– Может, эти шесть минут и предназначаются для того, чтобы свихнуть нам мозги.
– Что ты имеешь в виду?
– Может, так и задумывалось, чтобы мы узнали, какой яд убил его. Я хочу сказать: мы бы ведь все равно произвели вскрытие, верно? И мы бы все равно выяснили, что он отравлен строфантином и как этот строфантин действует.
– Продолжай.
– Так что мы автоматически исключили бы из числа подозреваемых всех, кого не было рядом с Джиффордом перед его смертью.
– Но это же почти весь город, Мейер.
– Нет, ты же понимаешь, что я имею в виду. Мы исключаем Крэнтца, который был в комнате спонсоров, мы исключаем Милейни, которая была здесь, и Нелсона, который был у себя дома.
– Все это требует дополнительной проверки, – сказал Карелла.
– Зачем? Крэнтц свидетельствует, что он нашел доктора именно дома, когда Джиффорд потерял сознание.
– Это еще не означает, что Нелсон был там весь вечер. Я бы хотел расспросить его об этом. Короче говоря, я бы хотел заехать к нему на работу, как только мы возвратимся в город.
– Хорошо, но ты понял, что я имею в виду?
– Думаю, да. Исходя из конечных условий, то есть зная, сколько яда проглотил Джиффорд и с какой скоростью этот яд действует, мы приходим к единственному логическому выводу: самоубийство. Ты на это намекаешь?
– Верно, – сказал Мейер.
– В твоем рассуждении есть только одна дырка, друг.
– Какая?
– Факты. Это был строфантин. Он действительно убивает мгновенно. Ты можешь думать, что угодно, но факты от этого не меняются.
– Факты, факты, – сказал Мейер. – Все, что я знаю...
– Факты, – настойчиво повторил Карелла.
– Предположим, Милейни действительно заменила капсулу за обедом. Мы ведь до сих пор не проверили завещание Джиффорда. Вполне возможно, что он все завещал ей.
– Предположим, что так оно и есть. Тогда он должен был умереть по дороге на студию.
– Или предположим, что Крэнтц добрался до него еще до того, как он поднялся в комнату спонсоров.
– Тогда признаки отравления появились бы у Джиффорда до начала эфира.
– Б-р-р, факты, – сказал Мейер, и в это время в комнату вошла Морин.
– Я спросила у миссис Джиффорд, – сказала она, протягивая пузырек с капсулами Карелле. – Вы можете делать с ними все, что хотите.
– Тогда мы бы взяли их с собой, раз вы не возражаете.
– Миссис Джиффорд не возражает.
– Мы дадим вам расписку, – сказал Мейер. Он взглянул на пузырек с витаминами в руках Кареллы. В пузырьке лежало множество непрозрачных розово-черных капсул. Мейер мрачно смотрел на них. – Ты ищешь третью капсулу, – сказал он Карелле. – В этом пузырьке их сотни.
Он высморкался и принялся писать расписку.
Глава 8
Кабинет Карла Нелсона находился на Халл-авеню в белом жилом здании с зелеными тентами, которые доходили до самой мостовой. Карелла с Мейером приехали туда в час, поднялись на пятый этаж, представились сестре-брюнетке, которая сказала им, что у доктора сейчас пациент и что им придется подождать.
Они сели на предложенные стулья.
Десять минут спустя из докторского кабинета вышла престарелая дама с повязкой на глазу. Она улыбнулась детективам, то ли ища симпатии к своей ране, то ли сама подбадривая пришедших к врачу. Карл Нелсон вышел из кабинета, протягивая руку.
– Как дела? – спросил он. – Входите, входите. Какие новости?
– Новостей особых нет, доктор, – сказал Карелла. – Мы просто хотим задать вам несколько вопросов.
– Рад помочь вам всем, чем могу, – сказал Нелсон. Он повернулся к сестре и спросил: – Когда у меня следующий пациент, Рода?
– В два часа, доктор.
– До тех пор никаких вызовов к телефону, кроме несчастных случаев, пожалуйста, – сказал Нелсон и пригласил детективов в свой кабинет.
Он сел за свой стол и пригласил сесть Кареллу и Мейера, а затем сложил руки на груди и в профессиональной расслабленной манере стал ждать их вопросов.
– Вы практикующий терапевт, доктор Нелсон? – спросил Мейер.
