Поскольку он, оценив обстановку, пришел к выводу, что руками врага не достать, а драться ногами мешает стол, Вован воспользовался освободившимся стулом. От черепа кандидата в арийцы только пластик во все стороны брызнул. Блондин крякнул, но вопреки ожиданиям не упал, а только зашатался, как доисторический зубр, оглушенный ударом дубины первобытного охотника. Озадаченный Вова стал оглядываться в поисках более прочного и тяжелого, чем уничтоженный стул, предмета. Тем временем опрокинутый на землю сержант Шелли пришел в себя, идентифицировал противника и приступил к боевым действиям. Он вскочил, захватил руку врага, поворотом вокруг оси сделал ему подсечку, рывком взвалил потерявшее равновесие тело гиганта себе на спину и, тщательно прицелившись, запулил его, целясь в компанию, с которой тот до того резвился. Все пошло бы как по маслу, если бы белобрысый не попытался лягнуть сержанта ногой. Из-за этого толчка траектория полета арийского тела изменилась и, повинуясь законам Ньютона, «янтарный» гость приземлился на столик добропорядочных немцев. Результат падения был плачевным: заведение лишилось столика, а немцы — выпивки. Собратья катапультированного ринулись на помощь пострадавшему. Сражение получило новый импульс. На следующем этапе в битве приняли участие три хоругви: Вован и команда «Урсулы», крутые парни из страны янтаря и принявшиеся их разнимать «секьюрити». Через мгновение в состав «балтийской» группы войск вошли части бундесвера, а на помощь экипажу «Урсулы» выдвинулись силы местного ополчения, возглавляемые Максом. В своем стремлении загреметь в лазарет Вован ринулся в гущу боя, где кто-то услужливо обеспечил ему славу народного героя и место в лазарете посредством пластмассового столика. Офигевший в атаке Вован черепом пробил в крышке стола сквозное отверстие и застрял в нем. И временно вышел из игры. Памятуя указания шефа: «интуристов не гасить», «торпеды» Макса обратили свой гнев на прибалтов и «секьюрити». Последние, не долго думая, пустили в ход резиновые дубинки и электрошокеры, посредством которых двое из местного ополчения немедленно и надолго были выведены из строя. Оставшиеся в строю ополченцы немедленно завладели столь хорошо зарекомендовавшим средством поражения и уложили «секьюрити». Экипаж «Урсулы» и очнувшийся Вован образовали вокруг Луизы кольцо и ушли в активную оборону. Обрадованная сокращением числа боеспособных войск врага противная сторона незамедлительно перешла в наступление, вооружившись подобранными дубинками и черенками от зонтиков.
— Пора заканчивать, — скомандовал своим Барлоу. — Линкс! Вы, кажется, обещали приятный вечер?
— Веселитесь, Питер! Неужели вам кто-то не дает развлекаться?
— Проблем не будет?
— Мы, можно сказать, на своей территории, — ответил разведчик и ударом ребра ладони отправил в нокаут предводителя племени германцев. Шелли, работая кулаками, как кувалдами, стал пробиваться к своему кровному врагу. Кроу уклонился от брошенного в него стула и одним выпадом уложил «пращника» на пол. Постепенно в битве перешел перелом. Немцы, побросав раненых, ринулись за подмогой. Шелли ринулся в образовавшуюся брешь. Сразив зазевавшегося врага хуком в челюсть, обеспечил себе прорыв на оперативный простор. Сержант наконец-то добрался до своего персонального врага. Остальные участники праздника немного раздались в стороны, освобождая пространство для схватки титанов. Давешний «плэйбой» заметил Шелли в своем секторе огня и незамедлительно помчался в атаку. Он некоторое время размахивал конечностями, изображая не то стиль «журавль», не то «летящий дракон». Шелли быстро надоело пригибаться и подпрыгивать, уклоняясь от выпадов противника.
