Вы, военные, готовы к драке. Но для драки сейчас не время. Мы ударим, но не сейчас, нам нужно время, для того чтобы накопить резервы и подготовить почву. Именно поэтому вопрос о передаче контейнера русским решен положительно. Я ценю ваше мнение, но изменить здесь ничего уже нельзя.
– Нет так нет, – неожиданно легко согласился Камаль Абдель, и по его губам вновь скользнула нехорошая улыбка.
– Лучше, дорогой Камаль, займитесь курдами. Там есть где применить силу, – теперь настала очередь улыбаться советнику.
– Кстати, – как бы вспомнил уже поднявшийся из кресла генерал, – я ведь шел сообщить, что, по данным моей агентуры, боевики из организации «Свободный Курдистан» готовят теракты, направленные против прибывающей завтра делегации русского парламента.
– Неужели? – нахмурился советник президента. – Это серьезно… – Впрочем, скорее всего, это очередные пустые угрозы, – пожал плечами Камаль Абдель. – Но как знать… – Ну вот вам, генерал, и карты в руки. Примите меры.
– Уж не беспокойтесь. Меры будут приняты… – И опять начальник армейской разведки не удержался от своей нехорошей двусмысленной улыбки. Такой уж, видно, это был «веселый» человек.
Как гостеприимный хозяин Джабр Мохаммед привстал из‑за стола, проводил гостя самой доброжелательной миной, которая, впрочем, моментально исчезла сразу после того, как за начальником армейской разведки закрылась дверь. Советник президента только что разговаривал, наверное, с самым своим злейшим врагом.
Американские бомбы были ерундой по сравнению с уважаемым Камалем Абделем аль‑Вади. От первых можно отсидеться в бункере. Второй, в лучших традициях султанского двора, достанет и под землей.
Минуту‑другую господин аль‑Темими неподвижно сидел за столом, обдумывая результаты состоявшейся только что беседы. Потом, видимо придя к какому‑то выводу, он нажал кнопку внутренней связи.
– Да, господин советник.
– У меня на это время назначено интервью с русским журналистом.
– Господин Леонид Захаров уже двадцать минут дожидается в приемной.
– Пригласите… Когда спустя минуту в кабинет вошел Коперник, господин аль‑Темими сквозь очки сосредоточенно изучал какую‑то бумагу. Не поднимая глаз, он жестом указал на кресло, в котором некоторое время назад сидел начальник армейской разведки Ирака. Коперник не заставил себя уговаривать и молча воспользовался приглашением. В кабинете установилась тишина, нарушаемая только тихим шелестом кондиционера.
Подобно мхатовским актерам, Джабр Мохаммед выдержал подобающую его сану паузу, прежде чем отложить бумаги в сторону. Несколько секунд он все так же молча изучал взглядом своего посетителя. Коперник спокойно выдержал пристальный и немного усталый взгляд советника.
– Рад видеть вас, господин Захаров, – наконец нарушил молчание Джабр Мохаммед. – Я говорил с Москвой и полностью в курсе ваших полномочий и подробностей плана эвакуации контейнера. Я поражен изобретательностью вашего начальства. Использовать делегацию парламента – это неожиданный ход. Будем надеяться, что операция пройдет удачно.
– Спасибо, господин советник, – с поклоном ответил русский журналист. – Как вам известно, самолет с делегацией прибывает завтра утром.
Чтобы проинструктировать нашего человека, мне нужно знать, на какое время назначена аудиенция во Дворце.
– Один день мы как хорошие хозяева дадим гостям на отдых и осмотр достопримечательностей. В лучшие времена я отпустил бы на это неделю, но теперь время поджимает. Значит, аудиенция состоится послезавтра в полдень. Именно тогда и произойдет предположительно передача контейнера. Но должен предупредить вас, господин Захаров, что даже здесь, в Багдаде, мы не можем гарантировать операции полную безопасность.
Но должен предупредить вас, господин Захаров, что даже здесь, в Багдаде, мы не можем гарантировать операции полную безопасность.
– Я в курсе дела, господин советник, – сообщил Коперник. – И потому надеюсь хотя бы на общее прикрытие.
– Безусловно, – согласился Джабр Мохаммед. – Вы должны понять нашу ситуацию. В лучшие времена я смог бы ответить за каждого воробья в этом городе.
Но теперь все находится под неустанным контролем американцев. В Москве мне сказали, что любая огласка исключается.
– Мы примем меры.
– Вот и отлично. Эта наша встреча была первой и последней. Вы должны понимать, господин Захаров, что было бы странно, если бы я встречался с одним журналистом несколько раз.
– Понимаю, – кивнул Коперник.
– Значит, связь вы будете держать через моего человека. Вы читаете по‑арабски? – Советник протянул листок бумаги, исписанный арабской вязью.
– Да, читаю. – Коперник быстро пробежал по листку взглядом. – Я все запомнил.
– Можете звонить или встречаться с ним. На ваше усмотрение, – кивнул головой Джабр Мохаммед, давая понять, что беседа закончена.
– Рад был нашему знакомству, – произнес Коперник, вставая. – Еще один момент. Мне нужно будет отчитаться за интервью с вами, господин советник.
– Да, конечно. Возьмите текст у секретаря.
– Спасибо.
С этими словами Коперник покинул кабинет.
– Докладывайте, – не оборачиваясь, разрешил Камаль Абдель.
– Старший дознаватель Абдалла доложил, что арестованный молчит. Абдалла ждет дальнейших приказаний.
– Что значит молчит?.. – вспылил генерал. – Абдалла опытный следователь. Он что, не знает, как нужно развязывать языки этим собакам из Дворца?
– Не могу знать, господин генерал, – адъютант вытянулся по струнке.
– Пусть продолжают, – приказал Камаль Абдель. Но потом, передумав, добавил:
– Хотя ладно. Я сейчас сам спущусь.
Адъютант тут же исчез, прикрыв дверь. Генерал вернулся от окна к своему столу и аккуратно собрал все бумаги, убрав их в ящик под замок. Годы нелегкой, зачастую опасной карьеры в разведке приучили его не доверять никому и никогда.
Часы издали мелодичный перезвон и принялись гулко отбивать полночь. Камаль Абдель подошел к дубовой панели за столом и нажал скрытую кнопку. Панель бесшумно скользнула в сторону, открыв проход.