– Да. – Нелсон улыбнулся. – У вас ужасная простуда, детектив Мейер. Надеюсь, вы хоть что-то принимаете?
– Я принимаю все, – сказал Мейер.
– Вокруг столько вирусов, – сказал Нелсон.
– Да, – согласился Мейер.
– Доктор Нелсон, – сказал Карелла, – вы не хотели бы рассказать нам немного о себе?
– Отчего же, – сказал Нелсон. – Что вас интересует?
– Все, что вы считаете относящимся к делу.
– О чем? О моей жизни? О работе? О моих планах?
– Обо всем понемногу, – сказал с улыбкой Карелла.
Нелсон тоже улыбнулся.
– Ну... – Он задумался. – Мне сорок три года, родился в этом городе, учился в Хауортском университете. Окончил со степенью бакалавра в 1944 году и был призван в армию, как раз чтобы успеть к наступлению в Кассино.
– Сколько лет вам было в то время, доктор Нелсон?
– Двадцать два.
– Вы служили в сухопутных войсках?
– Да. В Медицинском корпусе.
– Вы имели офицерское звание или же были вольнонаемным?
– Я был капралом. Служил в полевом госпитале в Каслфорте. Вы знакомы с этой страной?
– Слабо, – сказал Карелла.
– Там были жестокие бои, – сказал скупо Нелсон. Потом вздохнул, как бы закрывая тему. – Я уволился в мае 1946 года. И в ту же осень я поступил в университет на медицинский факультет.
– Что это был за университет, доктор Нелсон?
– Джорджтаунский университет. В Вашингтоне.
– А затем вы снова приехали сюда и открыли свою практику, верно?
– Да. Я открыл свое дело в 1952 году.
– Именно в этом кабинете?
– Нет, мой первый кабинет был в Риверхеде.
– Сколько времени вы практикуете в этом месте, доктор?
– С 1961 года.
– Вы женаты?
– Нет.
– А когда-нибудь были женаты?
– Да. Я разведен уже семь лет.
– Ваша бывшая жена жива?
– Да.
– Живет в этом городе?
– Нет. Она живет в Сан-Диего со своим новым мужем. Он архитектор.
– У вас дети есть?
– Нет.
– Вы говорили что-то о своих планах, доктор. Интересно...
– О, – Нелсон улыбнулся. – Я надеюсь когда-нибудь открыть свой собственный маленький дом отдыха. Для престарелых людей.
– Где?
– Скорее всего, в Риверхеде, где я начинал свою врачебную практику.
– Доктор Нелсон, – сказал Карелла, – насколько мы знаем, в прошлую среду вечером вы были дома, когда вам позвонил мистер Крэнтц и сообщил о том, что произошло. Это верно?
– Да, верно.
– Вы весь вечер были дома, доктор Нелсон?
– Да, я пошел домой прямо отсюда.
– И в какое время вы ушли отсюда?
– Обычно вечерний прием у меня длится с пяти до восьми. В прошлую среду я ушел отсюда в десять минут девятого.
– Это может кто-нибудь подтвердить?
– Да, Рода ушла вместе со мной. Мисс Барнаби, моя сестра; вы ее только что видели.
– Куда вы пошли, покинув свой кабинет?
– Домой. Я уже говорил вам, что пошел прямо домой.
– Где вы живете, доктор Нелсон?
– На Южной Четырнадцатой.
– Южная Четырнадцатая, м-м-м, значит, вам потребовалось не больше четверти часа, чтобы добраться отсюда до дома, верно?
– Верно. Я приехал домой около половины девятого.
– Дома кто-нибудь был?
– Только моя экономка. Миссис Айрин Янлевски. Она готовила мне ужин, когда позвонили со студии. Хоть звонка мне и не требовалось.
– Почему?
– Я видел, как Стэну стало плохо.
– Что вы имеете в виду, доктор Нелсон?
– Я смотрел передачу по телевизору. Я включил его, как только пришел домой.
– Около половины девятого, верно?
– Да, именно в это время я и пришел домой.
– Что происходило на экране, когда вы включили телевизор? – спросил Мейер.
– Происходило?
– Да, на экране, – сказал Мейер.
Он вынул свой черный блокнот и карандаш и делал вид, что записывает за Нелсоном.