– Послушайте, мистер…
– Заткнись! Заткнись и помалкивай, если тебя не спрашивают! Так мне еще и платят за то, чтобы я разгребал все это дерьмо, я должен копаться во всех сточных канавах и это называется моей работой. Мои соседи по дому знают только то, что я работаю детективом, они даже уважают меня за это, они заискивающе поглядывают на меня. Но они не знают, что мне изо дня в день приходится с утра до вечера и с вечера до утра копаться в дерьме, пока я не начинаю задыхаться от этой вони и смрада. Их детишки, разъезжая на велосипедах во дворе, при виде меня кричат: "Доброе утро, детектив Паркер". Так вот, это я – детектив. Понимаешь, они просто насмотрелись всяких дурацких фильмов по телеку. Для них я – тот самый парень, который всегда вооружен револьвером. Тот самый храбрец. А теперь погляди только на то, что произошло с этим сукиным сыном Кареллой, и попытайся объяснить мне, какой во всем этом смысл?
– Понятия не имею, о ком это ты тут говоришь, – сказала девушка.
– Нет, ты все-таки скажи мне, какой может быть во всем этом смысл? – твердил Паркер. – Народ! Господи, чего бы только не мог я порассказать об этом народе. Ты бы просто не поверила, когда бы услышала, что я мог бы о них рассказать.
– Конечно. Послушайте, мистер, я ведь работаю. Если вы хотите, то давайте, а если нет, то нет. Потому что, если вы здесь…
– Заткнись, паршивая шлюха, и не командуй здесь.
– Я никому не позволю…
– Я могу просто посадить тебя и сделать тебя несчастной на всю жизнь, сучонка. Твоя жизнь и смерть в моих руках и не забывай этого.
– Ты пьян, – сказала девушка. – Я даже не думаю, что ты вообще способен…
– Не твое дело, на что я способен. А кроме того, я совсем не пьян. – Он покачал головой. – Ну, хорошо, допустим, я пьян, но кому может быть до этого дело? Ты думаешь, мне интересно, какая ты? Да ты для меня – ничто, даже меньше, чем ничто.
– В таком случае, что же ты тут делаешь?
– Заткнись, – сказал он и замолк на некоторое время. – Понимаешь, по утрам детишки кричат мне "Доброе утро", – сказал он.
Потом он замолчал надолго. Глаза у него были закрыты. Девушка решила, что он заснул и попыталась соскользнуть с постели, но он тут же схватил ее за руку и рывком вернул на место рядом с собой.
– Оставайся тут.
– Ладно, – согласилась она. – Только послушай, давай поскорей покончим с этим делом, ладно? Честное слово, мистер, у меня еще вся ночь впереди и мне нужно хотя бы покрыть расходы на комнату.
– Он был хорошим полицейским, – вдруг заявил Паркер.
– Кто?
– Он был хорошим полицейским, – снова сказал он, а потом резко перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку.
Глава 6
В половине восьмого утра в среду, то есть через день после того, как обгорелый остов машины был обнаружен в соседнем штате, Берт Клинг снова вернулся к дому на Стаффорд-Плейс, надеясь еще раз поговорить с Эрнестом Месснером по прозвищу Циклоп. Когда он вошел в парадную, в вестибюле никого не оказалось.
Если в день гибели Клэр Таунсенд он впервые почувствовал себя страшно одиноким, если в тот день, когда он сжимал в объятиях ее безжизненное тело на полу разгромленной после всей этой перестрелки книжной лавки, он вдруг почувствовал себя совершенно одним, брошенным в холодном, чужом и бессмысленно жестоком мире, то сейчас он испытывал чувства удивительно похожие на те, что он испытал тогда и вместе с тем совершенно другие.
