Дома вдоль дороги были частные, многокомнатные, в основном двух- и трехэтажные. Они как бы соревновались в красоте и оригинальности фасадов. Колонны, балконы с металлическими решетками арабской вязи, башенки на крышах и т.д. Возле многих домов паслись овцы, куры и утки деловито выклевывали что-то в траве. Из магазинов и кафе выходили довольные посе[стр. 86] Виктор Кривопусков
тители с сумками, наполненными свертками и пакетами. Производили впечатление масштабные строительные работы. Ничего похожего на армянскую часть НКАО.
Поворачиваясь периодически то к Зорию Балаяну, то к Роберту, я думал о том, что они видят сегодняшний Агдам совсем не так как я. Какие-то улицы города ими хожены-перехожены множество раз. И в домах, мимо которых мы проезжали, им доводилось переживать счастливые встречи, дружеские застолья, сокровенные беседы.
Теперь Агдам для армян стал другим. Мне вспомнилась фраза Роберта Кочаряна, что Агдам сыграл роковую роль в превращение Нагорного Карабаха в первую горячую точку СССР, произнесенная в ходе недавней нашей подпольной встречи в холодной бане. Увидев мой вопросительный взгляд, Роберт тогда пояснил:
– Не удивляйтесь, это действительно так. 22 февраля 1988 года сессия областного Совета народных депутатов НКАО обратилась с просьбой к Верховным Советам Азербайджанской ССР и Армянской ССР – проявить чувство глубокого понимания чаяний армянского населения Нагорного Карабаха и решить вопрос о передаче НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР. А через два дня, утром, более 2 тысяч молодых азербайджанцев из Агдама неожиданно принялись «наводить порядок» в ближайших армянских населенных пунктах Аскеранского района НКАО. С разной степенью тяжести было ранено более 50 армян, разгромлено или сожжено несколько промышленных предприятий, школ, сельскохозяйственных строений и т.д. Лишь к вечеру при поддержке подразделений милиции аскеранцы выдворили погромщиков со своей территории. Сами агдамцы на погромы пойти не могли. Их обязали из Баку. По нашим данным Муталибов накануне был в Агдаме и провел секретное совещание с руководителями района из числа азербайджанцев. При невыясненных обстоятельствах двое погромщиков погибли. Армяне к их гибели отношения не имели. Убийства – дело рук спецслужб Азербайджана, провокация чистой воды.
По факту нападения на Аскеранский район и гибели двух человек Прокуратурой СССР было заведено уголовное дело,
[стр. 87] Мятежный Карабах
которое не было своевременно и объективно расследовано. Следствию практически сразу было известно, что двадцатидвухлетнего фрезеровщика Агдамского станкостроительного завода Али Гаджиева застрелил азербайджанский милиционер, в ходе спора, разразившегося между ними. Об этом следователю Генеральной Прокуратуры СССР Николаеву заявил Ариф Гаджиев – родной брат погибшего. Журналист Александр Василевский опубликовал его признание в десятом номере ленинградского журнала «Аврора» за 1988 года. Вначале информация о причине гибели двух агдамцев почему-то умалчивалась. Потом в центральной прессе без разъяснений появились сообщения лишь об убийстве двух азербайджанцев в столкновении жителей Агдама и Аскерана, которые фактически в одностороннем порядке воспринимались провокационно против армянской стороны.
– Агдамская «карательная операция» стала первым актом массового насильственного межнационального выступления азербайджанцев против армянского населения Карабаха, с нее-то и началось превращение Нагорного Карабаха в первую горячую точку СССР, – с грустной нотой в голосе закончил тогда свое пояснение Роберт Кочарян.
Сегодня для моих армянских друзей за брезентовым тентом нашей машины всюду таилась суровая и враждебная опасность. Теперь для них это другой город. В нем действуют новые нормы и порядки по отношению лично к ним и их соотечественникам. Город, правда, находится в их же родном государстве, на территории которого декларированы гарантии соблюдения равных прав граждан любой национальности. Но практически они сейчас беззащитны. Злобная антиармянская пропаганда, пропитавшая атмосферу в Азербайджане в целом, не позволяла даже подумать о возможной остановке машины. Об общении с агдамцами нельзя было помыслить не только преступнику или бандиту, но даже союзному депутату, известному писателю, журналисту Зорию Балаяну. И все потому, что они армяне.
Да узнай кто-нибудь из азербайджанцев, кто сейчас едет в этой машине по Агдаму, без сомнения, судьба не оставила бы ни малейшего шанса остаться в живых ни одному из нас. Накануне на агдамском рынке были до полусмерти
[стр. 88] Виктор Кривопусков
избиты трое русских: два офицера и солдат-водитель из состава внутренних войск, всего-то необдуманно приехавшие за покупками на «москвиче» со степанакертскими номерами. Только подоспевший войсковой наряд на двух БТРах отбил россиян у разъяренной и ослепленной националистическим гневом толпы агдамцев.
Когда принималось решение ехать через Агдам, я, признаться, не осознавал в полной мере степень опасности этой поездки, своей ответственности за жизнь двух человек, сидящих позади меня. И только по мере движения по городским улицам Агдама я все глубже понимал остроту ситуации. В том, что рядом со мной люди смелые и сильные духом, я был уверен. Но все больше понимал и то, что вместе со мной в центре Агдама находятся заклятые враги азербайджанского руководства – Зорий Балаян и Роберт Кочарян. В Азербайджане давно отданы команды, чтобы любыми путями устранить все руководство Карабахского движения, и, прежде всего, этих двух…
Если, не дай Бог, машина по какой-то причине остановится, например, из-за прокола колеса, то, как и всякий раз бывало при поездках через азербайджанские населенные пункты, сразу соберется толпа добровольных помощников из местных жителей, искренне желающих оказать содействие в решении возникших проблем, а то и просто поговорить о новостях с высоким милицейским чином. Бывали случаи, когда из толпы, окружившей нашу машину, меня отзывал в сторонку какой-нибудь агдамец и, пока рядом никого не было, шепотом спрашивал о своем близком друге степанакертце Вагане Степаняне, проживающем на улице Степаняна, дом 16. Как у него обстоят дела, вся ли семья жива и здорова? Услышав, что Вагана я не знаю, принимался сокрушаться как могу я до сих пор не знать такого хорошего человека. И все равно просил передать привет от Расула из Агдама. Несколько раз я привозил посылки: конфеты или лекарства для степанакертцев от их верных агдамских друзей, которые специально приходили для этого на агдамский рынок. Похожие истории мне рассказывали и другие офицеры нашей группы и Комендатуры. Но что сегодня вспоминать об этом?
[стр. 89] Мятежный Карабах
По мере продвижения к границе Агдама я все чаще посматривал на Андрея, который тоже чувствовал остроту ситуацию и вел машину предельно осторожно, объезжая самую малую ямку на дороге. Я боялся даже появления отары овец, они почему-то нередко располагались на шоссе. Особо опасным мне казался отрезок дороги на окраине Агдама. На выезде из города были два блок-поста. Первый и ближний состоял из азербайджанских омоновцев. Второй – из внутренних войск. Он не в счет. На нашей машине был не только российский номерной знак. На лобовом стекле еще укреплены трафарет с надписью «СОГ МВД СССР» и специальный пропуск Коменданта РЧП серии «БД», то есть «Без досмотра».