Но она расстроилась, увидев съеденный крысами замечательный испанский ковер. Он бы так чудесно смотрелся в большой гостиной.
Джейсон относился ко всему этому равнодушно и, когда Кэтрин продолжала оплакивать потерю, просто сказал:
– Составь список вещей, которые тебе необходимы, включая ковры, я отправлю его с Пьющим Кровь. Она удивленно спросила:
– Он возвращается в Натчез?
– Не в Натчез, моя любовь. В Новый Орлеан. Мне кое-что нужно, он и еще несколько мужчин уезжают через несколько дней.
Был ранний вечер, они только что закончили обедать, но еще не выходили из столовой и сидели на противоположных концах стола, разделенные белоснежной льняной скатертью. Кэтрин нашла эту скатерть в старом сундуке, как и пару серебряных с хрусталем канделябров, которые теперь украшали стол. Глядя на лицо Джейсона в колеблющемся свете свечей, она думала, узнает ли его когда-нибудь.
Хотя их отношения смягчились, они все еще пребывали в тупике, потому что никто из них не хотел ни в чем уступить другому.
Без всяких на то причин, Джейсон давал ей все, что она хотела. У нее был прелестный дом, с которым она, могла делать что угодно, у нее были слуги, выполнявшие все ее просьбы, и он ничего не требовал от нее.
Она знала, что у него много дел на плантации – в последние дни он следил за расчисткой нового поля, на котором в следующем году будет посажен хлопок. До осени нужно переклеймить скот, который пасся сейчас в долинах, часть скота продадут в Новом Орлеане. Джейсон действительно был очень занят, и Кэтрин задавала себе вопрос, не потому ли он не пытается попасть к ней в постель? И тут же сердито напоминала себе, что вовсе этого не хочет.
Наблюдая, как он сидит в расслабленной позе на другом конце длинного стола, она не хотела первой нарушать молчание. Но он собирался отправить Пьющего Кровь в Новый Орлеан, а это открывало двери чему-то, что беспокоило ее неделями. Собравшись духом, она спросила:
– Я могу послать письмо с Пьющим Кровь? Джейсон задумчиво на нее посмотрел, прежде чем спросил:
– И кому в Новом Орлеане ты собираешься писать?
Она взорвалась:
– В Новом Орлеане – никому. Должна приехать моя мать, и я хочу, чтобы она знала, где я. Пьющий Кровь может отвезти письмо в Новый Орлеан, там он найдет кого-нибудь, кто отвезет его в Натчез. Она остановится в Белле Виста.
Его ноздри раздулись от гнева, и он грубо сказал:
– В доме твоего любовника? Как приятно? Щеки Кэтрин ярко вспыхнули, она была готова бросить ему в лицо правду, но проглотила слова и отвела глаза в сторону.
– Могу я послать письмо? – упорно повторила она.
– Почему нет? – холодно ответил он, допивая вино. А потом добавил, поразив ее до глубины души:
– А почему бы не пригласить Рэйчел сюда? Ей нечего делать в Натчезе, пока ты здесь.
– Правда? Ты не будешь возражать? – недоверчиво спросила она.
На его лице появилась кривая улыбка.
– Нет, не буду. Мне нравится моя теща, к тому же ты, должно быть, скучаешь без женского общества.
Кэтрин с трудом верила, что она не ослышалась, она была на седьмом небе, что эта победа досталась ей так легко, и она улыбалась, абсолютно счастливая.
Наблюдая за ней из-под полуприкрытых век, видя эту просветленную улыбку и загоревшиеся радостью фиалковые глаза, он почувствовал, что его сердце совершило неожиданный рывок. Проклятие! Как сделать, чтобы она смотрела на него так без взяток с его стороны?
Глава 7
Пьющий Кровь уехал через два дня. Ее сердце замерло, когда она протянула конверт Джейсону, а он несколько минут крутил его в руке и смотрел на нее долгим тяжелым взглядом. Письмо было адресовано Рэйчел Тримэйн, Белле Виста, Натчез, Миссисипи.
