Вы сказали, что видели там приблизительно десять человек?
– В парке? Ага, приблизительно.
– Двух полицейских, влюбленную парочку, женщину, на которую вы напали, маленькую девочку. Получается шесть.
– Потом я пошел за каким‑то мужчиной с собакой. Я держался неподалеку от него, но он все время слонялся возле кирхи Святого Стефана, слишком близко от улицы. Наверное, ждал, пока собака сделает свое дело.
– С какой стороны он пришел? – спросил Мартин Бек.
– Со стороны Свеавеген… он прошел мимо киоска.
– Когда?
– Сразу после меня. Он был единственный, кто меня заинтересовал, до этой парочки. Он был… погодите, погодите, он прошел мимо киоска, и с ним была такая карликовая собачка. Тогда девочка еще была на площадке.
– Вы точно это знаете? – спросил Гюнвальд Ларссон.
– Ага, погодите, я держался все время неподалеку от него. Он пробыл там минут десять или пятнадцать. А когда он уходил, девочки там уже быть не могло.
– А еще кого вы видели?
– Кроме этих, там были одни алкаши.
– Алкаши?
– Ага. Они меня вообще не интересуют. Два или три. Бродили по парку.
– Черт возьми, постарайтесь их вспомнить, – сказал Гюнвальд Ларссон.
– Так я ведь и стараюсь. Я видел двоих. Они пришли вместе со стороны Свеавеген и направились наверх к водонапорной башне. Такие замурзанные… довольно пожилые.
– Вы точно помните, что они шли вместе?
– Почти точно. Я видел их там еще раньше. Теперь я припоминаю, что у меня создалось впечатление, будто бы у них с собой бутылка и они пошли наверх, чтобы ее распить. Но тогда там еще была эта парочка, девушка, на которой были сетчатые трусики, и ее парень. А…
– Да?
– А потом я увидел еще одного. Он пришел с другой стороны.
– Это тоже был алкаш, как вы выражаетесь?
– Ага, на него явно не стоило обращать внимание. По крайней мере, я не обратил на него внимания. Он спускался от водонапорной башни. Теперь я его отчетливо припоминаю, помню, я еще подумал, что он, должно быть, вошел в парк по лестнице со стороны Ингемаргатан, а это неплохая работенка, карабкаться по одному склону наверх только для того, чтобы по другому тут же сойти вниз.
– Сойти вниз?
– Ага, он вышел из парка на Свеавеген.
– А когда вы его видели?
– Сразу после того, как ушел мужчина с собакой.
В кабинете стало тихо. Постепенно до всех дошло, что этот человек только что сказал.
Рольф Эверт Лундгрен понял это позже всех. Он поднял голову и посмотрел прямо в глаза Гюнвальду Ларссону.
– Ага, черт возьми, это правда, – сказал он.
Мартин Бек чувствовал, как у него где‑то внутри вибрирует какой‑то нерв. А Гюнвальд Ларссон говорил:
– Так, попытаемся резюмировать. Между четвертью восьмого и половиной восьмого со Свеавеген в Ванадислунден вошел хорошо одетый пожилой мужчина с собакой. Он прошел мимо киоска у детской площадки, когда там еще была эта девочка. Приблизительно десять минут, максимум четверть часа мужчина с собакой оставался в той части парка, которая находится между кирхой Святого Стефана и Фрейгатан. Вы все это время наблюдали за ним. Когда он уходил из парка, тем же путем, откуда пришел, другими словами, мимо киоска и детской площадки, девочки там уже не было. Спустя несколько минут от водонапорной башни на вершине холма спустился мужчина и вышел из парка на Свеавеген. Вы полагали, что он вошел в парк с Ингемаргатан, поднялся по лестнице за водонапорной башней и спустился по другому склону холма в направлении выхода на Свеавеген. Однако этот мужчина вполне мог войти в парк со Свеавеген на четверть часа раньше, то есть тогда, когда вы были полностью заняты тем, что наблюдали за мужчиной с собакой.
