— Итак, — произнес Фокс, расстегивая свой изумрудный атласный камзол, снимая парик и испуская вздох истинного удовлетворения, — план сработал! Он приезжал в поле и беседовал с ней.
— Если верить словам Сары — да, — подтвердила Кэролайн, которая теперь испытывала постоянное беспокойство.
— Отлично. И сколько же раз повторялись их встречи?
— Думаю, раза три.
— Он долго оставался с ней?
— Право, мистер Фокс! — взорвалась его жена.
Все, что мне известно, — то, что его величество проезжал мимо косарей и остановился побеседовать с Сарой. На этом мои сведения кончаются, и, если хотите знать мое мнение, эти встречи ровным счетом ничего не значат.
Фокс собрал пальцы щепоткой и произнес, обращаясь скорее к самому себе, нежели к жене:
— Значит, предложение так и не было сделано.
— Нет, и вряд ли это могло произойти. Все только и говорят, что уже выбрана невеста-немка и вскоре за ней пошлют. — Строгое голландское лицо Кэролайн стало бесстрастным. — И что же ожидает мою несчастную сестру?
Фокс задумчиво потрепал себя за подбородок:
— Кэро, принцесса действительно могла сделать выбор, но это еще не значит, что его величество примет предполагаемую невесту. Он волен делать то, что пожелает.
— И противоречить Бьюту? Сомневаюсь, чтобы у него хватило на это смелости.
— Все будет зависеть от того, насколько он влюблен в Сару. А это мне как раз и неясно. Я расспрошу Сару сам.
— Не стоит лишний раз тревожить се, Генри. У моей сестры и без того сейчас достаточно забот.
Фокс недоумевающе взглянул на жену:
— К чему мне это делать? Надо же — тревожить Сару! — И он уткнулся в книгу, всем видом выражая нежелание продолжать разговор.
Однако его плану расспроса Сары помешал срочный вызов в Лондон, куда казначею пришлось выехать на следующее утро. Перед отъездом он решительно потребовал у жены доверительно побеседовать с Сарой наедине.
— О чем? — удивилась она.
— О том, ожидает она предложения или нет. — И, видя нахмуренные брови Кэролайн, Фокс торопливо добавил: — Нам важно знать все, если мы хотим оказать ей помощь.
Старшая сестра обнаружила младшую сидящей на каменной скамье посреди поляны в Чаще. Сара рассеянно переворачивала страницы книги, по-видимому, не в силах сосредоточиться на ней. Не говоря ни слова, Кэролайн присела рядом и взяла ее за руку.
Сара никогда еще не испытывала такого стыда.
Впервые в жизни она скрыла правду от сестры и мучилась, ожидая последствий своей лжи.
— Дорогая, я хотела бы поговорить с тобой, — напрямик начала беседу Кэролайн.
Несмотря на чувство вины, Сара нашла в себе силы обратить к сестре лицо и невинным тоном ответить:
— Полагаю, о его величестве.
— Да. Вероятно, ты догадываешься, что мне кое-что приходится скрывать в этом деле и что мистер Фокс настойчиво просил меня разобраться во всем.
Сара густо покраснела, и Кэролайн была весьма удивлена этим.
— В чем ты желаешь разобраться? Почему у тебя возникли сомнения?
— Меня мучит вопрос: предстоит ли тебе счастье стать королевой, или же все пути к такой жизни отрезаны для тебя. Вопрос мистера Фокса более определен: он желает знать, просил ли король тебя выйти за него замуж.
В голове Сары промелькнули страстные часы, проведенные в стоге сена, и это усилило ее смущение.
— Нет, нет. Он только сказал, что хочет всегда видеть меня рядом с собой — вот и все.
Кэролайн посерьезнела:
— Это уже кое к чему обязывает. Но, дорогая, неужели ты и в самом деле хочешь принять такую ответственность?
Ее сестра повернула к ней сияющее лицо:
— Да, если это означает быть его женой. Понимаешь, я люблю его. Его величество нежен, внимателен — лучшего мужчины мне невозможно пожелать! Я отдала бы все на свете, только бы выйти за него замуж, только, пожалуйста, никому не говори об этом. — Отвернувшись, Сара добавила тихо: — Не надо говорить, как сильно я люблю его, — все еще может перемениться.
