На всех развилках и пересечениях с МКАД разместили своих людей с аппаратурой для приема сигналов с этих штучек. Если вас оставили в живых и пометили этими маячками, то либо все вместе, либо порознь вы должны были запеленговаться при въезде в Москву. Игрушки сработали. И мы снова пошли за вами – за тем микроавтобусом.
– Понятно, – сказал Пастух.
– Так что с той минуты вы уже не выходили из нашего поля зрения, – продолжил Константин Дмитриевич. – Но сигналы внезапно оборвались, хотя техника эта безотказная. Что было делать? Пошли простейшим путем. Стали искать в том квадрате города, откуда в последний момент поступали сигналы. Ну и… засекли… в одном замызганном подъезде… – Так вы видели, – хохотнул Трубач, – как тот малый трепыхался?
– Что‑то видел, – пришурясь, усмехнулся Голубков, – о чем‑то догадался. Ну так куда вы их схоронили, признавайтесь. Сейчас это кое‑кого интересует куда больше, чем меня.
– Вот они, – Трубач достал из кармана свои микроэлектронные трофеи. – Мы решили, что выбрасывать их пока рановато.
– Правильно решили, – согласился Голубков.
– Но чего они все‑таки хотят? – спросил Трубач.
– Об этом мы пока можем только догадываться. Однако если все так, как мы предполагаем, тут хотят разыграть презанятнейшую комбинацию. Самое главное теперь – чтобы эти люди ни сном ни духом не расчухали, что этой историей занимается наше управление. Иначе – конец! Один намек, даже полнамека… – Но ведь это Зависит не только от нас, – сказал Пастух. – Согласитесь, Константин Дмитриевич, возможны и другие каналы утечки.
– Безусловно, капитан. Но это, как говорится, не ваша головная боль.
– Наша, – возразил Пастух. – Ведь если что, помирать‑то нам.
– Не только вам, – заверил Голубков. – Еще и многим другим. Похоже, мы схватились с таким зверем, что… Все, расстаемся. А ты, Николай, верни в часы эти хреновинки. Они нагреются и начнут подавать сигналы через две‑три минуты.
– Не хотелось бы, – поморщился Муха. – Ни вздохнуть ни охнуть.
– Ничего, – покачал головой Голубков. – Несказанное слово – золотое. Вы будете действовать совершенно автономно. Где сможем – будем стараться подстраховать, но особо на нас не рассчитывайте. В самом крайнем – подчеркиваю! – только в самом крайнем случае вы имеете право позвонить по известному вам телефону. Ну а это – в подарок. Не помешает.
И Голубков, к удивлению своих собеседников, протянул им два парных комплекта автомобильных номеров, – Держите. В случае чего цепляйте на свои тарантасы. Ни один гаишник не остановит.
– Ну тогда и вам от нас подарок, – сказал Пастух и протянул полковнику тот ничтожный с виду кусочек древесины, что отколупнул в подземной бане от мокрой доски Трубач.
Сергей коротко объяснил, что это за щепочка.
– Да, – сказал Голубков, взяв ее на ладонь. – Подарок царский. Цены ему нет.
Ну, удачи! Будем ждать развития событий.
Стеклянная стенка, отделявшая их от водителя, опустилась.
– Вот здесь сверните, – сказал Артист – А теперь прямо и налево, вон к тому Подъезду… Водитель «рафика» осторожно продвигался в заставленном машинами просторном дворе кооперативного профессорского дома на пересечении улиц Вавилова и Дмитрия Ульянова и мягко притормозил у подъезда.
Было около шести часов утра.
Кивнув на прощанье водителю голубого «рафика», увозившего полковника Голубкова, они прихватили свои пакеты с едой и друг за другом выбрались на асфальт перед парадным, где жил Артист.
Утренний двор был еще пуст. Лишь несколько собачников выгуливали своих лохматых и гладкошерстных кумиров на молоденькой травке под распустившимися деревьями.
– Вот так штука! – вдруг проговорил Пастух, остановившись и глядя куда‑то вперед. И все шестеро, посмотрев туда же, остолбенели в молчании. На площадке для парковки перед подъездом стоял черный «ниссан‑патрол» Пастуха.
Они осторожно подошли к машине. Сергей положил руку на капот «джипа».
Металл был еще горячим – видно, пригнали и поставили всего несколько минут назад.
– Мистика… – тихо проговорил Артист. – Это что же получается! Выходит, они все‑таки каким‑то образом следят за нами?
– Элементарно, Ватсон, – сказал Трубач. – Никакой мистики. Они ведь про нас все знают, вот и вычислили, что нам деваться некуда – только к тебе.
– Ну и хрен с ними! Аида отсыпаться, нам надо быть свеженькими, как младенцы, – сказал Док.
– А ведь это не мой «ниссан», – вдруг сказал Пастух. – Этот же совсем новенький… Переставили на нее мои номера и все мелочи. А наш «патрольчик» у них остался, со всеми уликами и тэ дэ. Все продумали, гады!
– А ну‑ка попробуй ключи… – сказал Боцман. – Неужто успели и замки переставить? Если так – у меня не будет больше никаких вопросов.
Сергей вставил ключ в замок, повернул. Дверь «джипа» мягко отворилась. Ключ подошел. Один из миллиона комбинаций! А вот с замком зажигания те, что подменили «джип», уже возиться не стали – там просто торчал другой ключ с кольцом, на котором болталось еще пять новеньких ключей. Экая любезность.
Сергей нахмурился и завел двигатель. Все было в порядке. И даже полный бак бензина не забыли залить. Он прислушался к перестуку клапанов – да, звук немного другой, потише. Впрочем, по тысяче мелочей всегда отличишь свою машину от точно такой же чужой. А тут все было явно: им пригнали «ниссан» куда новей и свежей его натрудившегося двойника.
– Ну уж коли так… – тихо сказал Трубач, – воспользуемся подарком дяди Кости.
Переставим‑ка номера еще раз… Митя, давай в темпе загоним его в укромный уголок.
Ты меняй задний, а я этот… Муха – на часах. Этот стриптиз не для чужих глаз. Ну и ощупать надо каждый сантиметр – чтоб никаких хреновинок.
В машине пиликнул телефон. Артист привычно снял трубку – там была тишина.
Потом что‑то щелкнуло и уже знакомый голос выговорил как будто рядом:
– Машину получили? Ждите сообщения на пейджеры или звонка. До скорой встречи.
Через полчаса, повозившись с машиной и обнаружив‑таки в салоне несколько странных маленьких металлических предметов, они молча позавтракали в просторной кухне профессора Злотникова и завалились спать.
Они не знали, сколько времени им отпущено на отдых и восстановление формы.
Но употребить его надо было как можно более продуктивно.
* * *
Месяца за два до описываемых событий к высоким стальным воротам НПО «Апогей», сдержанно урча моторами, плавно подъехали четыре длинных черных лимузина с затемненными стеклами.
Машины были одна дороже другой – поставленные по спецзаказу «пятисотые» и «шестисотые» бронированные «мерседесы» ручной сборки, с тонированными стеклами.
Прибывших явно ждали: несколько солидных мужчин в гражданском и в военной форме направились им навстречу, причем военные были все в высоких званиях, не ниже полковника.
В первом «мерседесе» мягко опустилось стекло задней двери и один из встречавших почтительно поклонился.
Створки ворот разошлись в стороны, охранники вытянулись и козырнули, и машины одна за другой вплыли на территорию за высокой бетонной стеной, казавшейся бесконечной, из чего нетрудно было заключить, что территория, которую она скрывала от досужих глаз, огромна.