Я посмотрел на других. Лоу читал статью о себе в «Геральд». Миллард и Сирз с каменными лицами продолжали изучать протокол. Ли сказал:
– Расскажи нам что‑нибудь хорошее, Эллис. Он в Лос‑Анджелесе и опять бузит, так?
Лоу покрутил университетский значок на своем лацкане.
– Свидетели признали его участие в двух ограблениях, происшедших в Лаймарт‑парке в прошлый уик‑энд. Эти ограбления, кстати, не упоминались в сводке преступлений. Во время второго ограбления он припугнул пистолетом одну старушку, которая скончалась час назад в благотворительной больнице.
Гарри Сирз спросил:
– К‑как насчет с‑сообщников?
Лоу отрицательно покачал головой.
– Капитан Тирни этим утром разговаривал с представителями полицейского управления Сан‑Франциско. Они сказали, что Нэш всегда действует в одиночку. Единственное исключение – тот побег из Алькатраса, в подготовке которого он, по всей видимости, участвовал. А вообще...
Расс Миллард поднял руку.
– А кого он насилует?
– Я собирался об этом сказать, – продолжил Лоу. – Нэшу в основном нравятся негритянки. Совсем молоденькие. Все изнасилования, за которые он привлекался, были в отношении негритянок.
Ли начал подталкивать меня к двери.
– Поехали к университетским, прочитаем их отчет и узнаем подробности. Думаю, что Нэш ошивается сейчас где‑то в районе Лаймарт‑парка. Его любят белые, но южнее можно встретить и цветных. В общем, там водятся «шоколадки».
Миллард и Сирз поднялись, чтобы уйти. Лоу подошел к Ли и сказал:
– Постарайся не грохнуть его, сержант. Хотя он этого и заслуживает, все‑таки постарайся.
Ли улыбнулся своей демонической ухмылкой.
– Постараюсь, сэр. Но тогда вы постарайтесь грохнуть его на суде. Избиратели хотят, чтобы таких поджаривали – спокойнее ночью спится.
* * *
Нашей первой остановкой был Университетский участок. Начальник участка показал нам отчеты по этим ограблениям и предупредил, чтобы мы не теряли попусту время, прочесывая район возле двух супермаркетов, так как этим занимались Миллард и Сирз, которые старались получить более точное описание машины Нэша, предположительно белого седана послевоенного образца. Капитан Джек уже сообщил им о сексуальных пристрастиях Нэша, и в южную часть города были отправлены три человека из Отдела нравов, чтобы проверить тамошние публичные дома, специализирующиеся на молоденьких негритянках. Ближе к вечеру патрульные района 77‑й и Ньютон‑стрит – почти поголовно цветные – собирались отправиться на машинах к местам скопления негритянской молодежи и предупредить подростков о возможной опасности.
Нам ничего не оставалось, как кружить по району в надежде на то, что Нэш все еще находится поблизости, и дать знать о нем осведомителям Ли. Решив проехаться по Лаймарт‑парку, мы покинули участок.
Главной магистралью района был бульвар Креншо. Протянувшийся к северу до самого Уилшира, а к югу до Болдуин Хиллс, он представлял собою образец послевоенного строительного бума. В каждом квартале от Джефферсон до Лаймарт стояли полуразвалившиеся дома, предназначенные под снос, фасады их были завешены гигантскими плакатами с рекламой супермаркетов, крупных торговых центров, детских парков и кинотеатров, которые будут тут построены. Сроки сдачи данных объектов варьировались от декабря 1947‑го до начала 1949 года, и я вдруг подумал, что к 1950‑м эту часть Лос‑Анджелеса будет просто не узнать. Следуя на восток, мы проезжали бесконечные пустыри, где, возможно, скоро появятся жилые дома. Затем пошли однотипные одноэтажные домишки из сырцового кирпича, построенные еще в начале века, которые отличались друг от друга лишь цветом и состоянием газона. Южнее следовали старинные деревянные дома, с каждой милей все более запущенные.
И никакого вам Джуниора Нэша. За рулем попадавшихся нам белых седанов сидели либо женщины, либо какие‑то пижоны.
