– Так она приезжала сюда.
– Раньше сама приезжала, а теперь он за ней поехал?
– Ну да. Это, мать‑то ее тоже привезти надо.
– И куда же он за ней уехал, за невестой‑то? Мужичок усмехнулся:
– Вы че, мужики, из ментовки? Я тут околею на ваши вопросы отвечать. Мое дело маленькое. Меня Леха просил за домом присмотреть, пока его нет. Да встретить кого, если раньше время на свадьбу приедет.
– Когда он хоть вернется? Говорил? – спросил Док.
– Должен был сегодня утром. Ведь я сначала так и подумал, что это он.
Смотрю – нет, машина чужая… Вы, это, располагайтесь пока, заходите в дом. Там есть пожрать чего, чай, сахар. – Мужичок сунул руку в карман штанов и вытащил здоровенный ключ от висячего замка. – Вот. Размещайтесь, как дома. Леха‑то наверняка приедет скоро. Ночью или завтра утром… Док взял у мужичка ключи.
– Тебя как зовут‑то? – спросил Артист.
– Меня‑то? – переспросил мужичок. – Да можно Петровичем… Может, это, хлопнем по стакашке за знакомство? Я сейчас сбегаю домой, принесу.
– Да мы уж подождем, когда Леха приедет.
– Ну, как знаете. А я пойду, хлопну. – Мужичок выбросил окурок на землю и натянул тулуп поудобней. – У меня тут вчера маленько передозировочка вышла. Так весь день лечусь… Ну лады. Располагайтесь, отдыхайте. Машину можете загнать во двор. А я вас завтра попроведаю.
С этими словами мужичок развернулся, потрусил к дому напротив, скрылся за его калиткой.
Док задумчиво покручивал в руках оставленный ключ.
– Ладно, в ногах правды нет, – сказал Артист. – Пошли, что ли, в дом, раз ключ у нас есть. Они раскрыли ворота, загнали машину во двор, а потом пошли в дом. Сняли огромный замок, зашли в сени, включили свет. Сени – ну, скажем, по‑городскому, прихожая, коридор, большая комната в два окна, маленькая комната, кухня, две печки, лестница наверх, лестница вниз. Дом как дом. Док и Артист остановились в большой комнате руки в боки. Артист сделал шаг в коридор.
– Ну что, ищи чай, – сказал он, – а я печку пока протоплю.
– Погоди, – остановил его Док. – Что‑то здесь не так. Надо бы глянуть, куда лестницы ведут.
– Док, я и сам вижу, что здесь не все в порядке, – поморщился Артист, – но ведь нас не в тыл к врагу заслали, а? Ты же просто приехал к своему другу, с которым не виделся больше десяти лет, на свадьбу. И я с тобой. Отдохнуть и развлечься. Может, не стоит играть в партизан, а просто заварить чайку покрепче, да и посидеть, подумать о том, как странно живет твой Леха Сомин?
– Думаешь, это у меня профессиональная болезнь? – с сомнением спросил Док.
– Вроде мании преследования?
– Будь проще. Док! Мало ли что на свете бывает.
Док покачал головой.
– Понимаешь, Семен, – произнес он, – как‑то здесь все слишком не так.
Посмотри. Ни одной фотографии на стенах. Никакой посуды. Никаких вещей. Ну, я не знаю, что там еще бывает в доме, где постоянно живут… Понимаешь, такое впечатление, что это мертвый дом. Не жилой… Нет, давай‑ка мы все здесь осмотрим, а потом уж заварим чайку.
Артист вздохнул:
– Ну ладно. Уговорил. Давай осмотрим. Они разошлись по комнатам и минут пятнадцать усердно рыскали во всех углах, шкафчиках и нишах.
А потом снова сошлись в прихожей.
– Ну что? – спросил Док.
– Ничего. Абсолютно. Пара старых тряпок – и все. Даже золы в печках нет.
