На вид он был ровесник Полундры, чуть моложе тридцати лет, осанка и могучее телосложение выдавали или спортсмена, или отставного офицера, а обветренное лицо указывало на его принадлежность к профессии моряка. Вместе с тем тип лица у этого человека был совершенно польский. Несмотря на весь свой иностранный вид, по-русски этот человек говорил без малейшего акцента
– Славка! Ах, черт полосатый! – Полундра радостно схватил руку поляка, они обнялись. – Ты-то здесь что делаешь?
Глядя на Полундру, Славка усмехнулся.
– И он еще спрашивает! – весело сказал он. – Я, Серега, в этом городе живу, вот уже три года. У меня здесь жена, квартира, работа.
– Да ну! – удивился, но как-то без особого энтузиазма Полундра. – А я-то думал, ты на Балтийском флоте служишь…
– Нет, как видишь, – его собеседник вдруг несколько смутился. – Слушай, я ведь, между прочим, тебя специально искал…
– Меня? – удивился Полундра.
– Ну конечно! – снова улыбнулся Славка. – Шел вот так по улицам и думал: а вдруг встречу. Я же знаю, вас в увольнительную должны отпустить, если завтра уже на маневры выходить должны…
– Ну да, – отозвался Полундра. – А ты откуда про все это знаешь?
– Так об этом уж давно весь город знает, голова! Наше телевидение еще утром показало, как вы всем отрядом в порт входите. И я тебя видел, как ты на своем гидрографическом судне на баке возле самых якорных клюзов стоишь… Картинка! Прямо морской волк.
Славка расхохотался, хлопая Сергея Павлова по его богатырскому плечу.
– Слышь, старлей, – весело продолжал Славка. – Твои товарищи все равно ушли, – он кивнул в сторону «пивницы», куда скрылись сослуживцы Полундры. – Так что пошли вон в то уличное кафе. Посидим, поболтаем, вспомним молодые годы…
Полундра кивнул и последовал за своим другом в небольшое летнее кафе, столики которого были выставлены прямо на тротуар, сверху их защищал от дождя и яркого солнца широкий тент. Усевшись за столик и усадив Полундру, Славка первым делом заказал бутылку «Выборовой», колбасу, маринованную салаку на закуску. По тому, с каким уверенным видом он обращается с барменом, было ясно, что Славка здесь завсегдатай.
– Ну давай, Серега, за встречу, – наливая по рюмке, сказал он. – На сухую, знаешь, старые друзья не беседуют. Верно?
Полундра опрокинул рюмку польской водки себе в глотку, машинально поморщился, удивляясь своеобразному, нерусскому ее вкусу. Задумчиво посмотрел на аккуратно разложенные на тарелке кружочки краковской колбасы, подцепив один, стал медленно жевать.
– Ну, Серега, не сиди, не молчи, как партизан, – с усмешкой проговорил Славка, с радостной симпатией поглядывая на своего старого друга. – Давай рассказывай, как тебе здесь нравится. Когда на берег-то сошел?
– Два часа назад, – отвечал Полундра.
– Да ну? – удивился его собеседник. – Ты уже два часа на берегу и до сих пор трезвый, как родниковая вода? Ну, знаешь! Теряешь квалификацию, старлей! Давай-ка вот, выпей…
Они выпили еще по рюмке. Полундра чувствовал, как загорается кровь в его жилах. Требование командира не напиваться на берегу звучало в его ушах, но и своего старого друга и однокашника обижать было нельзя.
– Слушай, Славка, – начал, обгрызая костистый кусок вяленой трески, Полундра. – Ты про маневры Россия – НАТО «Партнерство во имя мира», что должны начаться как раз в эти дни, слышал?
– Ясное дело, – отвечал Славка. – Я же говорю, об этом польские СМИ за две недели шум подняли, даже слушать надоело. Но вот о том, что это совместные учения вместе с Россией, до сих пор не было ни слова. Только сегодня стало об этом известно, когда ваш отряд показали, как он становится на Гданьский рейд. Кстати, давай еще по одной! – беспечно рассмеялся Славка, наливая еще по рюмке.