– Ага, – сказал задержанный и остался сидеть с широко раскрытым ртом.
– Он мог прийти на детскую площадку и выманить девочку наверх к водонапорной башне. Там он мог убить ее, и в ту минуту, когда вы его видели, мог как раз возвращаться оттуда.
– Ага, – сказал Рольф Эверт Лундгрен, глядя немигающими глазами на Гюнвальда Ларссона.
– Вы видели, в какую сторону он пошел? – спросил Мартин Бек.
– Нет, я только подумал, что он уже исчезает и что теперь мне будет спокойнее.
– Вы видели его вблизи?
– Ага, он ведь прошел мимо меня. Я стоял за киоском.
– Прекрасно, в таком случае опишите его нам, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Как он выглядел?
– Он был не очень высокий, но и не низенький. С довольно большим носом.
– Во что он был одет?
– На нем была светлая рубашка, кажется, белая, темные брюки, то ли серые, то ли коричневые. Он был без галстука.
– Волосы?
– По‑моему, довольно редкие. Зачесаны назад.
– Пиджак у него был? – вмешался Рённ.
– Нет, ни пиджака, ни плаща.
– Цвет глаз? – спросил Гюнвальд Ларссон.
– Что?
– Вы заметили, какого цвета у него были глаза?
– По‑моему, они были синие. Или серые. Ну, в общем, светлые.
– А сколько ему приблизительно могло быть лет?
– Ну, если приблизительно… между сорока и пятьюдесятью. Я бы сказал, ближе к сорока.
– А ботинки? – спросил Рённ.
– Этого я не знаю. Наверное, обыкновенные черные полуботинки со шнуровкой, которые, как правило, носят такие люди. Но это я уже предполагаю.
Гюнвальд Ларссон резюмировал:
– Мужчина среднего роста, чуть больше сорока, нормальная фигура, редкие зачесанные назад волосы и большой нос. Синие или серые глаза. Белая или светлая рубашка с открытым воротом. Коричневые или темно‑серые брюки; вероятно, черные полуботинки.
У Мартина Бека в голове промелькнула какая‑то мимолетная ассоциация, но тут же ускользнула. Гюнвальд Ларссон продолжил:
– Так значит, вероятно, черные полуботинки. Овальное лицо… хорошо. И наконец, последнее. Посмотрите на кое‑какие фотографии. Пусть сюда принесут альбом из отдела полиции нравов.
Рольф Эверт Лундгрен листал один за другим альбомы из отдела полиции нравов. Он внимательно изучал каждую фотографию и над каждой всегда качал головой.
Он не нашел никого, кто бы походил на мужчину, которого он видел в Ванадислундене.
Он с полной уверенностью утверждал, что мужчины, которого он видел в парке, нет в этих альбомах.
Была уже полночь, когда Гюнвальд Ларссон сказал:
– Так, сейчас мы организуем вам что‑нибудь поесть, а потом пойдете спать. Увидимся завтра. А пока что большое вам спасибо.
Казалось, у него приподнятое настроение.
Последнее, что сказал грабитель, прежде чем его увели, было:
– О Боже, подумать только, что я видел этого мерзавца…
Казалось, у него тоже приподнятое настроение.
А ведь он едва не убил несколько человек и всего лишь двенадцать часов назад с удовольствием убил бы на месте как Мартина Бека, так и Гюнвальда Ларссона, представься ему такая возможность.
Мартин Бек размышлял над этим.
Он размышлял также над тем, что теперь у них есть описание, очень скверное описание, которое подходит к тысячам мужчин, но ведь это уже кое‑что.
И охота вступила в седьмой день.
Мартин Бек размышлял еще кое о чем, однако сам точно не знал о чем.
Перед тем как закончить, они с Рённом и Гюнвальдом Ларссоном выпили еще по стаканчику кофе.