– А я нашел кое‑что.
– Ну да?
– Там, в большой комнате, – рассказал Док, – на столе полупустая упаковка чая, сахар в банке, сухари и три стакана.
– А я нашел кое‑что.
– Ну да?
– Там, в большой комнате, – рассказал Док, – на столе полупустая упаковка чая, сахар в банке, сухари и три стакана. А на подоконнике консервная банка с пятью окурками и несколько пустых пивных бутылок.
– Все?
– Все.
– Не густо. Ну и что мы имеем?
– Здесь никто не живет, – убежденно констатировал Док. – И давно. Может, это Петрович для нас с тобой принес сегодня с утра чаю с сахаром?
– А заодно пустые пивные бутылки. Артист снова хмыкнул.
– Бедновато, однако, твой Леха Сомин живет, – сказал он. – Может быть, у него хотя бы в погребе что‑нибудь припасено для гостей?
Док кивнул:
– Давай. А я наверх.
И они опять разбежались, только теперь один вниз по лестнице, а другой наверх. Док отворил низенькую дверку в чердачное помещение и обнаружил за ней обычный хлам под толстым слоем пыли: пяток кирпичей, десяток досок, несколько стопок старых журналов, несколько тряпок. Одним словом, ничего особенного. И вдруг он услышал снизу короткое: «Док!» Тут же тревожно встрепенувшись, он быстро спустился в подвал.
Там, посреди высокого подпола, сидел на корточках Артист и с интересом разглядывал то, что было разложено перед ним на тряпках.
– А вот и сюрприз к праздничному столу, – сказал он, не оборачиваясь, когда в подпол спустился Док.
На промасленной тряпке были аккуратно разложены: новенький «калаш» АКМ с полным набором – подствольным гранатометом, лазерным прицелом, тремя обоймами и пятью гранатами, две «беретты» с глушителями и четырьмя запасными обоймами, штык‑нож, взрыватели и две плоские коричневые упаковки.
Док присел рядом с Артистом.
– Это пластит, – сказа Артист, показывая на коричневые упаковки. – Сам видишь, здесь даже трети хватит, чтобы разнести в щепки «Солнечный» вместе с бензоколонкой… Док, что здесь происходит?
– Пока не понимаю.
– Но ведь здесь твой друг живет?
– Не уверен.
– Знаешь что, – предложил Артист, поднимаясь, – пойду‑ка я загляну к этому Петровичу и потрясу его как следует. Что‑то мне не нравятся такие загадки.
Док тоже поднялся.
– А про «передозировочку» помнишь, как он сказал? Тоже лексикончик тот еще, деревенский.
– Меня больше беспокоит другое, – сказал Док. – Этот Петрович поначалу назвал Лешку Сомина Шахом. Хотел бы я знать, откуда ему известно, что у Лешки было такое прозвище?
– Ты понимаешь, что здесь происходит? – спросил Артист. – Нас что, хотят втянуть во что‑то? Или это просто чья‑то шутка, розыгрыш?
– Я пока что понимаю только одно, – сказал Док. – Здесь нам лучше не оставаться.
Он завел двигатель и осторожно вывел машину через задний двор, где тоже были ворота, но только на соседнюю улицу. «Нива» медленно и почти бесшумно выкатилась со двора на проезжую часть. И только там Док врубил фары и прибавил скорость. В сгустившейся темноте зимнего вечера машина быстро уходила прочь от дома № 5 по Карла Маркса.
– Я надеюсь, ты не в «Солнечный» порулил? – поинтересовался Артист.
– Нет. Остановимся пока у Константина, а там видно будет.
– Ты что, собираешься проводить здесь расследование?
– Не знаю. Но только есть одна большая проблема. Пригласил меня сюда Лешка Сомин. Тот самый. Реальный. Мой школьный друг, которого я не видел больше десяти лет. Это совершенно неопровержимый факт, и я должен что‑то с этим фактом сделать.