Он старательно внушал себе, что эти дети — тяжкое бремя, что, спасая их, он всего лишь отдавал последний долг родной стране. Увы, теперь Алекс понимал, что все его старания пошли прахом — он всей душой любил храбрых малышей, которые вместе с ним восемнадцать месяцев стойко переносили голод и холод. В море ему будет их очень не хватать…
2
Париж, две недели спустя
Прощание далось Алексу даже тяжелее, чем он ожидал.
Он планировал уехать в Гавр в полдень, чтобы сразу заняться установкой новых пушек, а потом погрузить на корабль припасы, которые должны были доставить баржей из Парижа. Если баржа придет вовремя, можно будет отправиться в плавание уже в конце недели…
Перед отъездом Алекс навестил своих бывших подопечных. Большинство из них казались вполне довольными жизнью в новых семьях, и только старшие, Мэг и Робин, смотрели на Алекса так, словно он их предал.
— Возьмите нас с собой, Уилл, — попросили они.
— Не могу, милые, это слишком опасно.
— Подумаешь, — с обидой проворчала Мэг, — кто-кто, а я не робкого десятка.
— Знаю, девочка моя, ты ничего не боишься, — ответил Алекс. — Но каперский корабль — неподходящее место для детей, поверь. К тому же, все время беспокоясь о вас с Робином, я не смогу сосредоточиться на работе.
— Господи, да зачем о нас беспокоиться? — пожал плечами Робин. — Мы с Мэг умеем за себя постоять. И вообще, я слышал, что на морских судах полно юнг гораздо младше меня.
— И мне это очень не нравится, — покачал головой Алекс, кладя руку мальчику на плечо. — Тебе нужно учиться, а не плавать в море.
— А вы учите нас тому, что знаете сами, — предложил Робин, умоляюще глядя на старшего друга, — и одновременно мы будем изучать морское дело.
— Вы с Мэг и так видели столько горя, сколько довелось не каждому взрослому, — возразил Алекс. — Хватит с вас, пришло время опять стать детьми.
— Я уже никогда не смогу снова стать ребенком, — проговорила Мэг с вызовом, поднимаясь во весь рост.
У Алекса дрогнуло сердце — похоже, девочка права. А вдруг случится чудо? Разве можно лишать их такого шанса? Они должны хорошо питаться, жить в тепле, ходить в школу, играть, наконец…
— Нет, вы останетесь в Париже, — отрезал он, но, взглянув на детей, добавил уже мягче: — Обещаю, мои дорогие, я обязательно к вам вернусь.
Алекс прекрасно понимал, что может погибнуть, и не собирался им ничего обещать, но эти слова сами сорвались у него с языка, когда он увидел безнадежность и тоску в глазах своих любимцев.
— Я беру с собой Берка. Обещаю, мы обязательно привезем вам подарки.
Дети молчали, но их лица горестно сморщились, как будто они собирались заплакать. Но Алекс не мог остаться, как не мог и взять их с собой.
— Вы нужны здесь, чтобы присмотреть за младшими, — схитрил он. — Вы позаботитесь о них?
— Но у каждого из них теперь есть своя семья, — буркнула Мэг.
— Вас ведь тоже взяли…
— Да, но, мы там пришлись не ко двору, — возразил Робин.
Действительно, пристроить Робина и Мэг оказалось труднее всего. Они были очень разные — Робин происходил из семьи богатого маркиза, и если бы не происки англичан, отнявших и громкий титул, и обширные земли, рано или поздно унаследовал бы все это от отца; Мэг же не могла похвастаться благородным происхождением: она была дочерью деревенского кузнеца. Как и многие другие, девочка вместе с матерью последовала за отцом в Каллоден, а когда отца убили, они обе бежали и укрылись среди холмов; там, в одной из пещер, мать Мэг умерла от воспаления легких.
Разумеется, девочка не отличалась хорошими манерами, но общение с Робином оказывало на нее благотворное влияние, к примеру, она стала более грамотно говорить.