В конце концов со странной улыбкой он протянул письмо ожидавшему индейцу.
Оба они, она и Джейсон, стоя на широких кирпичных ступенях, наблюдали, как отъезжали верхом мужчины.
Их отъезд оставил у нее ощущение пустоты. Она долго писала это письмо, сидя за дубовым письменным столом, который теперь стоял в ее комнате. Теперь Рэйчел точно знала, как сложились отношения между ней и Джейсоном.
Опустошенная исповедью, она проскользнула наверх и легла в своей комнате, чтобы собрать силы для следующей битвы с супругом. Кэтрин горько улыбнулась сама себе, предоставив их жизнь как нескончаемый ряд баталий. В иных одерживал верх Джейсон, на ее счету тоже было несколько выигранных сражений, но пока никто не одержал решающей победы.
Заботами Кэтрин дом постепенно преображался. Ковры, которые уцелели, а таких оказалось несколько, нашли свое место в комнатах, добавив им красоты и тепла. Мебель с обивкой, испорченной крысами, была обновлена благодаря мастерству жены одного из людей Джейсона и замечательным тканям, которые он привез с собой.
Возникла было проблема со шторами, но Кэтрин нашла подходящий шелк, и теперь длинные окна и застекленные двери выглядели вполне элегантно.
Дверей было много. Терр дю Кер, построенный высоко над землей, был открыт для свежего прохладного воздуха и почти в каждой комнате имелись двойные застекленные двери, выходившие либо на широкие галереи, либо во внутренний дворик – что-то вроде патио. Практически дом со своими двумя длинными крыльями со всех сторон окружал этот дворик, с открытой стороны отгороженный кирпичным забором с кружевными чугунными воротами.
Кэтрин провела здесь много чудесных часов, сидя под навесом из глициний и наблюдая за Николасом, который активно ползал и уже пытался вставать, играя на утреннем солнышке.
В центре мощенного кирпичом патио бил фонтан, вокруг него стояли деревянные кадки с гардениями и другими цветущими растениями. В воздухе стоял их аромат, жужжание пчел смешивалось с плеском воды в фонтане.
Кэтрин, в муслиновом белом платье, с волосами, собранными короной на ее маленькой голове, смотрела на Николаев, на его дрожащие от усилий толстенькие ножки, когда он пыхтел и пытался встать, ухватившись крошечной ручонкой за край фонтана.
Усилия его увенчались успехом – он встал, покачиваясь, но тут же уверенность покинула его, и он грузно шлепнулся. Кэтрин захлестнула материнская гордость, но в это время из маленькой комнатки, оборудованной под швейную мастерскую и выходящую в патио, ее позвала Сьюзен.
Кэтрин подошла к двери, продолжая краем глаза наблюдать за Николасом, и взяла протянутый ей отрез мягкого зеленого шифона.
– О, это чудесно подойдет для полога в спальнях! Как ты думаешь, здесь, будет достаточно? – Она еще раз бросила взгляд на Николаев, но видя, что он занят своими пальцами, прошла в швейную.
В это время Джейсон поднимался по ступеням в дом. Ему было жарко, он хмурился. Этим утром расчистка шла хорошо, но вдруг один из мулов захромал, его заменили другим, молодым и необученным, и из этого, конечно, ничего не вышло. Утро обещало непереносимо удушливый день, приближающуюся грозу, поэтому он решил перенести все на завтрашнее утро, начав сначала.
Протянув шляпу дворецкому, прохладным коридором он спустился в патио, зная, что в это время Кэтрин всегда можно найти там.
В патио ее не было, но на белом тростниковом столике стоял кувшин и наполовину наполненный стакан. Он хотел было вернуться в дом, но в этот момент" Николае совершил ошибку, убрав ручонки с края фонтана, и немедленно шлепнулся на маленький круглый зад.
Скорее от удивления, чем от боли, глаза его наполнились слезами обиды, и он коротко всхлипнул. Обычно Джейсон смотрел сквозь ребенка, не замечая его, но этот звук привлек его внимание. Думая, что ребенок ушибся, он быстро подошел к нему.