Он почувствовал, что может говорить.
– За всё время, что закдорны управляют этим депо, отсюда никогда ничего не пропадало, – заверил он её. –Никогда. – Она понимающе кивнула, и он выпрямился. – Говорю Вам – кто-то поплатится за это. Я проведу расследование. Кто бы ни были виновные…
– Приближаемся к координатам «Триполи», сэр, – прервал его гортанный голос грозного клингона. У Клима засосало под ложечкой; он чувствовал на себе неотрывный взгляд бородача.
Он постарался придать себе невозмутимый вид.
– Экран, – приказал бородатый.
В указанном секторе «Триполи» не было.
Докачина охватило отчаяние.
– Не понимаю. Это невозможно. – Его мир рушился. Он ничего не понимал.
– Мы транспортируем оборудование на «Триполи» согласно расписанию, – беспомощно продолжал он. – Вчера состоялась транспортировка, следующая должна быть сегодня.
– Когда?
– Через два часа. Контейнеры для дейтериума.
Несколько секунд бородач обдумывал услышанное, затем повернулся к рулевому.
– Энсин, выровняйте «Энтерпрайз» так, чтобы он казался одним из списанных кораблей. Мистер Ла Форж, когда мы займём позицию, отключите двигатели и все системы, кроме систем жизнеобеспечения и сенсоров.
– Да, сэр.
Бородач уселся в кресло, как подумал Докачин, командное.
– Сдаётся мне, кто-то явится сюда за этими контейнерами, и я бы очень хотел взглянуть, кто именно.
От его уверенного голоса Докачину стало легче. Он взглянул на женщину, и она тепло улыбнулась ему. Впервые он почувствовал себя частью этой команды. Что бы им ни предстояло, они пройдут через это вместе.
Глава 8
На этот раз Пикард знал, что это сон, и судорожно пытался вырваться из него. Замёрзший и разъярённый, он барахтался в сплошном облаке холодного тумана; кто-то, стоящий поодаль, пытался помочь ему высвободиться из этого облака. А может, то был он сам… второй Пикард…? Кто это был? Он пытался добраться до этого человека, но клубы ледяного пара густели и не пропускали его.
Никогда в жизни ему не было так холодно. То был гнетущий, пронизывающий холод, проникающий в его мышцы и суставы, парализуя их болью. Какое же несчастье так мёрзнуть; он зарыдал. Потом, всё ещё терзаемый болью, он ощутил, как в нём подымается гнев, ярость против гнёта и холода, неистовое пламя жгло его изнутри, пока всего его не охватила ярость. И гнев этот нашёл выход в оглушительно вопле; он вопил, пока не согрелся от этой ярости.
Нет! Эта слабость отвратительна! Где же логика? Меня предали… предали… предали…
Кто- то, кто был рядом с ним –не тот ли, кого он видел раньше? кто это? – пытался высвободить его из облака ледяного тумана. Вдали появилась светящаяся точка, стала разрастаться, от неё шло тепло; невыносимый холод отступал; точка превратилась в светящийся шар, излучающий тепло, блаженное тепло…
Куда исчез тот человек?
Пикард открыл глаза и увидел перед собой лицо Дейта, с тревогой смотревшего на него своими жёлтыми глазами.
– Сэр? Возможно, мы прозанимались достаточно. Может быть, Вам хочется отдохнуть?
Пикард дёрнулся, выпрямляясь на стуле, и обнаружил, что всё ещё находится в тесной каюте клингонского корабля «Крудж». Ему казалось, что сознание его отключилось много часов назад.
– Я долго спал, мистер Дейта? – во рту у него пересохло, голос звучал хрипло.
– Я не думаю, что Вы спали, сэр, – отвечал андроид. – Вы закрыли глаза лишь на долю секунды.
Какое-то мгновение Пикард глядел на него, затем опустил взгляд на электронные блокноты на столе. Они занимались изучением ромуланской культуры. Казалось, это было много часов назад. Он взял свой блокнот и набрал код, судорожно пытаясь вернуть ощущение реальности.