– Или ты пить разучился? От пары бутылок у настоящего русского моряка даже голова не закружится!
Полундра вздохнул, но не стал спорить, опрокинул рюмку себе в глотку, стал зажевывать ее куском трески.
– Так ты, значит, так на Северном флоте и служишь, – констатировал Славка. – Стало быть, такой же нищий, как и я сам когда-то был…
– Нищий? – Полундра нахмурил брови, но ничего не возразил. Немного помолчав, спросил: – А что, сейчас ты богатый?
– Ну не то чтобы очень уж богат, – раздумчиво заявил Славка, – но гроши от зарплаты до зарплаты не считаю! И в супермаркет хожу не облизываться, а покупать все, что мне нужно.
Он снова налил по рюмке.
– Ты тут уже три года живешь, – снова заговорил Полундра. – Решил стать эмигрантом и поселиться здесь надолго?
– Да, насовсем, – Славка серьезно кивнул. – Вид на постоянное жительство имею, через месяц пойду получать «обыфатэльстве польске»…
– Что? Обывательство? – не понял Полундра.
– Ну, так на нашем языке «польское гражданство» называется.
– Ах, ну да, ты же этнический поляк, – кивнул Полундра. – Помнишь, как в училище у тебя из-за твоей необычной фамилии неприятности были? Помнишь, как на одном из экзаменов председателя комиссии со стороны пригласили… Отставной контр-адмирал, старый пердун. Увидел твою письменную работу, да как рявкнет на всю аудиторию: это какой дурак себя по имени-отчеству подписал? Станислав Климкович! А ты встал тогда, сам весь бледный, глаза сверкают, и говоришь: в польских именах ударение делается обычно на предпоследний слог. Все вокруг ржут, этот контр-адмирал хренов глазами хлопает, ничего не понимает. Я уж испугался тогда за тебя, подумал, что он вот сейчас еще что-нибудь ляпнет и ты кинешься ему морду бить. Вид у тебя был такой, что ты на все готов. Тогда б кончилась твоя карьера морского офицера, так и не начавшись…
– И плевать, и хрен был бы с ней, с этой карьерой, – с горькой усмешкой отозвался Славка. Однако было видно, что воспоминание о том давнем происшествии доставило ему немало удовольствия. – И не стал бы я моряком, ничего бы не потерял. Что нам, морякам, деньги, что ль, платят приличные? Работаем до изнеможения, месяцами дома не бываем, жизнью своей рискуем… А живем как нищие. Вот я, на Балтийском флоте служил, получил под конец три звездочки старшего лейтенанта на погоны, как и ты. И что толку? Как был нищим мореманом, так и оставался бы им до сих пор…
– Так ты почему ушел из флота? – спросил Полундра.
– Когда Балтийский флот сокращать стали, рапорт написал, – отвечал Славка Климкович. – Надоело наяривать до потери пульса за нищенское жалованье, пожить по-нормальному захотелось хоть немного.
– И куда подался?
– Стал челноком в Польшу ездить, на «Стадионе» отоваривался…
– На «Стадионе»? – удивился Полундра.
– Рынок так в Варшаве называется, специально для иностранцев, – отвечал Славка Климкович. – Неужели не слыхал?
– Да откуда? – пожал плечами Полундра. – От нашей базы до Варшавы далеко, из наших никто никогда и не бывал там…
– Ну вот, – продолжал Славка. – Денег поднакопил, стал обустраиваться… С одной девушкой в Варшаве познакомился, полькой… Она по-русски немного знала, я, пока челноком взад-вперед мотался, язык предков вспомнил… Женился на ней, второй год пошел… Теперь вот жду получения «обыфатэльства»… Тянут наши польские бюрократы время. Ты для них хоть трижды поляк по своим родителям, но раз в России жил и был там гражданином, значит, случай особый… Ладно, ну их на хрен! – оборвал сам себя Славка. – Давай-ка мы еще по одной, – он снова налил, – и я еще бутылку закажу…
– Нет, не надо, Славка, – Полундра отрицательно покачал головой. – Я же в город сошел не для того, чтобы напиваться как свинья… Да и увольнительная скоро кончается.