Лея сложила руки на коленях; широкие бархатные рукава и просторная юбка ее темно-красного платья, казалось, вбирали в себя мягкий свет скрытых ламп над головой и далеких звезд, висевших во тьме за изогнутым стеклом экрана. Даже пять лет назад она бы не преминула отметить, что он не упоминает о большей части населения планеты - не технологически развитых пост-имперских Новоприбывших и не оборванных фанатиков-теранцев, населявших холодные и безводные пустыни, но обычных фермеров. Пять лет назад горяч был молодой политик с косами, уложенными короной. Сейчас она молчала, выжидая, что он еще скажет.
- Я должен объяснить, - продолжал Ашгад; глубокий, сочный баритон собеседника напоминал Лее голос его отца, который она слышала в записях. - Нам Хориос - бесплодный и враждебный мир. Без современных технологий здесь в буквальном смысле невозможно жить.
- Заключенные, которых ссылали на Нам Хориос гриссматы, похоже, за последние семьсот лет как-то справились.
Ее собеседник на мгновение смутился. Потом улыбнулся широкой белозубой улыбкой.
- О, понимаю. Ее превосходительство изучала историю сектора, - он попытался сделать вид, что сей факт ему весьма приятен.
- Достаточно знать самые основы, - спокойно ответила Лея. - Мне известно, что гриссматы ссылали сюда политических заключенных, надеясь, что они умрут с голоду, и установили по всей планете автоматические орудийные башни, чтобы никто не мог их спасти. Мне известно, что заключенные не только не умерли, но их потомки - и потомки их охранников - до сих пор живут на этой планете, в то время как Меридиан, родной мир гриссматов, - не более чем обугленная радиоактивная пустыня.
Собственно, в Реестре относительно Нам Хориоса больше почти не было никаких сведений. В течение многих веков планета считалась глухим захолустьем. До нынешнего кризиса Лея лишь однажды слышала о ней: отец как-то раз заметил, что император Палпатин, похоже, использует Нам Хориос по его первоначальному назначению - как мир-тюрьму. Сорок лет назад ходили слухи, что старший Сети Ашгад был похищен и брошен на этой изолированной и неприступной планете агентами его политического врага, тогдашнего сенатора Палпатина. Слухи эти оставались неподтвержденными, пока младший Ашгад - копия старого политика, пропавшего без вести, только черноволосый, а не седой - не связался с Советом по следам раздоров на планете и не попросил, чтобы его выслушали.
Впрочем, нет никаких причин, подумала Лея, давать ему понять, насколько мало она или кто-либо другой знают об этой планете.
"Не встречайся с Ашгадом" - говорилось в сообщении, полученном буквально в тот самый момент, когда она собиралась подняться на борт челнока, который должен был доставить ее на флагман. "Не доверяй ему и не соглашайся ни с какими его требованиями. И ни в коем случае не лети в сектор Меридиана".
- Отлично! - усмехнулся Ашгад. - Но ситуация, конечно, отнюдь не столь проста.
Из угла холла, где темные листья лозы диантиса затеняли часть помещения возле обзорного экрана, послышался тихий голос:
- Но ведь она никогда и не бывает простои, не так ли?
- Что ж, мне дали понять, что единственными жителями планеты, прежде чем после падения Империи возобновилась колонизация, были потомки заключенных и охранников Меридиана.
В тенистом углу улыбнулся Дзим, секретарь
Ашгада.
Лея не могла понять, почему она испытывает невольное отвращение к Дзиму. Да, были чужие расы, которых человеческие народы Галактики - кореллиане, алдераанцы и другие - считали отталкивающими, обычно на подсознательном уровне, например, из-за феромонов или культурных различий. Но уроженцы Хориоса - старожилы, как их называли, независимо от того, принадлежали они к теранскому культу или нет, - происходили от того же самого человеческого корня.