Пикард заставил себя сфокусировать взгляд на блокноте, но записи расплывались и дрожали у него перед глазами. Он крепко зажмурился и не открывал глаз, пока не почувствовал, что они снова будут повиноваться ему.
Сарек был частью его. Когда он спал, Сарек проникал в него, поглощал его, становился им. И по мере того, как они всё больше и больше приближались к Споку, он чувствовал Сарека всё сильнее и сильнее.
Пикард вздрогнул, когда дверь внезапно отворилась, и в каюту вошёл К’Вада. Вид у дюжего клингона был такой же угрюмый и грозный, как обычно, и всё же в его взгляде Пикарду почудилась не угроза, а что-то, чему он не сразу смог найти определение. Участие? Пикард удивлённо взглянул на клингона.
– Капитан. Прослушивая сообщения межпланетной связи, мы получили информацию, которая может заинтересовать Вас. – Он вручил Пикарду электронный блокнот. Тот прочитал сообщение, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы произнести обычным голосом:
– Благодарю Вас, капитан.
Какое-то мгновение К’Вада продолжал смотреть на него, словно ожидая, что он скажет что-нибудь ещё, затем кивнул и вышел.
Дейта смотрел на Пикарда, терпеливо ожидая объяснения этой странной сцене. Обернувшись к нему, Пикард как мог бесстрастно прочёл сообщение.
– Сарек умер.
То, что он произнёс это вслух, придало случившемуся реальность; до этого мига он не был уверен, что не продолжает видеть сон. Но тесная каюта клингонского звездолёта была реальной, так же, как и тусклое освещение, и злосчастный стул, и Дейта, глядящий на него безучастными золотистыми глазами. И электронный блокнот в его руке тоже был реальностью, и реальностью было содержащееся в нём сообщение.
Он шагнул к стулу и сел, чувствуя дезориентацию. Комната слегка раскачивалась, и он опустил взгляд на блокнот.
Ледяной холод пронизал его, и он вздрогнул.
Райкеру хотелось смеяться. Или петь. Или расхаживать взад-вперёд, ударяя себя кулаком по ладони. Вместо этого он сидел в командном кресле, глядя на экран, словно на нём в любой миг мог появиться ответ на мучивший их всех вопрос: кто получает оборудование, которое должно отправляться на грузовой корабль, видимо, уже не существующий?
Райкер чувствовал, как учащённо бьётся сердце; собственный пульс стучал в висках, как тимпаны. То было опьяняющее чувство, и он наслаждался им. Оно говорило об ощущениях, незнакомых ему: азарте охоты, битвы, завоевания, подобном страсти. Была ли то генетическая память? В его личном опыте не было ничего такого, что могло бы объяснить чувства, обуревающие его в эти минуты, когда они затаились в этой чёрной пустоте в ожидании встречи с неизвестным.
Но он больше не чувствовал себя неприкаянным.
Райкер глядел на экран, где не было ничего, кроме тьмы и светящихся точек. Он буквально сверлил экран взглядом в поисках любой мелочи, которая может быть необычной, когда…
– Коммандер, сенсоры показывают, что к нам с варп-скоростью приближается корабль, – прорезал молчание низкий голос Ворфа.
В висках у Райкера застучало громче.
– Опознавательные знаки?
– Никаких, сэр. Нет транспортного сигнала. Нет подпространственной отметки.
– Похоже, онине хотят быть опознанными, – стакатто от Джорди.
– Корабль выходит из варпа, – продолжал Ворф.
Райкер смотрел на экран, не мигая, в ожидании, когда же появиться таинственный корабль. Наконец, он увидел мигающую точку, слабую, едва различимую.
– Увеличение, – приказал он, и точка мгновенно разрослась и обрела чёткость.
Корабль выглядел огромным, чёрным и зловещим. Казалось, он был весь утыкан орудиями, но на нём не было ни единого опознавательного знака. Райкер смотрел, затаив дыхание, ошеломлённый его гордым и грозным видом.
– Сенсоры показывают, что это боевой корабль… происхождение неизвестно… вооружение тяжёлое.