Выбрав подходящий момент, мастер-сержант (обучивший за время своей службы рукопашному бою три поколения новичков) одним движением захватил правую противника в замок и провел болевой прием. Противник взвыл и рухнул на колени. Шелли четко, как в спортзале, врезал ему сомкнутыми костяшками пальцев в точку, обеспечивающую как минимум получасовое пребывание в нирване. Потерявшие централизованное управление и оставшиеся в меньшинстве члены группы войск «Балтия» были блокированы силами всего одного подразделения морской пехоты США. Потом пехотинцы приступили к уничтожению охваченного стальным кольцом противника. Врагов выдергивали по одному из толпы и аккуратным рядком укладывали вдоль барной стойки. Еще через несколько минут послышался дружный топот ног — прибыло усиление сил самообороны пансионата и, наконец, где-то вдали послышалось нудное завывание милицейской сирены.
— А вот и кавалерия, — прокомментировала появление сине-голубого «УАЗика» Луиза.
— Не дрейфь, гирла, — подмигнул ей подбитым глазом успевший оклематься Вован, — прорвемся, наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами.
Гирла кивнула и стулом отбила выпущенную кем-то из числа согнанных в «котел» окруженцев пивную бутылку. Снаряд по всей видимости предназначался не ей, а Вовану. Тут благодарный за чудесное спасение паладин впервые за вечер блеснул знаниями языков. С чудовищным акцентом, запинаясь на каждом слоге, он выдал решительное: «Сэнк ю!» и приложился к ручке дамы.
Дальнейшее развитие событий происходило так, как и предполагал Макс. Прибывшие «секьюрити» оцепили поле боя и по прибытии милиции добросовестно сдали ей всех задержанных. Сохраняющий абсолютное спокойствие Линкс о чем-то пошептался с начальником службы безопасности, тот направился к старшему «группы умиротворения», подробно описал ему происшедшее, и экипаж «Урсулы» в полном составе был отпущен восвояси. Группу Макса и гостей с янтарного берега повязали и загрузили в подоспевший из Ленино «воронок». Дежурный следователь выслушал объяснения той и другой стороны и «ничто же сумняшеся» вынес вердикт: вся ответственность за побоище ложилась на Макса и его бойскаутов. Выслушав монолог невыспавшегося следователя Макс от души расхохотался. Блестяще спланированная операция (между прочим по Конан Дойлю, господин Завгородний) наконец-то получила свое логическое завершение. Но больше всего Макс веселился, когда в отделение, куда их определили на постой, «следующим эшелоном» был доставлен рыцарь без страха и упрека — Вован.
Утром всех участников битвы народов выпустили. За исключением представителей местной организованной спортивности. До обеда Макс обучал Вована тонкостям игры в крестики-нолики, используя в качестве пишущего предмета кусок отвалившейся с потолка штукатурки, а вместо классной доски дверь камеры предварительного задержания. К обеду Вован усвоил, зачем нужно стремиться захватить три угла игрового поля и даже научился сводить некоторые партии к ничьей. Воодушевленный успехами обучаемого, Макс попытался перейти к более сложной игре с полем десять на десять, но тут Вован продемонстрировал полное отсутствие тактического мышления, и время до ужина они провели за игрой в «балду». В этом виде спорта дела у бывшего сборщика налогов шли куда лучше. Макс даже сообщил напарнику, что у того, видимо, гуманитарный склад ума. Вован подумал, стоит ли на это обижаться, решил, что не стоит и они вернулись к игре. К девяти вечера оба пришли к выводу, что такие понятия как обед и ужин в КПЗ носят не гастрономический, а астрономический характер (Макс подробно объяснил Вове в чем тут разница). И приятели устроились на нарах ждать рассвета. Тем временем в Щелкино происходили весьма значительные события.
ГЛАВА 22.
КАК БЕРУТ ГОРОДА.
Власть не берут, ее подбирают.