Все-таки он не ослеп и ему даже не нужно носить контактные линзы!
Все это я узнала от знакомого психиатра, который придерживался либеральных взглядов и был достаточно здравомыслящим, чтобы направлять ко мне пациентов, когда он чувствовал, что его усилия тщетны — даже за сто долларов за один прием!
— Ксавьера, — сказал он мне, — этому парнишке абсолютно необходимо потрахаться — он живет в совершенно фантастическом мире, созданном журналами для девочек.
— О, следует ли мне подыскать ему девочку? — сострила я.
— Нет, серьезно, может быть, ты встретишься с ним и продемонстрируешь свое мастерство?
— Ты имеешь в виду мою хирургию открытого сердца?
— Нет, — рассмеялся он, — я имею в виду, что ты одолжишь ему на время свою вишенку.
Несмотря на мой шутливый тон, я хотела, чтобы Лео и Марике стало ясно, что я была настроена очень серьезно насчет того, чтобы избавить парнишку от рукоблудия и приучить его к более подходящим отверстиям.
— Как он выглядел? — захотела узнать Марика. — Он был симпатичный или нет?
— Когда не нервничал — а это было чаще всего — он был весьма привлекательным пареньком, — ответила я. — Ростом около шести футов, стройное приятное тело, темные волосы и зеленые глаза и, как позднее я узнала, хороший длинный член.
Марика захлопала в ладоши, а Лео рассмеялся по поводу ее энтузиазма насчет хороших длинных членов.
Я знала, что они ожидают от меня страшного в своих подробностях рассказа о том, как я избавила этого несчастного малыша от его девственного несчастья, но нет, я вынуждена была признаться: все, что я делала для него (а он получил самую лучшую оральную помощь, которую человеческое существо может вытерпеть без опускания в первые секунды), ему не помогло.
— Член вставал и становился твердым, а когда доходило до дела, он сникал, несмотря на все, что я с ним вытворяла, — сказала я своим друзьям. — Бедняжка не мог удержать его стоячим, даже если бы его жизнь зависела от этого.
— Я рад, что твоя жизнь не зависела от этого, — пошутил Лео.
— Помолчи, Лео, — сказала Марика, горя нетерпением услышать кульминацию моей истории. — Дай Ксавьере досказать, что же все-таки произошло.
— Ничего не произошло, — сказала я.
— Бу-у-у-у-у, — прогудел Лео.
— Нет, в самом деле… — настаивала Марика.
— Ничего не случилось, — сказала я ей, — в этом-то вся и штука. Бедняжка хотел поиметь меня, и временами его пенис выглядел вполне жаждущим, но где-то между головкой его члена и его головой нарушилась коммуникация.
— Ну и что ты в конце концов сделала? — спросила Марика, все еще ожидая счастливого завершения этой истории.
— Я отослала его домой, — ответила я, — со строгими инструкциями не возбуждаться, оставить в покое свой член (за исключением мочеиспускания) на две недели минимум. Для него обязательны постные воскресенья, понедельники и вторники, и если он хоть раз вытащит своего поросенка, то пусть не трудится даже подходить ко мне. Я не захочу его видеть. Я не намерена соревноваться с его любимой подружкой — пятерней.
— Не могу поверить, что парень удержался после десяти лет приятного злоупотребления самим собой, — сказал Лео с долей иронии.
— Перестань перебивать Ксавьеру, — попросила Марика, — я хочу дослушать историю до конца.
— Я тоже, — сказал Лео. — Мне она нравится, я могу переложить ее на музыку, она уже имеет хороший бит.
Мы все рассмеялись. Это, была весьма забавная идея.
— Ну и вот, — сказала я, — почти с точностью до минуты прошли две недели и зазвонил телефон. Это был он.
— Хэлло, Ксавьера, это Ролло. Помнишь меня? — спросил он.
— Конечно, помню. Как ты себя чувствуешь?
— Могу ли я приехать завтра в два часа дня?
— Это зависит от тебя, — сказала я улыбаясь. — Ты выполнял мои инструкции?
