У меня, слава Богу, было три кольца и часы и два браслета, что почему-то вызвало бурю негодования в Костике, на котором уже не было ботинок и рубашки. Он потребовал, чтобы все ополчились против меня. Помогать мне было некому: Ирка с Ольгой ушли к Ленке на кухню раскладывать еду. Костик, скотина такая, воспользовался этим и стал жульничать мне во вред и обвинять меня же в том, что я нечестна.
— Да ты сам все свои козыри из битых карт достал. — Не выдержала я. Шулер ты, и канделябром тебя бить надо!
— Да я чище стёклышка, правда? — Мишка с Лёнькой переглянулись и дружно поддакнули ему.
— И вообще ты будешь снимать свои пречендалы до скончания, так что…
— Я же не виновата, что у тебя их так мало! — возмущение моё достигло предела. Я не выдержала, взяла Костиков ботинок и кинула в него. Он завопил:
— Ты что, с ума сошла?
— Не больше чем ты, — сказала я нагло глядя ему в глаза. Он вроде успокоился и сказал медовым голосом:
— Тогда выигравший сам будет говорить, что должен снять проигравший.
— Хорошо, — отозвалась я. — Сейчас ты у меня снимешь с себя всё, что на тебе есть.
— Если ты не сделаешь того же самого.
— Интересно, — швельнулось у меня в голове, — а что это он так упорствует? Маньяк какой-то.
— Да что тебе так не терпится? Ты что, маньяк что ли? Голых баб не видел? От меня ты этого не дождёшься! Ладно, хватит спорить, давай играть.
— Его приставания явно носят характер заигрывания, — подумала я.
И точно, как только мы опять уселись за стол и стали играть, его рука коснулась моей коленки и поползла выше. Мне было приятно, я почувствовала, что мои мозги отключаются, но приличия пересилили и когда рука собралась полезть в трусы, я легонько шлёпнула по ней. Этим воспользовались Мишка и Лёнька, смухлевавшие мне во вред. Я опять проиграла. Только я стала снимать с себя очередное кольцо, как Костик завопил:
— Эй, ты забыла, что выигравший говорит, что снимать проигравшему.
— Да, да, точно! — поддержал его выигравший Мишка.
На мне была короткая юбка, полупрозрачная чёрная майка и сверху чёрная кружевная кофта на пуговицах, а также носки и туфли.
— Интересно, — подумала я, — что он скажет снять. Я готова была снять кофту, но не больше.
Костик зашептал что-то Мишке на ухо. Тот с довольным видом закивал и сказал:
— Юбка.
Я завозмущалась:
— А у тебя губа не треснет? Кофту я ещё сниму. Может быть.
— Ты снимешь юбку, — сказал Мишка. — Я же выиграл!
— Конечно, конечно, — поддержал его Костик.
Тут Лёнька, до этого молчавший, сказал:
— Давай-давай, ишь хитрая.
Делать было нечего. Спасло меня то, что позвали кушать.
Но Костик сказал: «Ты не радуйся, мы ещё доиграем!» и добавил мне на ухо: «Ты обещала снять юбку».
Как и следовало ожидать, меня посадили рядом с ним за стол. Однако он мне не был противен, несмотря на то, что он всё время пытался меня поддеть. Испортить аппетит мне ему не удалось — угощение было отменное и рядом со мной стояло блюдо с крупными сочными королевскими креветками. Однако этот негодник Костик взял свой стакан с шампанским и налил мне половину, (так как своё я уже успела выпить) со словами:
— Карина, тебе нельзя много пить!
— Спасибо, не буду, — сказала я медовым голосом и вылила ему обратно. Он обиделся и надулся. Вот глупый. Было видно, что я ему нравлюсь, но он не знал, как ко мне подойти. Я решила ему помочь, применив способ, описанный в одной книжке. Я легонько провела рукой по внутренней стороне его бедра, затем коснулась ширинки, сжала головку его члена и отдёрнула руку. Он чуть не подавился.
— Что с тобой, Костик? — спросила его Ленка.
— Нет, ничего, не в то горло попало, — пробормотал он. Он не понял что это было, но до него дошло, что это могла быть только я, так как с другой стороны сидел Лёнька.
