Спок заколебался, но за столом оставалось несколько свободных стульев, и Спок не мог придумать логичную причину не занять один из них.
Два артиста закончили представление преувеличенными поклонами своей спонтанной аудитории, и друг другу. Помещение взорвалось финальными аплодисментами. Спок поставил поднос на стол.
Три младших офицера прекратили говорить, выкрикивать одобрения, и замолчали. Спок кивнул им. Они уставились на него. Он сел.
– Э-э… мистер Спок, – сказала навигатор.
– Да, коммандер?
– Ничего. Я хотела сказать, – здравствуйте, сэр.
Спок подцепил немного салата, и его запах ударил ему в ноздри. Он опустил вилку обратно и уставился на салат. Хотя Спок предпочитал, чтобы в овощах имелась значительная доля хлорофилла, без примеси гемоглобина, или миоглобина, или любого другого животного белка, он мог существовать на пище достаточно скудного состава. Однако он давно заметил, что состояние морали команды в большой степени зависело от качества пищи. Он был – в настоящий момент – первым офицером; он должен был обращать внимание на факторы, к которым сам он был индифферентен.
Овощи пахли так, словно аналог мяса был включен в их состав, скорее, чем примешался случайно. Вообще-то, они пахли в точности, как блюдо – предмет большого предпочтения капитана Пайка, – говядина по-бургундски, – отвратительная мешанина из животного протеина и перебродивших ягод. Спок уважал капитана Пайка так, как он уважал немногих людей, но у Пайка тоже были человеческие недостатки. Говядина по-бургундски была одним из них.
Он взглянул на тарелки своих соседей. Сулу выбрал вареную рыбу, навигатор – вариацию глазированной птицы, а лейтенант из Инженерного – стейк. Поскольку лейтенант принадлежала к плотоядной фелиноидной расе, ее стейк был сырым. Заметив это, Спок пожалел, что не выбрал другой стол. Странно, что запах сырого мяса ускользнул от него.
Никто из них не съел много.
– Ваша еде синтезирована удовлетворительно? – спросил он.
Они переглянулись. Навигатор хихикнула.
– Ошибочный синтез – серьезная проблема, – сказал Спок. – Я не имел в виду никакого легкомыслия.
– Я знаю, мистер Спок, – сказала Чеунг. – Просто мы как раз говорили о пище. Она ухудшалась в течение всего дня.
– Что, еда на звездолетах всегда такая противная? – спросил Сулу.
– Ситнезатор нужно перепрограммировать. Подозреваю, что ремонтная бригада в Космодоке что-то с ним сделала.
– После свежего лосося все – разочарование, – сказал Сулу. – Но у этого вкус… как у цыпленка.
– А я, думаю, бросила вызов синтезатору, – сказала Чеунг, – так что, полагаю, это я и просила.
Спок попытался выявить значение ее фразы, но не смог.
– Прошу прощения, коммандер, но вы получили то блюдо, которое заказали, или вы его не получили?
Чеунг широко улыбнулась.
– Ни то ни другое. И все вместе. Я заказывала утку лу-се-те. Это вариант
утки в апельсинах, но лу-се – с моей родной планеты, это овощ. Я и не ожидала, что синтезатор знает, чего я прошу. Он не завернул просьбу, но и не выполнил ее. Это по вкусу как… древесная стружка под сахарным сиропом.
Название блюда звучало отвратительно, но многие блюда, которые люди ели, звучали для Спока подобным образом.
– Верно ли мое предположение, что это – не то, что вы хотели есть?
– Верно, – сказала она.
– Древесная стружка под сахарным сиропом – прекрасное блюдо по
сравнению с этим! – Хазарстеннай зарычала и сунула кусок мяса с кровью под нос Спока. – Попробуйте это!
Спок едва удержался от того, чтобы не отшатнуться.
– Вашего заверения о том, что оно неприемлемо – вполне достаточно.
– Нет, вы должны попробовать, чтобы понять, – воскликнула
Хазарстеннай. – Это по вкусу как… – она оскалилась.