— Но почему ты заговорила об этом? Ты думаешь, это возможно?
— Надеюсь, нет, но я опасаюсь власти матери его величества…
И я, — тихо призналась Кэролайн, сжимая ладонь Сары. — Она терпеть не может семью Фоксов.
— Надеюсь, она не станет вредить ему из-за этого, — ответила ее сестра.
Буря разразилась над его неопытной, добродушной головой, когда он вернулся в Кенсингтонский дворец, еще чувствуя тепло прикосновений тела Сары, когда его губы еще горели от ее поцелуев. Он был безумно влюблен, и то, что он познал плотскую любовь, только прибавляло силы этому чувству. Ибо король обладал верной, пылкой душой, несмотря на свою внутреннюю чувственность, и теперь был безраздельно предан леди Саре Леннокс. Так, думая о ней и улыбаясь своим воспоминаниям о том, что довелось испытать им двоим, Георг III прошел в свои апартаменты Кенсингтонского дворца и обнаружил там поджидающих его мать и графа Бьюта.
— Где вы были? — без предисловий задала вопрос принцесса Августа Уэльская, как будто ее сын был всего лишь глупым ребенком, на которого ни в чем нельзя положиться.
— На прогулке, — ответил король, ужасаясь, но стараясь не выдать этого. — Я уже говорил вам, что у меня болит голова, вот и уехал, чтобы освежиться.
Принцесса пренебрежительно фыркнула:
— На целых шесть часов! Боже милостивый, и вы ждете, что я этому поверю? Вы были у этой девчонки Леннокс — не пытайтесь отрицать!
Георг не ответил, глядя на носки своих сапог. В это время мягко вмешался граф Бьют:
— Ваше величество, мадам желает вам только добра. Когда вы рассказывали мне о своих чувствах к леди Саре больше года назад, я предупреждал вас о том, что будущая королева должна быть выше политики. И, если помните, вы дали мне обещание забыть о ней ради интересов государства.
Король упрямо взглянул на него:
— Леди Сара не интересуется политикой.
— А вот ее родственник — интересуется, и даже очень, — перебила принцесса. — И, если вы породнитесь с семейкой Фоксов, одному Богу известно, какие последствия это будет иметь. В любом случае обсуждать это нет необходимости. Ваша будущая невеста вскоре приедет в Англию. Все, что нам нужно, это ваше согласие.
Бьют отметил про себя, что его любовница на этот раз зашла слишком далеко, ибо король побледнел и ошеломленно уставился на них.
— Что? — еле слышно выдохнул он.
— Я послала за принцессой Шарлоттой Мекленбургской. Вы видели ее портрет, сочли ее недурной, поэтому она и была выбрана. И кончено! — торжествующе добавила Августа.
— Ради Бога, нет! Это еще не конец! — как безумный вскричал Георг и швырнул свой хлыст для верховой езды через всю комнату так, что он ударился об стену над головой его матери.
— Как вы смеете! — бешено взвизгнула принцесса, отшатываясь в сторону.
— А как смеете вы! — взревел в ответ ее послушный, сдержанный, воспитанный сын, ногой отбросил кресло, стоящее на его пути, и выбежал из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Августа разразилась громкими и явно неестественными рыданиями.
— Майн Готт, да он просто спятил! Бьют, сделайте же что-нибудь! Говорю вам, этот негодяй сошел с ума!
Ее всегда заметный немецкий акцент стал совершенно неразличимым, тонкий длинный нос приобрел свекольный оттенок.
Бьют с горделивым видом приосанился — движение, которое разбило немало сердец.
— Успокойтесь, мадам, — мягко проговорил он. — Я поговорю с ним, как только он немного придет в себя. Я объясню ему, что долг превыше всего… — С этими словами Бьют, возвел свои масляные глаза к небу. — …И вскоре он поймет свои заблуждения.
— Не уверена, — отозвалась Августа, с трубным звуком облегчая нос. — Очевидно, эта плутовка прибрала его к рукам.