Тут вот какой крючок! Окрась ты ее в зеленую или в синюю: можно сказать, что без умыслу. А сажа! Что такое сажа? Ее и в лавках-то не для краски, а больше для насмешки держат. Тут умысел твой видимый.
Елеся . Ответ велик?
Петрович . Велик. Что муж в гильдию платит, так за жену вдвое заплатишь, а кабы дочь окрасил, так вчетверо.
Елеся . Прощай, друг! Не скоро увидимся.
Петрович . Куда ты?
Елеся . Скитаться.(Убегает.)
Петрович входит в лавку. Из дома выходятАнна иНастя .
Явление шестое
Анна ,Настя , потомБаклушин .
Анна . Он теперь, того гляди, придет, коль не обманет. Помни все, что я тебе говорила. Так прямо ему и режь. Об чем ты, дурочка, плачешь? Ведь уж все равно, долго он ходить к тебе не станет, скорехонько ему надоест, сам он тебя бросит. Тогда хуже заплачешь, да еще слава дурная пойдет. А тебе славу свою надо беречь, у тебя только ведь и богатства-то. Вон он, кажется, идет. Смотри же, будь поумнее! Богатым девушкам можно быть глупыми, а бедной девушке ума терять нельзя, а то пропадешь.(Уходит.)
ВходитБаклушин .
Баклушин . Вот я и опять к вам.
Настя . Ах, это вы!
Баклушин . Да, я. Видите, как я держу слово.
Настя . Напрасно беспокоились. У вас, должно быть, времени некуда девать.
Баклушин . Чтоб видеть вас, я всегда найду время.
Настя . Неужели? А лучше бы вы не ходили, оставили меня в покое.
Баклушин . Что так? Что с вами?
Настя . Мне некогда занимать вас разговорами; я бедная девушка, мне нужно работать. Вы такой щеголь, вы любите одеваться хорошо, а хотите, чтоб я встречала вас в этом платье и не стыдилась! За что вы меня мучите? С меня довольно и того, что я каждый день плачу, когда надеваю это рубище. Вы одеты вон как хорошо, а я — на что это похоже.
Баклушин . Ах, какое вы бедное существо!
Настя . Ну, вот бедная, так мне и нечего разговаривать с вами, а надо работать.
Баклушин . Ну, одну минуточку.
Настя . Да что минуточку! Вот мне завтра опять идти в город, у купцов просить.
Баклушин . Что вы, что вы! Послушайте! Вам нельзя оставаться в этом положении.
Настя . Я знаю, что нельзя; я и не останусь.
Баклушин . Как же вы поступить хотите?
Настя . Да вам что за дело. Вот были давеча деньги, истратила вот задаром…
Баклушин . Вы меня пугаете.
Настя . Хоть бы какие-нибудь деньжонки, а то ничего! Как это! Ни платья, ничего…
Баклушин . Мне страшно за вас. Вы в опасности.
Настя . Ну, что ж такое! Туда мне и дорога. Никому меня не жалко; никто меня не любит. Как это, ни башмаков, ничего…
Баклушин . Как бы мне хотелось помочь вам!
Настя . Ну, так что ж, за чем же дело стало?
Баклушин . Но как помочь, как?
Настя . Дайте мне тысячу рублей ассигнациями.
Баклушин . Не меньше?
Настя . Не меньше. Мне так нужно.
Баклушин . Но отчего же непременно тысячу, отчего не больше? Вам это слово нечаянно попало на язык, вот вы и говорите.
Настя . Вы думаете? Как же! Нет, нет, уж я знаю. Вот если не дадите тысячу рублей, ну, и…
Баклушин . Ну, и что же?
Настя . Ну, и разговаривать вам со мной, и видеть меня нельзя.
Баклушин . А если дам?
Настя . Тогда пожалуйте к нам, когда вам угодно. Да что, Модест Григорьич, ведь у вас нет, так нечего и говорить.
Баклушин . И очень жалко, что нет.
Настя . И я жалею, да уж делать нечего.
Баклушин . Скажите, кто вас научил так разговаривать?
Настя . Что вы меня все еще за дуру считаете! Нет, уж извините! Да что мне разговаривать! мне некогда, меня тетенька забранит.
Баклушин . За что?
Настя . Что я не работаю. Хорошо разве тут с вами под забором-то стоять! Вам хочется, чтоб про меня дурная слава пошла?
Баклушин . Ну, бог с вами! Прощайте! будьте счастливы!
Настя . Покорно вас благодарю. А что ж, вы давеча обещали подумать-то? Подумали вы?
Баклушин . Извините! Обстоятельства такие, просто самому хоть в петлю.