— Клянусь, да. Я даже пытался не трогать его, когда мочился, — проговорил он, стараясь сохранить в голосе дружелюбие и небрежность.
Я поверила ему.
На следующий день звонок раздался ровно в два часа.
Насколько же это был другой Ролло! Он явился в голубых в обтяжку брюках и голубом свитере, и я почувствовала, что он сгорает от желания. Он ворвался в комнату и пронесся мимо меня, как сорвавшийся с привязи козел. Он казался уверенным в себе и, едва успев бросить мне «привет», в какие-то десять секунд разделся догола.
— Эй, не спеши, — осадила я его. — Давай сначала немножко подразнимся.
— Подразнимся! Подразнимся? А что это такое, черт побери! Две недели я лез на стенку. Если бы ты только знала, как мне трудно удержать свои руки… И, вероятно, без толку, — сказал он раздраженно.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я.
— Психиатр считает, что из этого ничего не выйдет, — обиженно надув губы, сказал он. — После того как я ему рассказал, как провалился в последний раз после часа бесплодных попыток, он утверждает, что мне никогда не удастся спустить в тебя.
— Послушай, Ролло, давай кончим болтать и приступим к делу.
Я разделась, подошла к нему и проверила его член. Он был даже больше, чем в прошлый раз. Я все прикинула и решила не трогать его руками. Я просто слегка прикоснулась к нему языком и взяла его в рот. Это напоминало сосание горячей сосиски. Я могла чувствовать, как он вибрирует, и в тот момент поняла, что победила. Этот врач-недоносок, возможно, и был большим специалистом по головам, однако по хвостам экспертом была я. Ролло был слишком возбужден для всяких тонкостей, поэтому я только быстро погладила его по животу и внезапно уселась на его член. На этот раз он и не собирался скисать. Я проехалась на нем и раз, и два, и три и могла ощущать, как он сотрясается и дрожит, приближаясь к оргазму. Тогда я легла на него сверху, крепко прижавшись к нему всем телом и раздвинув ноги, чтобы полностью контролировать его. Я прижала его плечи к себе и стала целовать. Его ресницы трепетали, и я ощущала, как внутри него зарождается новое, сильное движение.
— Я чувствую, что во мне тоже зарождается сильное движение, — сказал Лео.
— Ш-ш-ш, Ролло вот-вот должен спустить, — сказала я.
— Слава Богу! — воскликнул Лео.
— Я действительно рада за него, — объявила Марика, тоном школьницы.
— Ролло, действительно, оказался находчивым, — продолжила я рассказ.
— Поздравь меня! — проревел он.
— Поздравляю, — прошептала я.
— После двадцати пяти лет я наконец-то стал мужчиной. Четверть драного века! Догадываешься, что я сделаю первым делом?
— Что?
— Я скажу этому обсосанному психиатру, что он может нацепить презерватив и зае… себя до смерти!
Лео и Марика зашлись смехом — я искусной пантомимой изобразила Ролло в момент его триумфа и была рада, что мой рассказ (наконец-то!) обрел счастливый конец.
Потом Лео и Марика начали возиться на кушетке, и я подумала, что наступил момент завязать более интимные отношения между нами, но нет, через минуту или две обоюдного щекотания они выпрямились, и вместо свинга мы продолжили наши разговоры глубоко за полночь.
Я была возбуждена, однако существует несколько видов интимности, и эта — наша растущая дружба — была вполне достаточной на данный момент.
3. АМСТЕРДАМОЧКИ
Несмотря на мое продолжающееся сексуальное голодание, то, как Лео и Марика включили меня в свою жизнь, действительно заслуживает внимания. На деле, все, касающееся Хоффманов и их друзей, было для меня абсолютно в новинку; они занимались свингом под совершенно другую барабанную дробь, поскольку их философия жизни и любви была полностью противоположна жестким, основывающимся на деньгах реалиям Нью-Йорка. Не было никакой проституции и денежных интересов, только свободный секс, свободная любовь и теплые, заботливые дружественные отношения — без вспышек ревности, попыток командования или же ссор.