Уродливая ухмылка незнакомца открывала отсутствие нескольких зубов.
Беглый взгляд направо показал, что еще один субъект в такой же точно униформе занят тем, что заталкивает пару резиновых держателей под дверь мужского туалета. Дальнейшая, мгновенно произведенная оценка обоих типов выявила тот факт, что на единственной аэролинии, с которой они, возможно, были связаны, не имелось ни самолетов, ни пассажиров, а только легковушки, чтобы удирать от полиции, да отметины на теле, полученные во время потасовок и грабежей.
— Вы немножко освежеваться этой вода, а, — произнес участливо злоумышленник с сильно выраженным испанским акцентом, приглаживая свои темные волосы, выбившиеся из-под козырька его офицерской фуражки. — Знаете, это очень хорошо для вы плеснуть немношко агва на лицо после длинный полет, а?
— О да, парень! — приблизился второй лиходей, также в офицерской фуражке, непристойнейшим образом сдвинутой набок. — Это лучше, чем сунуть твой голова в унитаз, ведь верно?
— Что вы хотите сказать этим? — поинтересовался бывший армейский генерал, переводя взгляд с одного разбойника на другого. Вид расстегнутых воротников их рубашек под форменными мундирами встревожил его.
— Ну, это не очень хороший мысль сунуть твой голова в унитаз, а?
— В этом я полностью согласен с вами, — ответил Хаук, внезапно подумав о том, что прежде считал невозможным. — Уж не собираетесь ли вы устраивать тут соревнование в остроте интеллекта? Или, может, собираетесь все же?
— У нас достаточно мозги и доброта, чтобы не дать сунуть твой голова в унитаз, потому что это был бы не умно, да?
— Не думаю, что это было бы умно. Человек, который поджидает меня здесь, не должен был бы набирать таких бойцов, как вы. Я его достаточно хорошо вымуштровал для этого.
— Эй, парень! — сказал второй ряженый офицером, надвигаясь на Хаука с другой стороны. — Ты пытаться меня оскорбить? Может быть, тебе не нравится, как мы говорить? Мы недостаточно хороши для тебя?
— Давай-ка выложим все начистоту, soldados estupidos! [39] Никогда за все те годы, что служил я в армии, для меня не имели значения раса, религия или цвет кожи человека, и не по этим признакам оценивал я солдат. Я продвинул гораздо больше цветных, китаезов и испаноязычных ребят в офицерский корпус, чем кто бы то ни было другой, занимавший тот же пост, что и я, но не потому, что они были цветными, китаезами или испаноязычными парнями, а потому, что они были лучшими! Ясно?.. Так вот, вы им и в подметки не годитесь! Вы, писуны!
— Я считаю, что мы поговорить достаточно, парень, — бросил первый бандит, вытаскивая из-под мундира нож с длинным лезвием. Улыбка его исчезла. — Пистолет делать слишком большой шум. Давай твой бумажник, часы и все, что мы, кто говорить по испанский язык, считать ценный вещь.
— Должен признать, наглости вам не занимать, — ответил Маккензи Хаукинз. — Но объясните, почему я должен это делать?
— А это тебе недостаточный?! — завопил переставший улыбаться грабитель, размахивая ножом перед носом Хаука.
— Должно быть, вы шутите?
С изумленным выражением лица Хаук, резко повернувшись, схватил разбойника за запястье и повернул его руку против часовой стрелки с такой силой, что оружие полетело вниз. И в то же мгновение он двинул левым локтем в горло грабителя, стоявшего у него за спиной. Тот пришел в замешательство, и генерал, воспользовавшись этим, нанес ему еще удар, уже в лоб. И только после этого он снова уделил внимание головорезу с выбитыми зубами, который, лежа на полу, нянчил свою сильно пострадавшую руку. — Отлично, ослы! Вы прошли краткий курс по отражению атаки противника.
— Что... парень? — пробормотал первый злоумышленник, пытаясь дотянуться до ножа, который Хаукинз прижал ногой к кафелю пола.