Настя . Я так и знала.
Ну, прощайте!
Баклушин медленно удаляется.
Что тетенька со мной сделала! Вот уж я теперь совсем одна в божьем мире. И точно вот, как я бросилась в море, а плавать не умею.(Входит на крыльцо и кланяется Баклушину, который стоит у лавки.)
ВходитРазновесов и осматривается. На крыльцо выходитАнна .
Явление седьмое
Анна ,Настя ,Разновесов , вдалиБаклушин .
Настя . Тетенька, куда вы?
Анна . Погляди, кто пришел-то! Встретить надо.
Настя . Вот он! Ах! Что же, что же вы скажете?
Анна . Что же мне говорить, Настенька? Я могу только попросить его, чтоб он не обижал тебя.
Настя . Да за что ж меня обижать! Я ведь беззащитна, совсем беззащитна.
Анна подходит к Разновесову. Настя стоит на крыльце в оцепенении.
Анна(Разновесову) . Здравствуйте!
Разновесов(кланяется) . Пожалуйте сюда к сторонке!
Анна . Вы бы в комнату пожаловали, посмотрели, как мы живем.
Разновесов . Нет, уж вы нас извините-с! Этот самый ваш домик-с? Плох-с. Отсюда вижу.
Анна . Да что ж хорошего на улице…
Разновесов . Нет, уж извините-с! Мы тоже осторожность свою знаем. Не знавши-то, да в семейный дом неловко, — бывали примеры.
Анна . Хоть убейте, не пойму.
Разновесов . Меня тоже, так как слабости наши многим известны, записочкой пригласили в один дом.
Анна . Ну, так что же-с?
Разновесов . Ну, только что взошел, ту ж секунду расписку в пятьсот целковых и взяли. Можно и здесь; разговор не велик. Пожалуйте сюда, к сторонке.(Отходит к стороне и говорит с Анной тихо.)
Баклушин подходит к Насте.
Баклушин . Что это за господин?
Настя . Ах, оставьте меня, отойдите! Зачем вы воротились? Зачем! Боже мой!(Убегает в комнату.)
Разновесов(Анне) . Уж это само собой-с, из рук в руки. И насчет вас мы тоже этот порядок знаем; вы не беспокойтесь! Ситчику темненького, а когда и шерстяной материи, недорогой; нынче эта фабрикация в ходу.
Анна . Покорно вас благодарю.
Разновесов . Насчет скромности оченно нам желательно, чтоб разговору этого меньше.
Анна . Какой разговор! Чем тут хвастаться, батюшко, помилуйте!
Разновесов . Так-с, правду изволите говорить. А от нас уж разговору не будет, потому мы тоже опасность имеем от супруги, так как наша супруга, при всей их бестолковости, очень горячий характер имеют-с.
Анна . Уж вы поберегите.
Разновесов . Само собою-с. Дебошу от нас не ожидайте. У других это точно, что дебоширство на первом плане, потому в том вся их жизнь проходит, а мы совсем на другом положении основаны. Конечно, иногда, с приятелями…
Анна . Ох, уж с приятелями-то…
Разновесов . Ничего-с, сударыня, нельзя же. Иногда с обеда-с какого немножко навеселе: куда ж деться! А, впрочем, деликатно.
Анна . Знаю я вашу деликатность-то. Кто и видывал-то вас вдоволь, и тому глядеть на вас сердце мрет, а кто не видывал-то, подумайте! Да, кажется… Боже вас сохрани!
Разновесов . Однако ж мы себя ничем не доказали с дурной стороны.
Анна(горячо) . Да если вы ее обидите, я с вами жива не расстанусь. Варваром надо быть, зверем, а не человеком.
Разновесов . Почему же так вы не верите нашей солидности?
Анна . За нее я, господи боже мой, я вас со свету сживу.
Разновесов . Мы, признаться сказать, при вашей бедности, от вас таких претензиев не ждали. А коль скоро вы, еще не видя от нас ничего, ни худого, ни доброго… Так мы лучше все это дело оставим. Потому что ежели кляузы…
Анна . Какие кляузы! А жаль мне ее, бедную.(Плачет.)
Настя(выглядывая из двери, Баклушину) . Что, ушел? Ушел?
Анна . Извините вы меня! У меня сердце поворачивается, ведь она сирота круглая.(Падает на колени.) Батюшко, отец родной! Ведь она голубка чистая! Грех вам будет ее обидеть!
Настя(на крыльце) . Тетенька, тетенька, что вы! Вот бы когда умереть-то! Модест Григорьич! Модест Григорьич!
Баклушин подходит.