Будучи владельцем ресторана и нескольких магазинов, Резо давно уже не испытывал особых материальных затруднений, и, соответственно, ему не было смысла сходить с ума по первой попавшейся на улице девушке с симпатичной фигуркой. Он вполне мог получить почти то же, а то и большее удовольствие, затратив немного больше денег и значительно меньше нервов. Если бы Катя остановилась и приняла его приглашение, Резо покатал бы её по городу на своей роскошной новенькой иномарке, сводил бы в свой ресторан и, конечно, попытался бы уговорить, но, получив твёрдый отказ, никаких активных действий не предпринял бы и отвёз Катю домой. Итак, Катя прошла мимо, и Резо, проводив её взглядом, сел в машину и направился в ресторан «Белые ночи», где всегда была возможность получить хороший ужин и выбрать опытную профессионалку. Оглянувшись ещё раз, он решил, что постарается найти какую-нибудь девушку, похожую на эту, в голубых брюках.
Что же касается бабушки Тони, то она провела больше часа в гостях у своей подруги детства, а вернувшись домой, забыла отключить сигнализацию, несмотря на приколотый к зеркалу листок с напоминанием. Вскоре в дверь позвонили. Она посмотрела в «глазок» и увидела молодого человека в милицейской форме, но, напуганная ежедневными утренними сводками происшествий по радио, долго не хотела открывать. В результате на отработку ложной тревоги было затрачено почти двадцать минут, а потом экипаж ГЗ был вызван на контрольную точку, куда с целью проверить несение ими службы и сделать отметку в бортовом журнале прибыл командир взвода. Так как по причине болезни одного из патрульных экипаж работал в усечённом составе, то командир выделил им стажёра — невысокого худощавого паренька, недавно вернувшегося из армии. Стажёра усадили на продавленное заднее сиденье «Москвича», и командир начал читать длинную и нудную инструкцию, но был прерван поступившей по рации очередной информацией: драка в конце Берёзовой аллеи. Прибыв на место, экипаж никакой драки не обнаружил, зато подобрал валявшегося на газоне пьяного без одного ботинка, с пакетом пустых бутылок в руке, и отправился сдавать его в 14-е отделение милиции.
Таким образом, к проспекту Ударников, центральному на обслуживаемой территории, экипаж вернулся только спустя полтора часа. Сверкая синей мигалкой, «Москвич» прочесал проспект из конца в конец, заполз на тротуар и замер.
— Пошли за шашлыками? — привычно предложил водитель, и старший наряда кивнул головой. К этому времени события были в самом разгаре.
* * *
В половине двенадцатого вечера капитан милиции Константин Ковалёв, старший оперуполномоченный отдела уголовного розыска Правобережного РУВД [1] , посмотрев на часы, стал собираться домой. Убрав бумаги в сейф, он сунул под мышку книгу и купленные днём газеты, опечатал дверь в кабинет и покинул здание РУВД. Улицу Рентгена, по которой шёл Ковалёв, направляясь к трамвайной остановке, освещали редкие покосившиеся фонари. Лёгкий ветерок приятно освежал лицо после дневной жары, и, перешагивая через выбоины в асфальте, Костя неторопливо размышлял о том, чем будет заниматься завтра.
Он работал в группе по расследованию тяжких преступлений, в котору, кроме него, входили ещё два опера: Петров и Даниленко.
Группа была призвана раскрывать особо тяжкие преступления, совершенные на территории Правобережного района, за исключением убийств — для этого существовала другая специальная группа. На Ковалёва и двух его коллег ложилась задача по раскрытию «серийных» грабежей и разбоев, мошенничеств в особо крупных размерах, изнасилований и многого другого.
На троих они имели один рабочий кабинет, три пистолета, три пары наручников, два бронежилета и одну карманную рацию, которая давно пылилась в чьём-то сейфе из-за полной непригодности к работе. Ковалёв, Петров и Даниленко работали в тесном контакте с операми из отделений, иногда обращались за помощью к коллегам из других групп ОУРа и всегда помнили о том, что есть ещё и главк, который тоже может прийти на помощь в трудную минуту.
Приближаясь к остановке трамвая и докуривая сигарету, Ковалёв так и не смог составить никакого конкретного плана на следующий день. После ухода в отпуск Даниленко он остался в группе старшим и, в добавление к своим привычным повседневным обязанностям, получил новую нагрузку: выдерживать разносы начальства и отчитываться за проделанную работу. По причине некоторой флегматичности и других особенностей своего характера, обобщённых в народе понятием «пофигизм», новая нагрузка не очень тяготила Костю, и вместе с Петровым он продолжал заниматься серией квартирных грабежей и разбоев, состоящей из шести эпизодов по их району. Увы, все наиболее реальные версии были уже отработаны и не дали никакого результата, так что, видимо, пришла пора временно переключиться на что-нибудь другое. Например, заняться расследованием мошенничества на территории овощной базы, где одну наивную фирму «кинули» на сто с лишним «лимонов». Вроде бы появились кое-какие зацепки в этом деле.
К остановке Ковалёв подошёл одновременно с трамваем, вынырнувшим из-за угла. Заскочив в открытую дверь, Костя прошёл в конец салона, устроился на последнем сиденье и раскрыл книгу. Через пятнадцать минут он вышел, миновал три тёмных проходных двора и вошёл в обшарпанный подъезд своего дома. Костя жил в однокомнатной квартире на последнем этаже «хрущёвки», доставшейся ему после развода с женой.
Приняв душ, он состряпал непритязательный ужин, быстро поел и вскоре уже спокойно спал.
Через шесть с половиной часов ему предстояло проснуться, проделать обратный путь до работы и там узнать то, что превратит его в совсем другого человека, раскроет в нём неожиданные способности и заставит совершать поступки, о которых он ещё недавно не мог и помышлять.
* * *
Благополучно пройдя через пустырь, Катя оказалась на последнем отрезке своего пути к остановке. Оставалось пройти по тропинке между двумя блочными девятиэтажками. Свет из окон домов успокаивал. Тропинка подходила прямо к тротуару проспекта Ударников, а чуть в стороне от неё виднелась ярко освещённая стеклянная будка троллейбусной остановки. Там кто-то стоял: трое или четверо мужчин в военной форме, с портфелями, пожилая женщина с сумками и парень с девушкой. Катя ускорила шаг. Когда до цели оставалось меньше ста метров, в проёме между домами показался троллейбус с красочной рекламой зубной пасты на боку. Это был именно её, тридцать четвёртый номер. Открылись двери. Никто не вышел. Офицеры встали на заднюю площадку, следом за ними поднялась пожилая женщина с тяжёлыми сумками. Парень помог девушке войти в среднюю дверь, а сам спрыгнул на тротуар и, помахав рукой, остался стоять, ожидая, пока троллейбус не уедет.
Катя выругалась. Она давно заметила противную закономерность: стоит в таком случае побежать — и троллейбус отъедет, захлопнув двери перед самым носом. А будешь идти как шла, не убыстряя шаг, и он будет стоять, призывно распахнув свои двери.
Свет в салоне дважды мигнул, на какое-то время отключился, но потом опять вспыхнул. Двери с треском сомкнулись, и троллейбус рванул от остановки. Ещё раз махнув ему вслед рукой, парень отвернулся, закурил, сошёл с тропинки и пошёл навстречу Кате. Пройдя мимо, он мазнул взглядом по её фигуре, хмыкнул и двинулся дальше, к своему дому.
Катя вышла на остановку, посмотрела вслед ушедшему троллейбусу. Его красные задние огоньки виднелись уже на расстоянии двух кварталов.