Четыре квартиры сдаются. С их жильцами мы еще не общались, но одного парнишку опросили. Он сюда из Симферополя на лето приезжает, в столовой подрабатывает. Живет в сарайчике за домом. Так вот, в два часа ночи к нему завалился пьяный мужик. По описанию схожий с неизвестным, ушедшим утром. Парень говорит, что он едва на ногах держался и перепутал его сарай с сортиром. Мальчишка отвел его в клозет. Того рвало.
– Пьяный-пьяный, а в квартире блевать не стал и, главное, дорогу назад нашел.
Москаленко почесал двойной подбородок и полез в карман за платком.
– Говорил он как?
– Вы имеете в виду акцент? Нет, я об этом уже думал, Виталий Семенович. Лыка не вязал. А вот почтальон наверняка его запомнил. Скоро мы это выясним.
– Нам надо найти этого парня. Я из него душу вытрясу или в котлету превращу. Или Крымское руководство из нас котлету сделает… Что ты предпринял?
– Связался по рации с дежурной частью, они с вами. Передал приметы, словесный портрет. Автовокзал взят под контроль, морской порт тоже. Прогулочные катера, троллейбусы, экскурсионные автобусы, шоссе – все под контролем. Людей, к сожалению, мало.
– Здесь ты прав. Заканчивай работу сам. Я поехал в Управление. Хочешь не хочешь, а Симферополю докладывать придется. Попрошу помощи. Нужно обследовать все санатории, гостиницы и кемпинги. Вряд ли такой щеголь будет жить в частном секторе. Особое внимание надо уделить заявлениям о пропаже людей. У нас пять неопознанных трупов. После вскрытия отправьте их в «морозилку».
– Если все получится, как вы говорите, то мы этого парня возьмем. Только в том случае, если он еще не смылся. Буду просить Симферополь поставить под контроль вокзал и аэропорт.
– Неплохо бы и про Керченский пролив не забыть, и Севастополь, Феодосию, Евпаторию. Хорошо бы и про междугородние пункты не забыть, и почтамт тоже. Если он не сбежал, то захочет с кем-то пообщаться. Ведь мы ничего о нем не знаем. Пятеро его друзей от пуль полегло.
– Если только не он их перестрелял. Мне все время кажется, что охота велась не за Костей Тарасовым, а за кем-то из гостей. И те, кто устроил эту бойню, не знали, в чьем доме орудуют. Просто они сочли, что здесь тихое местечко, а для разборки лучшего не надо. – Москаленко несколько секунд помолчал, потом добавил: – Собери сегодня всех оперов и участковых. Звонить будем во все колокола. Надо подключить всех информаторов и стукачей, поговорить с татарами и здешней шпаной. Пусть прочесывают пляжи и кабаки. Других шансов у нас нет.
– Столько сил, а он ничего не вспомнит. Вот будет фокус.
Глаза подполковника сверкнули молнией.
– Ты до сих пор службы не понял, майор. Мы ищем человека, подозреваемого в убийстве. Не вспомнит – сам пойдет как убийца. Это дело не из тех, какие можно повесить на гвоздик. Вешать надо киллера. А убивал он или нет, вопрос десятый. Или до тебя не доварило, кого убили?
– Вопросов нет.
Москаленко вытер пот с лица и вышел на улицу.
3
Курортные крупные города оживали в вечерние часы, и улицы заполнялись отдыхающими, искателями приключений, проститутками, мелким жульем, аферистами и беспечными иностранцами.
Возле гостиницы «Ялта», как и по всему городу, было много народа. Тут хватало развлечений, и главная набережная перестала быть единственным местом времяпровождения. С тех пор, как рухнул великий и нерушимый Союз и границы стали более прозрачными, многие жители России предпочитали отдыхать в Турции, а те, кто побогаче, колесили по всему свету. Крым и Кавказ потеряли свой статус курортных жемчужин. Верными себе оставались только консерваторы и приверженцы ностальгического магнетизма, тоской по старым местам, всплывавшим в их памяти на протяжении зимнего периода.