Стив Карелла был мертв. Последние слова, которые он сказал этому человеку, бывшему некогда его другом, были очень злыми словами. И теперь он не мог взять их обратно, он не мог теперь запросто зайти к умершему и принести свои извинения трупу. В понедельник, разозлившись, он ушел из участка намного раньше окончания рабочего дня, а вечером того же дня Карелла встретил смерть. И теперь душу его вновь охватила безмерная тоска и щемящее чувство собственной беспомощности, однако на этот раз к чувствам этим примешивалось страстное желание свести счеты – ради Кареллы или ради Клэр – он уже и сам не мог толком определить. Он знал, что у него нет разумных оснований винить себя в том, что произошло, но и от чувства вины он никак не мог избавиться. Да, ему обязательно нужно еще раз переговорить с Циклопом. Может, тот скажет еще что-нибудь, что было пропущено при первом разговоре. А может быть, в понедельник Карелла еще раз встретился с ним и тогда выяснилось что-то такое, из-за чего он выбежал из дома, решив продолжить расследование в одиночку.
Дверцы лифта раздвинулись. Но в кабинке был другой лифтер.
– Я разыскиваю мистера Месснера, – сказал Клинг этому лифтеру. – Я из полиции.
– Его тут нет, – ответил лифтер.
– А он говорил нам, что работает в ночную смену.
– Ага, верно, но его нет.
– Так ведь сейчас всего только половина восьмого, – сказал Клинг.
– Я и сам знаю, который сейчас час.
– Ну хорошо, а вы можете сказать мне, где он?
– Он живет где-то в городе, но адреса его я не знаю.
– Спасибо, – сказал Клинг и вышел из здания.
Час был довольно ранний и улицу еще не запрудили толпы "белый воротничков", спешащих к метро и к автобусным остановкам. Клинг быстро шагал, посматривая по сторонам в поисках будки телефона-автомата. День обещал быть погожим – в городе уже почти целую неделю стояла отличная погода. На следующем углу он разглядел дверь открывшейся уже аптеки, рядом с дверью висела табличка с надписью "Телефон-автомат". Он вошел в аптеку, нашел телефон и погрузился в справочник.
Эрнест Месснер по прозвищу Циклоп проживал в доме номер 1117 по Гейнсборо-авеню в Риверхеде, неподалеку от здания суда графства. Прямо рядом со зданием проходила линия городской железной дороги и дом постоянно сотрясало от подъезжающих и отходящих от станции поездов, да и сама улица была на этом участке довольно шумной. Но тем не менее это был вполне приличный район для жителей со средним доходом. А дом Месснера, похоже, был самым новым в целом квартале. По низким ступенькам Клинг поднялся на крыльцо и вошел в вестибюль, где легко отыскал в списке жильцов фамилию Месснера, и зашагал по лестнице на седьмой этаж. Было начало девятого, но казалось, что жители дома еще не пробудились от ночного сна.
Немного запыхавшись, он добрался до площадки седьмого этажа, постоял там немного, а потом двинулся по коридору, разыскивая квартиру 7А. Она оказалась рядом с лестничной клеткой. Он позвонил.
Никто не откликался. Он позвонил снова. Он уже в третий раз потянулся к кнопке звонка, как тут дверь соседней квартиры распахнулась и молоденькая девушка вылетела из нее, глядя на часы. Она чуть было не столкнулась с Клингом.
– О здравствуйте, – сказала она растерянно. – Извините, пожалуйста!
– Да что вы, прошу вас. – И он снова потянулся к звонку.
Девушка пробежала мимо него и начала уже спускаться по лестнице, но вдруг остановилась и обернулась в его сторону.
– Вам нужен мистер Месснер? – спросила она.
– Да.
– Его нет дома.
– А вы откуда знаете?
– А он вообще не возвращается до девяти, – сказала она. – Он, видите ли, работает по ночам.
– А он один живет в квартире?
– Да, один. У него несколько лет назад умерла жена. Он уже очень долго здесь живет, я его помню с самого раннего детства. – Она снова посмотрела на часы. – Ой, я ведь опаздываю. А кто вы собственно, такой?
– Я из полиции, – сказал Клинг.
– Очень приятно, – сказала она. – А я – Марджори Горман.
– А не могли бы вы сказать мне, где его можно найти?
– А вы не ездили к его дому? Он работает в каком-то шикарном доме… – Да, я как раз оттуда.
– И его там не было?
– Нет.
– Это странно, – сказала Марджори. – Но хотя, если хорошенько подумать, то должна сказать, что мы и в прошлый вечер не слышали его.
– Как это не слышали?
– Телевизор не был включен у него. Стены здесь очень тонкие, понимаете? И поэтому, когда он бывает дома, то нам слышно, что телевизор у него работает.