Но затем признал свое поражение: — О'кей, у меня нет способ действовать. Поэтому я идти обратно в камера. Что еще нового, а, парень?
— Просто запомни следующее, amigo zonzo [40] , — сказал Хаук, искоса глядя на него и быстро производя в уме расчеты. — Может быть, найдется и лучший, чем тюрьма, вариант. Собственно, тактика ваша была не столь уж плоха, хотя исполнение оставляет желать лучшего. Мне понравилась идея с формой и с этими держателями для дверей. Она свидетельствует о присущей вам фантазии и осознании вами необходимости проявлять в своем деле определенную гибкость. Чего вы не сделали, так это не разработали стратегического плана. И не учли того, что может произойти в случае, если такая мразь, как вы, натолкнется на достойного противника... Ты просто не произвел должного анализа, сынок! И еще вот что. Мне потребуются два помощника из тех, кто уже понюхал пороху. Не исключено, что если я поучу вас чуточку уму-разуму, то смогу взять к себе на службу. У вас есть транспортное средство?
— Что?
— Ну машина, автомобиль, средство передвижения, непременно зарегистрированное на имя человека, живого или мертвого, которого можно было бы найти по номеру.
— У нас есть «олдсмобиль» со Средний Запад, зарегистрированный на имя большой шишка, который не подозревать, что у него стоит другой машина — со старый двигатель от «мазда».
— В таком случае в путь, кабальеро! После получасовой тренировки и соответствующей стрижки вы получите приличное занятие с хорошим окладом... Мне понравились ваши униформы: вы проявили смекалку, что может нам в будущем весьма пригодиться.
— Вы чудила, мистер.
— Вовсе нет, сынок. Просто я всегда делал для угнетенных все, что было в моих силах. Это лежит и в основе моих теперешних действий. Вставай же, парень, и держись прямо. Я хочу, чтобы у вас обоих была отличная выправка! И помоги-ка мне поднять твоего приятеля с пола.
* * *
Голова медленно возникла из-за правой створки тяжелой, поблескивавшей лаком двери, которая вела в офис «Арон Пинкус ассошиэйтс», помещавшийся на самом верхнем этаже современной конструкции здания. Взглянув осторожно направо, потом налево, он повторил это упражнение и только потом кивнул. Мгновенно в коридор вышли двое крепко скроенных людей в коричневых костюмах и встали лицом к лифту в конце холла на таком расстоянии друг от друга, чтобы Сэм мог свободно протиснуться между ними.
— Я обещал Коре выбрать хорошую треску по пути домой, — сообщил юрист бесстрастным тоном своим телохранителям.
— У нас уже есть треска, — откликнулся стоявший слева от Сэма страж, глядя прямо перед собой. В голосе его чувствовалось некоторое недовольство.
— Она скармливает Пэдди Лафферти поджаренный на решетке филей, — добавил сердито страж справа.
— Хорошо, хорошо, мы тоже где-нибудь остановимся и возьмем пару бифштексов, ладно?
— Лучше четыре, — откорректировал Сэма страж слева спокойным, без всяких интонаций тоном. — Мы освобождаемся в восемь часов, и эти гориллы, сменщики наши, непременно учуют запах филея.
— Филей — это кусочек мяса с жирком, — выразил мнение левый охранник, устремляя свой взгляд прямо вперед. И запах его сохраняется довольно долго.
— Пусть так оно и будет: четыре бифштекса и треска, — согласился Дивероу.
— А как насчет картошки? — поинтересовался левый страж. — Кора не очень-то старается в смысле картошки, а картошку все любят.
— После шести Кора не так хорошо готовит картошку, — заметил правый страж, позволяя своим губам раздвинуться в щелочку, слегка напоминающую улыбку, что не нарушило бесстрастности его лица. — Иногда ей трудновато найти духовку.
— Я сам испеку картофель, — отозвался левый страж.
— Мой польский коллега не может жить без этих «картоффеблей».