Теперь в гостиницах и ресторанах Ялты швейцары перестали быть слишком строгими.
Исчезли проблемы со свободными номерами и местами в ресторанах.
Журавлев, несмотря на свою импозантную яркую внешность, при желании умел оставаться незамеченным. При его профессии такое было необходимо. К тому же он обладал незаурядными актерскими способностями, которые развивались с каждым годом все больше и больше. Любитель риска, острых ощущений, большой оригинал и выдумщик, он всегда ходил по канату без страховки. К этому можно прибавить хорошую реакцию, живой ум, способность адаптироваться к любым условиям и взвешенность. Что касается взвешенности, то иногда она граничила с безрассудством, но только в тех случаях, когда за воротник попадала лишняя рюмка, а от выпивки он отказывался редко. Но если ему предстояла работа, то Журавлев был к себе строг.
После того, как он проспался и хорошенько взвесил ситуацию, в какую попал, то понял, что с выпивкой на ближайшее время придется завязать. Садиться за решетку он не хотел. Тюрьма – не те условия, в которых можно жить на широкую ногу, и к тому же попросту – простой, потеря времени, навыков и удовольствий. Прежде чем идти на дело, Журавлев прорабатывал все детали, каждую мелочь, подготавливал алиби, способы отхода, просчитывал возможные случайности, а главное – всегда досконально изучал объект, с каким ему приходилось работать. Сейчас все выглядело иначе. Он сел в глубокую лужу, теперь придется заниматься расчетами задним числом. Он должен быть готов к любым отмазкам.
Конечно, нормальный человек, и даже он, если бы такое случилось несколькими месяцами ранее, взял бы вещички и исчез. Но он сделать этого не мог. Во-первых, в Москве на него идет охота и там ситуация еще хуже. Во-вторых, он не мог покинуть Ялту, потому что здесь должна состояться очень важная встреча. Когда? Этого он не знал, но она состоится. Все, что ему оставалось делать, – решить вопрос, как выйти сухим из воды.
Улики, украденные из квартиры некоего Тарасова, Журавлев отнес в камеру хранения Морского вокзала, где хранился его чемодан. Он всегда оставлял свои вещи в камерах хранения, если попадал в чужие города. К тому же его сарайчик даже не запирался, а мелюзги тут хватало. Глазом не успеешь моргнуть, как лишишься последних трусов. При себе он оставил, среди прочего, ключи, взятые из женской сумочки и от гостиничного номера.
Он зашел в кафе напротив Морского вокзала и купил стакан апельсинового сока. Журавлева нельзя было назвать вялым или растерянным, нет. Он думал, значит, работал и был активен. Богатая фантазия всегда помогала ему в составлении дерзких планов, но только не теперь. Его действиями руководили уже свершившиеся факты и события, а время вспять не повернешь. Итак, он попал в ловушку, в предлагаемые обстоятельства, продиктованные случаем, и фантазия тут не поможет. Впервые ему придется плясать под чужую дудку и учитывать ситуацию, от него не зависящую.
Проспавшись, Журавлев вновь перебрал все, принесенное им с места происшествия. Ничего нового он не обнаружил за исключением одной мелочи. На этикетке из-под шампанского стоял штамп ресторана «Ореанда».
Ресторан дорогой, он бывал там не один раз, но специально туда не ходил. Ему не нравились интерьер и кухня. Теперь, хочешь того или нет, но посетить его нужно, какая-никакая, а ниточка. Придется забыть об отдыхе и беспечном пьянстве и немного поработать. Он обязан создать собственную линию обороны. Если его схватят за жабры раньше времени, то крыть ему нечем. Ялта – городок маленький, правда, в разгар сезона укомплектован, как банка кильками, но нельзя забывать, что теперь Журавлев засвечен. Его видели старухи и почтальон. У ментов уже имеется его словесный портрет. Однако они не смогут опознать личности убитых. Все документы он унес. Плюс это или минус, он еще не знал. Но в любом случае придется поработать над своей внешностью. Можно использовать характерный говорок, косить под одессита, киевлянина, рижанина или иностранца.