Фен еще этот шумит… Может, звук у телевизора сделать погромче?
Алиса дотянулась до пульта и усилила звук. Мадонна уже пела следующую песню, которую девушка слышала, но запомнить не могла.
Надежда Ивановна обернулась к ней, поморщилась и сказала, пытаясь быть вежливой:
— Пожалуйста, сделайте потише!
Алиса хотела возразить, но в этот момент погас свет. У нее будто екнуло в груди: неужели?!
— Эй! — закричала она, уже догадываясь о том, что произошло. — Зачем свет убрали?
— Подождите, пожалуйста, я сейчас посмотрю, — торопливо ответила Надежда Ивановна. — Посидите минутку спокойно, я сейчас лампу принесу, и мы посмотрим. Но боюсь, что это не у нас, вряд ли что-то с напряжением, скорее, это снова в городе… — Она вышла.
— Черт знает что тут у вас делается! — спустя короткое время воскликнула «старуха», находясь в полной темноте. — Ну куда же вы ушли, Надежда Ивановна? Почему вы меня бросили?
— Иду, иду! — ответила та из коридора и вернулась с зажженной керосиновой лампой в руках.
Это нехитрое изделие местной промышленности еще советских времен, к сожалению, знали все в городе, оно было палочкой-выручалочкой, ибо свет отключали довольно часто, особенно в последнее время, объясняя огромной задолженностью городских коммунальных служб перед энергетиками Краснодарского края. О зимних же месяцах ни прежде, ни теперь вообще говорить не приходилось — обычное явление.
С улицы в салон быстро вошел молодой человек, тот, чей автомобиль стоял под окнами.
— Кристина Андреевна, что случилось? С вами все в порядке?
— Сережа! Ну какой может быть порядок в нашем городе?! — возмущенно заговорила «старуха». — Ты же видишь, в самый ответственный момент отключили электричество! А что, я смотрю, на улице тоже темнота?
— Да, я видел, что по всей улице свет погас. И что делать прикажете? Может быть, развернуть машину и посветить фарами?
— А что, это выход! — снисходительно засмеялась «старуха». — Как считаете, Надежда Ивановна?
— Ну что вы, зачем?
— Эй, я не досохла! — крикнула Алиса, чтобы привлечь и к себе внимание. — Чего вы выключили-то?
— Вы не волнуйтесь, вероятно, у всех электричество отрубили, — смогла наконец высказаться и хозяйка салона. — Вы же знаете, это у нас случается. И далеко не в первый раз. Я думаю, скоро включат обратно! Если хотите, подождите минутку, я сбегаю и спрошу у соседей! — И она выбежала на улицу, освещаемую лишь проезжающими мимо машинами.
— Ха! Она думает! — оскорбленно воскликнула вредная «старуха». — И опять убежала черт знает куда!
— Мань! У вас света тоже нет? — донеслось с улицы. — Да вижу, вижу! — Надежда Ивановна, запыхавшись, вернулась в зал. — Девушки, молодой человек прав, на всей улице света нет. Но наверняка это временное явление, вам же известно, в городе такое не раз бывало…
Алиса достала из кармана мобильник и посмотрела на экране время. Да, именно об этом и говорил ей Славка. Девушка усмехнулась и вытащила из колпака фена голову с бигуди. Посветила себе мобильником, как фонариком, поглядела в зеркало.
— Говоришь, бывало? — пробормотала очень тихо. — Нет, такого у вас еще не бывало…
— Девушка, — обернулась парикмахерша к Алисе, — вы не волнуйтесь, сейчас дадут свет, и вас досушим. Все будет нормально, о господи… А вы, Кристина Андреевна, практически готовы, — подобострастно сказала она «старухе». — Еще штришок — и полный порядок. В самом лучшем виде и несмотря на временные катаклизмы… — Это она так, надо было понимать, пошутила.
— С вами мы, слава богу, успели!
— Хорошо говорить — успели! Я тороплюсь, а вы, словно нарочно, время тянете! И еще уверяете, что считаетесь лучшим салоном в городе? Заканчивайте же, наконец! Сколько можно болтать?!