Ее длинные рубиновые зубы блеснули из-под черного и серебристого, – полосами, – меха. – Это по вкусу каковощи.
Спок поднял бровь. Он взял кусок из длинных, тонких пальцев
Хазарстеннай, понюхал его, затем осторожно откусил и прожевал.
Если проигнорировать внешний вид, оно было вполне приемлемо. Оно выглядело как мясо, но по вкусу было как авокадо, – земной фрукт, к которому Спок испытывал пристрастие, обуздываемое ввиду самоконтроля.
Спок отделил немного своего салата и предложил его Хазарстеннай.
– Возможно, это придется вам по вкусу.
Хазарстеннай зарычала.
– Вы хотите, чтобы я ела – листья?
– Хазард никогда этого не переживет, если поест салата, мистер Спок, – сказала коммандер Чеунг.
– Салат может быть ее единственным выбором, если ей на обед нужен животный белок.
Негромко порыкивая, Хазард сорвала лист с вилки Спока. Она опасливо положила кусочек в рот, готовая выплюнуть его при малейшем подозрении. Она закрыла глаза и проглотила его.
– Оновареное, – сказала она.
– Это так, – ответил Спок.
Она моргнула, посмотрела на свой стейк и его салат, и поменяла тарелки местами.
– Лучше, чем ничего, – сказала она. – Меняемся.
– Прекрасно. – Спок стал нарезать авокадо с неприятным видом стейка. –
Коммандер Чеунг, лейтенант Сулу, не хотите? По вкусу это – уверяю вас, – более приемлемо, чем древесина или сахарный сироп. – Кроме того, на тарелке перед ним лежал добрый килограмм этого блюда, – и было бы недостатком поведения, – не говоря уже о самоограничении, – съесть его целиком.
– Спасибо.
Спок, Чеунг и Сулу разделили блюдо Хазарстеннай; Хазарстеннай, которая
питалась раз в день, проглотила салат и заказала еще один. Она с аппетитом быстро съела большую часть салата, затем закрутила хвост вокруг задних лап и тихонько доела остаток, пока ее сотрапезники приканчивали ее обед.
Другой, принадлежащий к виду Хазарстеннай, приблизился к столу. Спок и Хазарстеннай заметили его одновременно. Но это был не тот, другой фелиноид, из службы охраны «Энтерпрайза», а незнакомый. Его лоснящаяся черная с серебряным крапом шкура переливалась по крепким мышцам, когда он двигался.
– Им даже не нужно маскировать свои овощи, чтобы заставить тебя есть
их, – сказал он Хазарстеннай, с презрением зарычав. – Может, они тебе и когти подрезали?
Хазарстеннай плавно двинулась, выгнувшись ленивой дугой, и оказалась перед новопришедшим. Она прижала уши к голове, ее плечи напряглись. Ее томная поза сменилась угрожающей.
– Невежливость не становится нами, – сказала она.
– Овощи тоже!
С диком визгом Хазарстеннай кинулась на другого фелиноида. Сулу
вскочил на ноги, собираясь бросится растаскивать покатившихся по полу с рычанием и криками созданий.
– Сядьте, мистер Сулу, – сказал Спок.
Молодой офицер его не слышал. Превозмогая нежелательность контакта, Спок схватил его за руку.
– Мистер Сулу, сядьте.
– Но, сэр, – они поранят друг друга!
– Сядьте, – сказал Спок в третий раз. Он потянул его за руку, стараясь не
наделать Сулу синяков; у Сулу не было выбора кроме как уступить.
– Они поубивают друг друга!
– Делайте что вам сказано.
Спок подумал было, что Сулу может попытаться вырваться, что было еще
более бесперспективной затеей, чем попытаться разнять Хазарстеннай и ее нового знакомого. Но визг сменился глухим ворчанием, затем перешел в мурлыканье. Два фелиноида поднялись, невредимые, скребя друг у друга под подбородком в знак приветствия. Сулу изумленно сел.
– Как тебя зовут? Ты знакомо пахнешь.
– Хазарстеннай.
– Я – Чеснашстеннай!
Они перешли на свой родной язык, из которого Спок мог разобрать
несколько слов.