил быстрый взгляд вокруг себя, запоминая каждую деталь.
– Мистер Тинделл, прошу внимания, – проговорил Спок.
Рядом с вулканцем навытяжку стояла молодая женщина.
– Это лейтенант Крэнделл. Она покажет вам вашу комнату, а затем поможет установить экспериментальное оборудование в лаборатории.
– Очень приятно, мистер Тинделл, – протягивая руку, произнесла Джинни Крэнделл.
Это была молодая женщина хрупкого телосложения, с коротко постриженными светлыми волосами и холодными голубыми глазами. «Ей далеко за двадцать», – предположил Эллиот и поприветствовал Крэнделл, коснувшись ее руки.
– Прошу простить меня, – произнес Спок. – Мистер Тинделл, я останусь на мостике.
Он повернулся и вышел из транспортного отсека.
– Вам помочь? – спросила Джинни, глядя на вещи Эллиота.
– Благодарю, – ответил он, протягивая свою туристическую сумку, – Мне, действительно, надо зайти в мою комнату, чтобы переодеться, – «и принять лекарство», добавил Эллиот про себя, – а затем я буду готов к работе.
Джинни улыбнулась:
– Теперь я понимаю, зачем мистер Спок так далеко ездил за вами.
По пути из транспортного отсека к турболифту она добавила:
– Вы так же преданы работе, как и он.
– О да, – согласился Эллиот, улыбаясь. – А чем вы занимаетесь, лейтенант? Какие у вас обязанности на этом корабле?
– Оружие и защита.
Двери лифта открылись.
– Я старший техник, – добавила Джинни, выходя из лифта.
Эллиот последовал за ней и вдруг невольно застонал от пронзившей его головной боли.
– Мистер Тинделл, что случилось?
– Ничего, я в порядке. Думаю, долгое путешествие потребовало большего напряжения, чем я ожидал.
Эллиот сохранил твердость в голосе, но сердце его билось учащенно. Он принял двойную дозу лекарства, прежде чем поднялся со Споком на борт. Если его медикаменты так быстро потеряют силу, он не сможет работать эффективно.
– Если хотите, мы заглянем в медицинский отсек и возьмем что-нибудь обезболивающее, – предложила Джинни.
– Я же сказал, что у меня все в порядке, – произнес Эллиот несколько резко.
Крэнделл пристально посмотрела на него.
– Простите меня. Меня мучают головные боли, и я боюсь, что не правильно лечусь.
– Я понимаю, – улыбнулась Джинни. – Скажите, если я могу что-нибудь сделать для вас.
Эллиот выдавил из себя улыбку.
– Вы рассказывали мне о своей работе, лейтенант, – напомнил он, – Пожалуйста, называйте меня Джинни, – попросила Крэнделл.
Глава 12
Кирк и Калринд возобновили исследование корабля и обнаружили другие территории, куда вход тоже был запрещен. Более того, эти зоны были отмечены табличками на английском и клингонском языках следующего содержания: «Доступ ограничен. Персоналу разрешен только проход мимо этой точки».
Заинтригованный, Кирк повел Калринд к увиденной ими в первый раз охраняемой зоне. Охраны не было, а вместо нее появилась надпись на двух языках, установленная здесь после их визита.
– Очень интересно, – произнес Кирк. – Довольно странно, что у вас есть зоны ограниченного передвижения. Но еще более странными кажутся надписи на английском языке и на вашем собственном. Почему это так?
Калринд пожала плечами:
– Не знаю, как объяснить это. Ты можешь спросить у Морица.
Мориц находился внизу, в инженерном отсеке. На вопрос Кирка он почему-то обиделся.
– Вы должны были спросить об этом военного, а не физика, – упрекнул Мориц и высказал свое соображение:
– Причина использования двух языков, видимо, в том, что на наших кораблях часто путешествуют члены Федерации. Поэтому надписи сделаны на официальном языке Федерации и на нашем.
Кирк оглядел гудящие машины и работающих техников.
– И вы не хотите, чтобы они заглядывали, куда не положено? – поинтересовался Кирк. Мориц скривился:
– Вселенная не изменилась за прошедшие сто лет, Джим. Некоторые вещи остались такими, какими были в ваше время, включая и те, об изменении которых мы мечтаем. У нас до сих пор есть государственные тайны, которые не позволено знать обыкновенным гражданам так же, как и вам.
– Но сейчас на борту кораблей вашего флота нет членов Федерации? Я, по крайней мере, не видел и не слышал ни одного из них.
Мориц согласился:
– Вы правы, Джим. Их нет. Не потому, что у нас не было просьб. Военные, дипломаты, историки, ученые – все хотели присоединиться к нам. Прекрасное путешествие. Но это опасно, вы знаете. Если дело не выгорит, они будут убиты в сражении между нашими и федеральными кораблями.