Ух, до чего же злобная, вредная старуха! Алиса посмотрела на нее с откровенным презрением, но той было по фигу, она же ничего не видела в полутьме.
— Ну вот, вот, вот… — торопилась Надежда Ивановна, пшикая на готовую прическу лаком из аэрозольного баллончика. — Вот и порядок, ах, красота какая! И волновались вы совершенно зря! Можете вставать.
«Старуха» бурчала что-то, расплачиваясь при свете керосиновой лампы.
— До свиданья, всегда ждем вас, Кристина Андреевна, будем рады…
Хозяйка парикмахерской проводила «старуху» до дверей, словно передала с рук на руки молодому человеку, закрыла за ними дверь и вернулась к Алисе, облегченно вздыхая и повторяя как заведенная:
— Все будет нормально, нормально….
— Ничего не нормально! — теперь уже сердито воскликнула Алиса. — Мне же волосы не высушили! А вы уже наверняка закрываетесь!
— Не закроемся, не волнуйтесь, раз такое дело… — попыталась успокоить ее Надежда Ивановна, подвигая лампу ближе и быстро снимая бигуди. — А вы знаете? Волосы-то у вас практически высохли.
— А я вот тоже тороплюсь! — настаивала Алиса. — У меня, может, судьба сегодня решается! А вы не сделали мне прическу… Все пропало!..
— Девушка, я повторяю, не волнуйтесь, сейчас наверняка свет скоро включат…
— А если не включат? — злорадно спросила
Алиса.
— Если не включат, я вам и так уложу в самом лучшем виде, чтоб вы были довольны. И, если пожелаете, даже скидку для вас сделаю.
— Конечно, сделаете! — строго заявила Алиса. — И чтоб пятьдесят процентов, не меньше!
Бедная Надежда Ивановна тяжело вздохнула:
— Девушка, но ведь свет не я же выключила, поймите…
— А оно меня волнует? В общем, даю вам пять минут и — ухожу!
— Хорошо, — покорно согласилась парикмахерша, начиная укладывать волосы Алисы. — Пусть будет пятьдесят процентов, раз вы так настаиваете…
Алиса сидела в кресле, мечтательно закрыв глаза, и размышляла о том, что уже сегодня, а про завтра и говорить нечего, повсюду будет навалом халявного мороженого. Потому что любовь от нее уже никуда не уйдет. После тех тайн, в которые Алиса была посвящена Славиком, они с ним обязательно станут неразлучными, как… ну как попугайчики, которые такие забавные! Вот и свое будущее Алиса тоже представляла себе как одну долгую и забавную историю, в которой главное место у них будут занимать, конечно, любовь и обожаемое ею карамельное мороженое. Нет, мороженое лучше все-таки сейчас, а не потом. Ситуация-то в городе будет неподконтрольная, как хитро заметил ее любимый Славик. Скорей бы он заканчивал, что ли, там, у себя, и приходил, ведь ждать становится невтерпеж!..
А в голове у Надежды Ивановны роились совсем другие, обидные мысли.
«Что ж это за народ такой у нас? — с грустью задала она себе вопрос. — Откуда эти люди только берутся? Ну случаются же ситуации, в которых нет никакой твоей вины, ты сам страдаешь по причине чьего-то разгильдяйства, а они, все прекрасно понимая, тем не менее стремятся хоть на копейку, а нажиться на твоем несчастье! Вот и выходит, что ты в конечном счете отвечаешь за чужие грехи и сам же, по сути, оказываешься виноватым… А эти? Они — в шоколаде… В золоте с ног до головы… Учили, строили — и все впустую… ни малейшей совести у людей. Кому — конец света, а им — халява!»
Наконец, она закончила укладку у этой «сопли», слегка побрызгала волосы лаком, поправила пару локонов и сняла с клиентки пелерину.
— Я вам посвечу, можете смотреть, зеркальце подержать? — Она подняла лампу. — Пожалуйста.
Алиса критическим взглядом оглядела свою прическу и, чтобы держать марку, сморщила носик.
— Ну так вроде ничего, — недовольным тоном сказала она. — Конечно, если б не ваше освещение, можно было бы и лучше, но — сойдет… Значит, как мы договаривались?..