Может быть, ее отвращение к ним было связано с чем-то совсем простым, вроде пищи? Она не ощущала никакого странного запаха, исходившего от маленького смуглого человечка, черные волосы которого были стянуты в гладкий узел. Но она знала, что часто подобных вещей просто не чувствуешь. Возможно, имела место некая подсознательная реакция на уровне феромонов, может быть - результат кровосмешения на планете, где человеческие сообщества были широко разбросаны и никогда не были большими. Или, может быть, это было нечто индивидуальное, связанное с ничего не выражающими очертаниями рта или безразличным взглядом темных глаз, никогда, казалось, не моргавших.
- Вы урожденный хорианец, мастер Дзим?
Он не пошевелился. Лея поняла, что подсознательно ожидает от него какого-то неприятного, возможно, шокирующего жеста. Он даже не кивнул, лишь сказал:
- Да, мои предки были среди тех, кого сослали на Нам Хориос гриссматы, ваше превосходительство.
Что-то изменилось в его глазах, взгляд почти остекленел, словно Дзимом завладела мысль о чем-то важном.
Ашгад поспешно продолжил речь, словно пытаясь исправить чужую ошибку:
- Проблема в том, ваше превосходительство, что семьсот пятьдесят лет полной изоляции превратили старожилов Нам Хориоса в… прошу простить за откровенность, в наиболее непоколебимых фанатиков-консерваторов. Да, я понимаю - они лишь грязные фермеры. Они прожили века в условиях минимальной технологии, невероятно тяжелой погоды и бесплодной земли, и мы с вами оба знаем, что является причиной консерватизма и, грубо говоря, предрассудков. Одним из начинаний моего отца на этой планете была современная клиника в Хвег Шуле. Но фермеры не в состоянии поддерживать работоспособность медицинских дроидов. Они предпочитают отвести своих больных к какому-нибудь теранскому служителю культа, чтобы тот вылечил их с помощью "силы, высосанной из воздуха".
С саркастической усмешкой он развел руками и сел в другое серое кожаное кресло - крупный, крепкий мужчина в простой коричневой рубашке и. брюках, явно скроенных и сшитых стандартным дроидом-портным. На тусклом фоне неброской одежды странно и неестественно смотрелись украшения - тяжелая застежка из очень дорогого сплава на воротнике, пояс с пряжкой и цепь на груди, из этого же мягкого и тускловато-желтого металла с минимумом примесей для прочности, - подобное Лея видела на старых голограммах ее отца. Ашгад поставил локти на колени, доверительно наклонившись вперед.
- Партия рационалистов пытается помочь не только Новоприбывшим, ваше превосходительство, - сказал он. - Еще и самим фермерам. Старожилам, которые не являются теранцами, которые просто хотят выжить. Если только не удастся вырвать контроль над старыми орудийными башнями у теранских фанатиков, которые запрещают любого рода межпланетную торговлю, этим людям придется и дальше жить, как… как сельскохозяйственным рабам, которыми они когда-то были. На Нам Хориосе - сильная партия рационалистов, и она становится все сильнее. Нам нужна торговля с Новой Республикой. Нам нужна технология и разумная эксплуатация ресурсов планеты. Неужели это столь пагубно?
- Большинство жителей планеты считают, что да.
Ашгад вскинулся. Лея отметила, что он начал жестикулировать. Не в полную силу - жест явно просился быть более размашистым, - но яростно.
- Большинству жителей планеты промыли мозги полдюжины сумасшедших, которые нажрались корня брахниля и бродят по пустыне, беседуя со скалами! Если они хотят, чтобы их посевы погибли и их дети умерли из-за того, что они отказываются войти в современный мир, полагаю, это их дело, хотя сердце мое разрывается от этой картины. Но они запрещают вступить в современный мир и Новоприбывшим!
Хотя Лея знала, что Дзим, несомненно, поддержит все сказанное Ашгадом - вряд ли он мог поступить иначе, будучи его секретарем, - она повернулась к хорианцу.