Тогда Костик сменил гнев на милость и стал меня спрашивать не хочу ли я чего, но скоро опять перешёл на колкости. Я объелась и мне было лень отвечать ему.
После застолья в перерыве между горячим и чаем, все отправились гулять. Я не могла идти куда-либо и осталась дома. Я прошла в небольшую комнату с балконом, одну из двух, выходивших в большую комнату. Четвёртая же комната выходила в прихожую. Я устроилась на диване с ногами и включила телевизор на М-тиви. У меня было полусонное добродушное настроение, какое обычно бывает после обеда. Вошёл Костик. Он, видимо, тоже не ушёл или уже пришёл, меня это не волновало. Я никак не среагировала, мне было абсолютно лень шевелиться. Ничего не спрашивая, он сел рядом со мной так, что моя голова оказалась у него на коленях. Он наклонился к моему лицу и сказал:
— Ты забыла, что ты мне обещала?
— Нет. Но я лучше сниму кофту, мне жарко.
— Милый Дима, мне придётся тебе изменить, прости меня, — подумала я, снимая кофту и садясь на диване. Костик обнял меня за плечи. Он мне нравился всё больше. Да, как говорил Вл. Вишневский, «так изменял, а в мыслях никогда».
— Ты мне нравишься, — сказал Костик.
— Странная же у тебя манера ухаживать.
— Ну извини, виноват. Ты напоминаешь мне мою старшую двоюродную сестру Юлю Арданову. Ты на неё очень похожа и внешностью и манерой поведения.
— А кто это такая? Я в первый раз о ней слышу.
— Тогда я расскажу тебе о ней. Она очень незаурядная личность. Сейчас она возглавляет одну фирму, занимающуюся поставкой продуктов в рестораны и тому подобные заведения. Она довольно умна. Вокруг неё всегда были мужчины. Сейчас она замужем, но они живут втроём с их общим с мужем другом. Про них отдельная история. Она лишилась девственности в пятнадцать лет с парнем, который был младше её на два года. По её словам, он был безумно в неё влюблён и ревновал её к своему другу.
— И какая же их дальнейшая судьба?
— О, у неё после него было много приключений и довольно бурная молодость, собственно она и сейчас ещё не старуха. Ей лет двадцать восемь, наверное. Сейчас она замужем за тем, с кем она впервые спала, а живут они, как я говорил, втроём с другом. Насколько я знаю, она ведёт довольно правильный образ жизни.
— Интересно, — сказала я на выдохе, — рука Костика, обнимавшая меня уже проникла за под мою майку. Он был не очень опытный соблазнитель, но мне это нравилось. Костик рассказывал мне о своей кузине, а сам уже нежно ощупывал мою грудь. Он расстегнул лифчик под майкой, благо он расстёгивался спереди, спустил вниз майку.
— Зачем же ты упаковываешь в лифчик такую красоту? Вот кузина моя никогда не носила лифчик.
— Что же ты всё про кузину, да про кузину? — спросила я, тая от его прикосновений. Я притянула его голову и поцеловала его взасос. Он откликнулся на мой поцелуй и мы стали ласкать друг друга губами. Руки наши тоже не были без дела. Я когда-то играла на пианино, поэтому пальцы мои были идеальными: нежными, но крепкими; прикосновение их доставляло Костику удовольствие.
— Ты обещала снять юбку, — прошептал он, оторвавшись от моих губ.
— Предоставляю это сделать тебе, — откликнулась я. Господи, ещё немного и я изнасилую его. Он видно думал о том же. Заодно с юбкой он снял и трусы. Хорошо, что я там побрила и приняла на всякий случай противозачаточные. Рука Костика уже копошилась в мякоти, вызывая у меня волны наслаждения. Он раздвинул рукой губки, пощекотал их и пролез пальцем в отверстие. Я жутко захотела его, освободила его член и стала садиться на него, стараясь не причинить себе боли, так как обычно насаживание довольно неприятно. Инструмент Костика был немного поменьше, чем у Димы, но Костик же помладше.
— Ты ещё девственница? — спросил он.
— Плёнка моя растянута, но не повреждена.