На подъезде к перекрестку Санта‑Барбары и Вермонт Ли наконец нарушил молчание.
– Эта наша экскурсия – полное дерьмо. Надо обращаться к осведомителям.
Он подъехал к заправке и, выйдя из машины, пошел к таксофону. Я остался слушать полицейскую частоту. Через десять минут он вернулся – бледный и взмокший.
– Есть наводка. Мой осведомитель сказал, что Нэш сейчас дрючит какую‑то негритянку в одном из борделей на Слосон и Гувер.
Я выключил радио.
– Это ведь квартал, где живут одни черные. Как думаешь?
– Я думаю, надо двинуть туда.
Мы свернули с Вермонт на Слосон и поехали на восток. За окном замелькали фасады церквей, парикмахерские по распрямлению волос, пустыри и безымянные винные магазины – только над одним мигало средь бела дня: «Вино». Повернув направо, на Гувер‑стрит, Ли замедлил ход и начал присматриваться к происходящему на верандах жилых домов. Вот заметили троих негров и белого, сидящих на ступеньках особенно убогой лачуги. Я увидел, что они распознали в нас полицейских. Ли сказал:
– Наркоманы. Нэш, предположительно, общается с черномазыми, поэтому давай‑ка их тряханем. Если у них что‑то припрятано, выбьем его адрес.
Я согласно кивнул; Ли остановил машину посреди улицы. Мы вышли и направились к четверке. Те, как по команде, сунули руки в карманы и зашаркали ногами – танец, который танцуют все подонки, когда начинаешь их шугать. Я сказал:
– Полиция. А теперь медленно и без глупостей повернулись к стене.
Они стали в положение для обыска: руки над головой, ладони к стене, ноги на ширине плеч.
Ли начал обыскивать двоих справа; белый парень вдруг пробормотал:
– Что за... Бланчард?
Ли ответил:
– Заткнись, говнюк. – И принялся его обшаривать.
Я взялся за негра посередине, проверив рукава его костюма, а затем обыскав карманы.
Левой рукой я вытащил пачку «Лаки Страйк» и зажигалку «Зипио», правой – стопку сигарет с марихуаной. Я сказал:
– Травка, – и швырнул их на тротуар, затем бросил взгляд на Ли. Негр‑зутер, стоявший рядом с ним, сунул руку за пазуху своего широкого белого пиджака; на солнце блеснуло что‑то металлическое. Я закричал: – Напарник! – И выхватил свой кольт.
Белый резко повернулся, и тут Ли дважды выстрелил ему в лицо. Зутер взмахнул ножом, но я успел выстрелить раньше. Выронив нож, он схватился за шею и рухнул на стену. Обернувшись и заметив, как второй черномазый засунул руку в карман брюк, я сделал три выстрела. Негритос повалился на спину.
– Баки, берегись! – Я присел и увидел, как Ли и последний черный целятся друг в друга. Ли опередил негра – три выстрела уложили его наповал, отхватив ему полголовы.
Я поднялся на ноги и, взглянув на четыре трупа и забрызганный кровью тротуар, заковылял к бордюру – меня все рвало и рвало, до боли в груди. Услышав сирены полицейских машин, я прикрепил к своей куртке жетон и обернулся. Ли выворачивал карманы убитых, выкидывая на тротуар ножи и марихуану, стараясь не испачкаться в крови. Потом он поднялся и направился ко мне. Я надеялся, что он как‑то разрядит обстановку, но он ничего не сказал. По щекам у него текли слезы.
* * *
Оставшаяся часть дня ушла на то, чтобы изложить на бумаге эти десять секунд.
Мы написали наши отчеты на участке 77‑й стрит. Затем нас допросила бригада следователей, расследовавших все перестрелки с участием полицейских.
Они сказали, что эти трое негров – Вилли Уолкер Браун, Касвел Притчфорд и Като Эли – были довольно известными наркоторговцами, а белый парень – Бакстер Фитч – в конце 20‑х дважды привлекался за бандитские нападения.