– Правильно, но ведь он отсутствует по ночам.
– Нет, я говорю о том, что мы его слышим до того, как он уходит на работу. А на работу он не уходит до одиннадцати часов вечера. На смену он заступает в полночь.
– Да, я знаю.
– Ну вот, собственно и все, что я вам могу сказать. Послушайте, мне в самом деле уже нужно торопиться. Поэтому, если вам хочется поговорить со мной, вам придется проводить меня до станции метро.
– С удовольствием, – согласился Клинг и они зашагали вниз по лестнице. – А вы уверены, что не слышали включенного телевизора в его квартире вчера?
– Абсолютно уверена.
– А когда он обычно включает его?
– Да он у него работает постоянно, – сказала Марджори. – Он ведь живет совершенно один, бедняга. И нужно же ему хоть как-то убивать время.
– Да, наверное, вы правы.
– А зачем вы хотели увидеться с ним? – Она говорила с явным риверхедским акцентом и это несколько снижало впечатление от ее чистенькой и приятной внешности. Она была высокой стройной девушкой и было ей на взгляд лет девятнадцать. На ней был темно-серый костюм с белой блузкой, каштановые волосы были зачесаны за уши, в ушах поблескивали сережки с маленькими жемчужинками.
– Мне нужно было его кое о чем спросить, – сказал Клинг.
– Наверное насчет убийства Тинки Закс?
– Да.
– Он мне уже рассказывал об этом совсем недавно.
– А когда это было?
– О, этого я сразу не скажу – нужно подумать. – Они выбрались уже из дома и шагали теперь по улице. У Марджори были длинные ноги и шла она очень быстро. По правде сказать, Клингу даже нелегко было поспевать за ней. – Сегодня у нас какой день?
– Среда, – сказал Клинг.
– Среда? Господи, как летит время. Должно быть, это было в понедельник. Да, совершенно верно. В понедельник я вернулась домой из кино и вышла вниз выбросить мусор, а он как раз стоял у мусорного ящика. Там мы и поболтали немножко. Он говорил тогда еще, что ожидает прихода детектива.
– Детектива? Какого?
– Как это – какого?
– Ну сказал он вам, какого именно детектива он ждет? Фамилии его он не называл?
– Нет, кажется, нет. Он говорил, что в тот день – это был понедельник, правда? – он уже разговаривал утром с какими-то детективами, а потом сказал мне, что несколько минут назад ему позвонили и сказали, что сейчас к нему приедет еще один детектив.
– Он именно так и сказал? Сказал, что к нему едет какой-то другой детектив? Не из тех, что разговаривали с ним утром?
– Ох, знаете, я не могу ручаться, что он говорил об этом именно такими словами. Возможно, это мог оказаться и один из тех детективов, с которыми он разговаривал утром. Тут я не могу сказать вам ничего определенного.
– А фамилия Карелла вам ничего не говорит?
– Нет, – Марджори подумала. – А что она должна мне говорить?
– Не называл ли мистер Месснер именно эту фамилию, когда говорил о детективе, который едет к нему?
– Нет, не думаю. Он только сказал, что ему позвонил какой-то детектив и больше ничего. Он был очень горд этим. Он сказал, что наверное им нужно, чтобы он снова описал внешность человека, которого он поднимал в лифте к ее квартире. К квартире убитой девушки. Бр-р-р, от этого даже мурашки по спине бегают, правда?
– Да, – сказал Клинг. – Бывает иногда. – Они успели уже добраться до станции городской подземки и остановились у самой нижней ступеньки.
– Значит, вы говорите, что было это после обеда в понедельник, да?
– Нет. Это было в понедельник поздним вечером, вот как бы я сказала.
– А в котором часу?
– Примерно в половине одиннадцатого. Я же говорила вам, что я уже успела вернуться из кино.
– Давайте-ка уточним и расставим все по своим местам, – сказал Клинг. – Значит, в понедельник в половине одиннадцатого мистер Месснер выбрасывал мусор и в это время он сказал вам, что только что к нему позвонил детектив, который сказал ему о том, что он направляется к нему! Так?
– Да, так. – Марджори поморщилась. – Было уже довольно поздно. Я хочу сказать, что время было уже позднее для деловых визитов. Или вы там у себя работаете допоздна?