Дети очень сдружились и, оказавшись в Париже, наотрез отказались расставаться, что, конечно, очень затрудняло поиски новых опекунов.
— Этьен пообещал вас навещать, — сказал шотландец. Граф любил поболтать с детьми и даже как-то свозил их на прогулку, и они привязались к нему, видимо, распознав во французском аристократе такого же авантюриста, как и их спаситель.
При имени графа лицо Робина просветлело.
— Этьен обещал научить меня играть в карты! — похвастался он.
Алекс нахмурился — он хотел для мальчика совсем другого. Впрочем, сам он вряд ли мог служить для Робина примером, ведь последний год-полтора он только и делал, что грабил и убивал.
— Нет, мои дорогие, — покачал он головой, — вам обоим нужно прежде всего получить хорошее образование.
Дети обменялись быстрыми взглядами — похоже, они придерживались иного мнения. Но переубеждать их уже не было времени — Берк, оставшийся на улице с лошадьми, совсем заждался хозяина. Алекс неловко замер, боясь подойти для прощания поближе — это было бы слишком тяжело и для него, и для детей.
Доведется ли свидеться с ними вновь? Он прекрасно понимал, насколько опасно предстоящее путешествие. Если его захватят англичане, он вряд ли останется в живых, даже имея французское каперское свидетельство. Да и бразильские туземцы, судя по рассказам Этьена, относятся к европейцам отнюдь не дружелюбно…
Однако больше медлить было нельзя. Алекс пожал Робину руку, как взрослому мужчине, потрепал Мэг по плечу и вышел, изо всех сил стараясь не думать о покинутых детях. Он сделал для них все, что мог, и даже больше…
Впереди его ждала масса дел. С помощью Этьена удалось найти первого помощника, Клода Торбо, который, в свою очередь, порекомендовал в качестве канонира своего знакомого, французского морского офицера в отставке. Оставалось лишь полагаться на его мнение и надеяться, что отставка офицера была вызвана только окончанием войны с Австрией, а не профессиональными огрехами. У Алекса тоже нашлось несколько знакомых матросов, которые с радостью выразили желание присоединиться к экипажу, — шотландец счел это добрым знаком.
«Удастся ли поладить Берку и Клоду?» — беспокоился он. Берк, в отличие от первого помощника, ничего не понимавший в мореходном искусстве, годился только для самой черной работы, хоть она и пришлась ему не по вкусу. Что ж, он сам виноват, ведь Алекс дал ему право выбора: уйти в море вместе с ним или жить во Франции, взяв остаток денег, и Берк выбрал море. Так что теперь ему придется подчиняться первому помощнику, как это ни претит его свободолюбивой натуре.
— Проклятый лягушатник… — с презрением пробормотал Берк и сплюнул сквозь зубы, когда хозяин вышел на улицу. По-видимому, он тоже думал о будущей службе.
— И все-таки ты должен слушаться Клода, — покачал головой Алекс. — Я и сам буду выполнять его указания, потому что хотя и знаю море, ни разу в жизни не участвовал в морском бою.
Клод нужен нам как воздух, к тому же дисциплина на корабле — первое дело.
— Бой всегда бой, на суше он или на море, — хмыкнул Берк. — Главное, у нас должен быть волынщик, чтобы дать сигнал к атаке. А кто с этим справится лучше меня?
— Вот как, ты играешь на волынке? — изумился Алекс. Неужели печально знаменитый разбойник Берк еще и музыкант? Впрочем, он сам, Алекс, со дня на день станет пиратом, так что чему удивляться!
— Да, милорд. Правда, мне уже давно не доводилось играть — я бросил свой инструмент на поле битвы: что пользы оплакивать мертвых? Но если вы позволите, я знаю, где купить новый.
— Хорошо, купи, — согласился Алекс. — Даю тебе на это два часа, но не больше, потому что в Гавре нас уже ждет граф. И, пожалуйста, больше никаких «милордов» и «сэров», — напомнил он.
Слуга безразлично пожал плечами.
— Ты понял меня, Берк? — нахмурившись, спросил он.