– Ну, вообще-то, да, но… – Клинг с сомнением покачал головой.
– Послушайте, я и вправду должна бежать, – сказала Марджори. – Я с удовольствием поболтала бы с вами и дольше, но…
– Я бы попросил вас задержаться еще на пару минут, если можно…
– Да, но мой босс…
– Я позвоню ему позже и все объясню.
– Но вы не представляете себе моего босса, – и Марджори выразительно закатила глаза.
– А не можете ли вы уточнить еще одну деталь, не говорил ли вам что-нибудь об этом детективе мистер Месснер уже после того, как он увиделся с ним. То есть я хочу сказать – уже после того, как этот детектив побывал у него.
– Да я, собственно, и не видела его больше после того вечера.
– Вчера вы его совсем не видели?
– Нет. Ну, вообще-то по утрам я его никогда не вижу, понимаете, потому что я ухожу на работу раньше, чем он возвращается. Но я частенько заглядываю к нему по вечерам, просто так, чтобы потрепаться немножко. Кстати, даже моя мама отметила это. Она сказала, что Циклоп – мы так его называем, и все его тут так зовут и он не возражает – так вот, она сказала, что Циклоп, наверное, выехал куда-нибудь за город.
– А он часто выбирается за город?
– Да нет, не думаю, но кто его знает? А может, он решил немного поразвлечься и подышать чистым воздухом? Послушайте, мне и в самом деле пора…
– Хорошо, не буду вас больше задерживать. Огромное спасибо, Марджори. Если вы скажете мне, где вы работаете, то я с удовольствием позвоню и…
– О, да ну его к черту. Я просто расскажу ему, что произошло, поверит – хорошо, а не поверит, пусть делает что хочет. Я все равно собираюсь смыливаться оттуда.
– Ну что ж, еще раз – огромное спасибо.
– Не за что, – ответила Марджори и стала подниматься на платформу.
Клинг какое-то время постоял, задумчиво глядя ей вслед, а потом полез в карман за мелочью. Он зашел в кафетерий на углу, отыскал там телефонную будку, назвал себя телефонистке и попросил ее разыскать ему телефон вестибюля в доме Тинки на Стаффорд-Плейс. Она сообщила ему нужный номер, и он его тут же набрал. К телефону подошел мужчина.
– Попросите, пожалуйста, к телефону смотрителя дома.
– Смотритель у телефона.
– Говорит детектив Клинг из восемьдесят седьмого полицейского участка, – сказал Клинг. – Я сейчас занимаюсь расследованием…
– Кто? – спросил смотритель.
– Детектив Клинг. А с кем я разговариваю?
– Я смотритель этого дома. Эмманюэль Фабер. Можно – Мэнни. Значит, вы говорите, что вы детектив?
– Совершенно верно.
– Господи, да когда же вы наконец дадите нам хоть минуту передышки?
– А в чем дело?
– Что вам там больше нечего делать, как только звонить сюда?
– Я кажется вам еще не звонил, мистер Фабер.
– Ну, может, и не вы, но все равно. Телефон этот, можно сказать, звонит постоянно как проклятый.
– А кто еще вам звонил?
– Детективы, а кто же еще.
– Детективы? Какие детективы? Когда они вам звонили?
– Да прошлой ночью.
– Когда?
– В понедельник. В понедельник вечером, можно сказать, уже ночью.
– Значит, вы говорите, что детектив звонил вам в понедельник ночью?
– Да, ему хотелось узнать, где он может отыскать Циклопа. Так мы тут называем одного из наших лифтеров.
– И вы сказали ему?
– Конечно сказал, а как я мог не сказать.
– А кто это был? Он назвал вам свою фамилию?
– Назвал, какой-то итальянец. Клинг насторожился.
А не помните случайно, фамилия его была не Карелла? – спросил он.
– Вот, вот.
– Карелла?
– Да, он так и сказал.
– А в котором часу он звонил вам?
– О, этого я точно сказать не могу. Но было это вечером.
– И он сказал вам, что его фамилия Карелла.
– Совершенно верно, детектив Карелла, так именно он и сказал. А в чем дело? Вы знакомы с ним?